Нова Свинг
Шрифт:
– Поли, с тобой что-то не в порядке? – спросил Вик. – Ты не притворяйся, нам нечего скрывать друг от друга.
– Слышь, Вик, не борзей, – сказал Поли. В конце концов он назначил Вику встречу в своем клубе «Семирамида». Поли считал, что так будет лучше. Он хотел Вику что-то показать. Чтобы Вик посмотрел собственными глазами.
– У меня дел полно, – возразил Вик.
– У тебя нет более важных дел, – заявил де Раад. – Вик, если будешь артачиться, я за тобой кого-нибудь пошлю.
– Не надо, – сказал Вик.
«Семирамида» лежала в самом центре города, подобно круизному кораблю, севшему палубой вниз, и привлекала как туристов, так и местных тусовщиков. Поли сам производил оценку
– Поли тебе не обрадуется, – сказала девчонка-ганпанк, когда Вик сунулся в офис.
– А мне начхать, – ответил Вик, глядя на нее сверху вниз.
Девчонку звали Элис Нейлон, было ей восемь лет, и она носила синий пластиковый дождевик, застегнутый на все кнопки до шеи. Еще до семилетнего возраста у Элис прогнили передние зубы от caf'e 'electrique, что придало ее выговору своеобразный оттенок. Она обожала сладкую выпечку, заплывы в местном бассейне, а в свободное время изучала финансовое дело, надеясь стать крутой бизнес-леди.
– Вик, – сказала девчонка, – ты не поверишь, что у нас тут стряслось. Не, серьезно! На нас копы наехали. Прямо тут, в клубе «Семирамида»! – Она изумленно покачала головой – медленно, из стороны в сторону. – Эти лузеры из Полиции Зоны какого-то хрена о себе возомнили, они нас взяли в кольцо, расползлись вокруг, словно дешевое гало Тракта Кефаучи. А помнишь того чудика, что на Альберта Эйнштейна смахивает? Поли сказал его не трогать, чтобы все само устаканилось. Мы аж удила закусили, чесслово.
– Жаль, что я этого не видел, Элис, – вежливо ответил Вик.
Элис пожала плечами. Она была профессионалка. Ей было начхать.
– Мы бы их в котлету измолотили, Вик, но… – Она улыбнулась ему усталой гнилозубой улыбкой. – А ты как? Может, ты бы лучше тут подождал? Дождался Поли?
Вик согласился и занял один из пустующих столиков.
– Эй, Вик! – позвала Элис вдогонку. – Я нынче сама брауни испекла!
Вик ненавидел «Семирамиду».
Витрина ее бросала вызов здравому смыслу.
В стыковки это заведение тоже не годилось.
Стоило сюда войти, как становилось ясно, что источник доходов Поли де Раада где-то в другом месте. Столиков было сорок, каждый – с четырьмя креслами, и располагались они под высоким потолком в круглом помещении, первоначально принадлежавшем каким-то мошенникам под названием «ФУГА-Ортоген», которые пытались нажиться на чужацкой технологии. (Активы аферистов исчерпывались тремя комбайнами, припаркованными где-то в Радиозаливе над гамма-источником неизвестного происхождения. По самой консервативной оценке, комбайнам было свыше миллиона лет, и никто не понимал, как с ними работать. «Что эти жокеи намеревались там раскопать, мы так и не вкурили, – говорил Поли с тонкой усмешкой, – поэтому пришлось их отсюда выкурить».) Перебравшись сюда, Поли отбелил стены и подсветил их в нескольких сегментах ультрафиолета. Поли нравилось высокочастотное излучение, ибо оно напоминало ему о старых добрых деньках его славы. Голограммы носились в воздухе, сверкая рекламой; Моны сновали от столика к столику, приглашая клиентов расслабиться и перейти в дальний зал, где им явно будет удобнее. Клиенты Поли заказывали все подряд и играли в кости. У Поли был свой бэнд, так что любую музыку они тоже
Вик заказал себе выпить.
Убивая время, он сложил разорванную визитку, которую получил от бывшей клиентки в баре «Белая кошка, черный кот». Его удивил выбор апартаментов: Хот-Уоллс – райончик недешевый, но недостаточно модный для человека из корпорации. Пробило семь, и в клубе прибавилось народу, в основном парочки, которые, заказав коктейль, куда-то улетучивались. В десять минут восьмого Вик удивился, высмотрев в толпе Антуана Месснера; толстяк юркнул в «Семирамиду» и торопливо занял один из дальних столиков.
– Антуан! – крикнул Вик, но толстяк ограничился кивком и не подошел. Вместо этого, Антуан предпочел присоединиться к ганпанкам и бросить кости.
– Ну и пошел ты, Толстяк Антуан! – сказал себе Вик. Тут распахнулась дверь офиса, и оттуда раздался голос Поли де Раада:
– Эй, Вик, мудак ты жопоголовый, ты где?
Поли де Раад был моложе Вика Серотонина. На его лице выделялись острый нос и ударная волна платиново-белых волос, подчеркнутая армейским «мыском вдовы», – голограммы приключений Поли тех лет иногда выставлялись на всеобщее обозрение в центральном зале клуба «Семирамида».
В четырнадцать Поли оказался у Сердца Карла. Позднее он, в числе трех счастливчиков, уцелел при орбитальном столкновении «El Rayo X» [20] с тяжеловооруженным крейсером ужасников «Касаясь пустоты». [21] С тех пор Поли стал нервным, напряженным и заимел прическу торчком, а в минуты особенного душевного волнения кожа на его лице словно бы утончалась и подсвечивалась изнутри и кровь будто приливала к поверхности. Этим он был обязан радиационным ожогам и общему аблятивному истиранию кожи, от которого избавляться не стал и носил на манер армейской лычки. Поли никогда не останавливался. Ему все нравилось. Он старался захапать все, что плохо лежит. По крайней мере, такое впечатление производил он на собеседника. Но тут же становилось ясно, что план Поли довольно прост: выжить и преуспеть.
20
Букв. «Рентгеновский луч» (исп.); корабль Дяди Зипа из «Света», также название дебютной (1981) пластинки исполнителя фолк-рока и кантри Дэвида Перри Линдли, коллекционера экзотических музыкальных инструментов.
21
Эти события в «Свете» отнесены к 2400 г., следовательно, Поли не мог быть моложе сорокалетнего Вика. Очевидно, здесь авторская или редакторская ошибка.
– Не хочешь взглянуть на эту хреномутину? – спросил Поли у Вика.
Он имел в виду свой офис. Офис выглядел куда хуже самого клуба. Тут пахло ионизацией и гарью, мебель была разворочена. Было ясно, что в офисе развернулась заварушка. Места для нее не хватало; тем хуже для Поли, потому что группа захвата Эшманна притащила с собой аппаратуру, способную отодвинуть теневых операторов с пути, словно шкафчик. Теперь операторы забились по углам под потолком, так тесно свернувшись, что их бы пришлось оттуда дни напролет выманивать. Они были в шоке. Их унизили. У них не осталось никаких тайн. Поли тоже выглядел скверно. Он сильно потел, а лицо его заострилось и приобрело мясной отлив.