Ноука от Горького Лука
Шрифт:
На зелений look, look.
Этой веселой колядкой я хочу начать последнюю лекцию в этом году.
Случайным образом у нас совпали два праздника — два месяца работы нашей кафедры и Новый Год. Пан профессор не верит в ясновидение, ибо это лженоука. Но завтрашнее празднование он видит во всех деталях — в стиле Степы Лиходеева, валяясь пластом на кровати и прикладывая к голове холодную бутылку пива. Поэтому, отбрасывая лженоуки и суеверия решил поздравить всех заранее.
Запрягали мы долго, но поехали быстро. Я всегда говорил, что ноука не бывает рейтинговой темой, в отличие от, например, колумбийского бреда Лены Миро. Ну не
И это не считая развеселой своры в фейсбуке, которая за месяц работы филиала кафедры в ФБ вообще превратилась в хуйпоймишо, куда кацапы не ходят элементарно из чувства самосохранения.
Понятно, шо это не одного профессора заслуга. Профессор только белькочет шото непонятное на кафедре, пока вы, неслухи, плюетесь в аудитории жеваной бумагой и дергаете за понитейлы сидящих впереди девок.
Прежде всего, хочу сказать серьезное спасибо своим оффлайнерам. Художнику, который рисует, вместо того, чтобы выспаться перед работой. Администратору, который занимается всякой обременительной хуйней вместо профессора, например помнит все пароли от ящиков и аккаунтов, потому что у профессора есть дурная привычка записывать пароли на бумажке, которую он тут же сворачивает в цигарету.
Спасибо сетевым друзьям. Всех не перечислю, но отдельный тенькс севастопольскому краматорскому блогеру с Борщаговки, оказавшему поддержку кафедре. Толик, я токо щас начал понимать, как трудно быть украинским русскоязычным блогером. Ты настоящий сетевой боец, свирепый и упорный, и Родина тебя еще вспомнит.
Спасибо вольнослушателям, которые зашли на огонек и остались послушать. Кадетам, которые грызут гранит ноук и репостят лекции. Выпускникам, которые успешно и самостоятельно жгут вату на бреющем полете.
Спасибо жыдам, пендосам, чюркам, лабусам и прочим неполноценным народам, которые поняли, что достаточно послать нахуй кацапа, раздающего эти звания, чтобы жыд стал нормальным евреем, а лабус — латышом, или там жемайтом, или кем захочет сам, да хоть эльфом.
И даже лабораторному материалу спасибо. Сегодня вам двойная пайка рубленой морквы, свежие опилки в клетке и чистая вода в поилке.
Все, это была официальная часть, и она закончилась. А щас я буду вещать, закатив глаза.
1. Что будет в новом году?
Во-первых, мы победим. В этом году нам регулярно вваливали пиздюлей, это правда, и не будем делать вид, что такого не было. Но мы не рассыпались на шестеренки и пружинки, как предполагалось затейниками, а собрались, отряхнулись и оскалились. Пан профессор не Сунь Цзы, канешно, но реально не видит в перспективе какой-то силы, способной поломать нас теперь.
Во-вторых, кафедра будет работать дальше. Будут темы не связанные с ватологией, потому что жизнь одна, и тратить ее всю на изучение кацапов жалко. Надо и о чем-то хорошем поговорить с друзяками.
2. Чего не будет в новом году?
Не будет растерянности и опиздошенности, как год назад, когда вата взбесилась, а мы не знали — что ей отвечать. Когда мы кричали в колодец «брат, опомнись», а оттуда доносилось только эхом «нахуй…» Теперь мы знаем что им отвечать. И что делать тоже знаем.
Кстати, да, Януковича тоже не будет, славатегоссподи.
3. Что надо делать в новом году?
Пацанам надо осваивать ноуки и получать ВУС. Берите пример с профессора, он хоть старенький, ленивый и хитрый, но еще весной получил предписание и сходил на курсы. И если шо, не дай бог, он с указкой в зубах поползет вместе с вами на пулимьоты и спирали Бруно, подтягивая за собой фельдшерскую сумку, чтобы вколоть в ваши жирные жопы промедол и помазать их зеленкой. А шо вы думали? Имеете такую кайфовую страну, и хотите, чтобы никто на нее не позарился? Ага, щас…
Профессор мирный человек, и хотел бы провести остаток жизни в тишине библиотеки, в окружении ноучных трактатов и голых гоу-гоуз, намазанных любрикантом. Но раз такая хуйня пошла, то надо быть готовым ко всему.
Девкам надо любить пацанов, варить им борщ и рожать детей. На самом деле это не глум, это священные вещи, вокруг которых крутится мир. Мир, вообще, создан для того, чтобы бабы в нем в тишине и покое священнодействовали, варили борщ и рожали детей, а все остальное — война, политика, экономика, всякие футболы и форексы — это опциональная хуйня, без нее можно обойтись. Это все нужно только как подставка под священный борщ и детей. В принципе, все войны ведутся только ради того, чтобы дома после работы тебя ждали борщ, дети и любящая баба.
(Если баба, например, захочет написать гениальный роман, снять кино или изобрести молекулу — мешать ей не надо, пусть самореализуется как личность. Но борщ и детей это не отменяет.)
Если ты пришел с работы, твоя баба варит тебе борщ, а дети расписывают маркером обои — это значит, что сегодня конца света не будет. И только за это есть смысл воевать, потому шо все остальное — хуйня по большому счету.
Резюмирую и выдаю инструкции по празднованию Нового Года.
После того, как выпьете шампанское со жженой бумагой, на которой написали свои желания, типа «сновымгодом-сновымсчастьем», не забудьте поднять келых за тех, кто погиб на Майдане и на Восточном фронте. Это наша цена свободы, мы ее заплатили, и, боюсь, еще заплатим, но мы ничего не забудем, и не простим.
И не забудьте самый главный тост.
— Шануймось! Бо ми того варті!
Потому шо если мы сами себя уважать не будем, то не будет у нас ни борщей, ни детей, ни молекул, и не будет вообще ничего. А если будем уважать себя — то будет у нас всьо.
С наступающим вас Новым Годом. Слава нам, пиздец ворогам.
Точность формулировок
Нехай в новом году первый пост будет без кацапов.
Приехала в гости сестра, привезла племяшку. Чиполетта тоже акодемиком ноук будет, дайте время. Но пока она еще школота, вчерашний детсад. Шесть лет, первый класс. Сначала смотрела мультики, потом захотела пить.
Я пошел смотреть — шо осталось в холодильнике после погрома? Там два пакета сока — яблочный и яблочно-виноградный.
— Тебе какой сок? — спрашиваю.
Малая видкопырыла губу и серьезно задумалась над выбором.
— Слушай, — говорю, — давай я тебе полстакана одного налью, а полстакана другого?
— Давай, — говорит.
Набулькал я ей этот микст, малая почамкала из стакана, потом побежала угощать маму.
— Угадай, мама — какой это сок?
Мама глотнула, и так отстраненно: "Яблочно-виноградный?"