Новария
Шрифт:
Заезд состоял из семи кругов. С каждым кругом росло возбуждение толпы. Когда колесницы вихрем проносились мимо, люди вскакивали с места, размахивали кулаками, визжали, рыдали, орали, брызгая слюной.
Стайка колесниц миновала первый поворот на четвертом кругу, и тут послышался грохот, на воздух взлетели обломки. Столкнулись две колесницы. По трассе катилось одинокое отвалившееся колесо; проделав полрасстояния выстрела из лука, оно остановилось и упало. Пыль рассеялась, и Джориан увидел, что по песчаной
К тому времени как две оставшиеся колесницы пошли на следующий круг, рабочие почти полностью ликвидировали следы аварии. Уцелевшие соперники проносились перед глазами то в одну сторону, то, миновав поворот, в другую, ни одна колесница не могла добиться твердого преимущества. На последнем кругу они вровень перелетели через финишную черту. Когда они мчались мимо королевской ложи, Джориан не заметил преимущества ни у одного из экипажей.
Сгрудившись у края дорожки, судьи обсуждали результат скачек. Затем двое быстро двинулись по ступенькам к королевской ложе. Еще одно короткое обсуждение, и глашатай прокричал:
— Победил Палтой, из партии Штанов!
Штаны зааплодировали. Джориан обратил внимание, что пенембийцы аплодируют, хлопая в ладоши, как и новарцы, а не так, как мальцанцы, — щелкая пальцами.
С трибун, где сидели Юбки, донесся ворчливый гул.
Он нарастал, смешиваясь с криками:
— Нечестно! Нечестно!
Штаны тоже орали в ответ.
— Судьи и впрямь ошиблись? — спросил Джориан. Карадур пожал плечами.
— Я плохо разбираюсь в скачках, да и зрение неважное, таких тонкостей мне не разглядеть. Вот что, пора бы нам улизнуть отсюда.
— Почему?
— Скачки окончены, осталось только награды вручить победителям. Чутье подсказывает мне, что назревает скандал. И дождь, похоже, собирается.
— Ладно, — согласился Джориан, подымаясь с места.
Но тут по воздуху, вертясь, пролетела большая пивная кружка, которую запустил кто-то из Юбок в трибуну Штанов. Она угодила Джориану в голову и со звоном разлетелась на куски. Джориан упал назад в кресло.
— Мальчик мой! — вскричал Карадур. — Ты ранен?
Джориан покачал головой.
— Похоже, остатки моих мозгов выбить не так-то просто. Пойдем.
Он снова встал и, слегка пошатываясь, двинулся к выходу. По его лицу стекала струйка крови.
Над полоской в центре, разделяющей два враждующих блока, пролетело еще несколько предметов. Когда вся знать разбежалась в поисках укрытия, представители группировок повскакивали с мест и кинулись друг на друга, на ходу вытаскивая припрятанные кинжалы и короткие сабли. Завыли трубы. Надрывался глашатай. Послышались свистки.
Отряды сверкающих латников заметались на трибунах, орудуя древками копий и пытаясь разнять дерущихся. Часть гвардейцев продиралась к центральной ложе, где сидел дрожащий король, беспомощно размахивая пухлыми ручками. Драка охватила весь ипподром, наиболее миролюбивые зрители бежали к выходам. Стоял оглушительный шум.
Сжимая костлявую руку Карадура, Джориан пробирался сквозь давку к четвертому входу. Снаружи бушевали болельщики — хватали что под руку попадется и швыряли в противника, размахивали дубинками, пинали, кололи, били друг друга кулаками.
Джориан протискивался к главному входу, стараясь не вмешиваться в драку. Наконец он очутился у ворот и вдруг услышал позади себя пронзительный вопль:
— Смерть поганым иноземцам!
При вспышке молнии стало видно, что это визжал Борэ, бывший ректор Дворца Познания. Он обращался к группе вооруженных Юбок. За ним стоял Йийим, бывший часовщик. Загремел гром.
— Старый лиходей заколдовал нашу команду! — орал Борэ. — Это стоило нам победы!
— А этот, молодой, — его прихвостень! — добавил Йийим. — Прикончить их! Разорвать на куски!
Обглоданный скелет курицы просвистел мимо Джориана, не задев его; кусок лошадиного навоза тоже не попал. Однако булыжник из мостовой оцарапал и без того окровавленную голову Джориана, чуть не сбив его с ног.
— Бежим, сынок! — задыхаясь, крикнул Карадур.
— Куда? — спросил Джориан.
— В храм! Храм Нубалиаги! Это надежное убежище!
Они перебежали через улицу; тут как раз начался дождь. Юбки целой ватагой кинулись за ними в погоню. У подножия холма, на котором стоял храм, Карадур сказал:
— Беги, сынок. Мне не забраться на эту гору.
— Я тебя не оставлю...
— Говорю тебе, беги! Я стар, а у тебя еще много лет впереди...
Без дальнейших рассуждений Джориан подхватил на руки Карадура — много ли он весил: кожа да кости! — и пустился вверх, на гору, несмотря на протесты мальванца. Джориан поскользнулся на мокром от дождя булыжнике и упал; чалма Карадура, упав с головы, укатилась. С трудом поднявшись на ноги вместе со своей ношей, Джориан побежал дальше. Толпа, казалось, вот-вот их настигнет.
У входа в храм на страже стояли двое евнухов, охранявших ворота; они скрестили копья, преградив Джориану путь. С красного лица Джориана стекали вперемежку струи дождя, пот, грязь и кровь, он запыхался и не мог сказать ни слова. Карадур закричал:
— Именем госпожи Сахмет, впустите нас! Я доктор Карадур, служу во Дворце Познания!
Евнухи опустили копья. Дав Джориану и Карадуру зайти внутрь, они тут же защелкнули бронзовые створки ворот. На шум стали сбегаться евнухи, сторожившие другие ворота. Вскоре их собралось с дюжину, они выстроились в ряд вдоль ворот, держа наготове арбалеты.