Новая эпоха

Безбашенный Аноним

— Ты раскатал губу на тринидадские битум и нефть? — просёк геолог, — Они есть и на самой Кубе. Меньше, конечно, но нам по нашим масштабам их хватит.

— Ты говоришь о выходах нефтяных месторождений прямо на поверхность? А где они там такие есть? — заинтересовался я.

— Да, с природными асфальтами, как и на Тринидаде. Одно из этих битумных месторождений в провинции Пинар-дель-Рио, это крайний запад Кубы…

— Млять, противоположный конец острова! А где ещё?

— И второе в провинции Вилья-Клара, это тоже западная половина острова, но уже почти у самой его середины.

— Тоже не ближний свет. А как насчёт

восточной части, поближе к Гуантанамо?

— Извини, таких не знаю. Сама-то нефть есть и восточнее, провинция Камагуэй, это уже не так далеко, но там уже надо бурить, а это нам, сам понимаешь, не по зубам. А там, где я тебе назвал, природный асфальт добывался в промышленных масштабах ещё в девятнадцатом веке.

— Ясно. Ну, раз так — будем довольствоваться этой Вильей, которая Сапата.

— Клара. Вилья-Клара.

— Ага, она самая, — мысленно я был уже в нашей колонии на Кубе и полным ходом проводил её электрификацию, изолируя медные провода кубинского производства кубинской же бумажно-битумной изоляцией. По сравнению с этим — какая мне на хрен разница, как НЕ будет называться небольшой район Кубы в ЭТОМ мире?

Первоначально мы обмозговывали технологию электроплавки стали и вообще электрометаллургии исключительно для Азор, исходя из ограниченности их запасов леса. Но по мере того, как планы конкретизировались и обрастали деталями, мы сообразили и то, что и за океаном сделать то же самое нам никакая религия не запрещает. Это же не Испания, в которой весь хайтек надо ныкать подальше от римских глаз и ушей, а всё громоздкое, которое хрен заныкаешь — вообще выносить за пределы известной Риму Ойкумены. Но Америка — как раз за её пределами, и в ней хайтек ныкать не от кого. Для красножопых вообще любая металлургия, включая сыродутную — высшая магия далеко за пределами способностей их самых крутых шаманов, так что не один ли хрен? И почему бы, раз уж на то пошло, не поберечь заодно и кубинские леса?

— Пляж тут — голимый, — заценил я эту обкатанную волнами прибоя чёрную вулканическую гальку, по которой приходилось ступать с большой оглядкой.

— Ага, в другой раз и купаться не захочется, — согласился Володя.

— На большом острове гораздо лучше, — присоединился к нашему мнению и Велтур.

— Ну да, что есть, то есть, — признал очевидное Серёга, — Нормального песчаного пляжа никто ещё не отгрохал — некому было.

— И чем тогда так хороша эта гавань Минделу? — хмыкнул я, — Даже пляжа нормального — хрен с ним, пусть даже и с чёрным песком — ни хрена нет!

— Глубина. Это же кратер потухшего вулкана — единственная глубоководная гавань, пригодная для судов с большой осадкой.

— Большая — это сколько?

— Ну, у английских "чайных" клипперов она доходила до семи метров, так что у пароходов вряд ли меньше. Были наверняка и с большей.

— Ну и нам-то куда столько? У нас ведь метра три с половиной, не больше — нахрена нам эти глубины для современных большегрузов?

— Так один ведь хрен это лучшая гавань на острове. Есть, конечно, и поменьше, но эта-то, считай, напротив, Сант-Антана. Уголь на него отсюда возить удобнее, а уголь ведь один хрен нужен.

— Ага, уголь — нужен…

— А ещё это хорошая промежуточная база.

— Серёга, нескольких негритосок мы всегда купим и у нумидийцев Масиниссы.

— Да нет, я уже не о работорговле. Если, скажем, в Бразилию надо попасть — в ту же самую Амазонию, допустим,

так как раз на этих островах и стоянка перед броском через океан напрашивается. А если, допустим, в Индию в обход Африки переться, то тоже стоянка удобная получается. Ты, Велтур, кажется, говорил, что и Ганнон Мореплаватель мог на этих островах побывать?

— Дед рассказывал, что какой-то неясный слух о каких-то южных островах был, и как раз после плавания Ганнона, но ничего определённого, — ответил мой шурин, — Наш предок на них точно не был, иначе мы бы о них знали.

— А зря. Может быть, уже и Амазонию бы открыли или морской путь в Индию, — Серёга аж мечтательно закатил глазки, — Просрать такой шанс! И кстати, уж мы-то с вами вполне могли бы сделать это эдак за добрых полторы тыщи лет до этих двух шебутных португальских мореманов Петьки Кабрала и Васьки да Гамы. Они же смогли, а мы — что, пальцем деланные? Мы ведь с вами, кстати говоря, если по нашему постоянному месту жительства нас сейчас числить, так точно такие же португальцы, между прочим. Да ещё и уж всяко пообразованнее тех Петьки с Васькой, ни разу не средневековые мракобесы, так что должны соответствовать! Даёшь Амазонию и Индию!

— Млять, ну куда тебя несёт, Васька Гамский ты наш? — прихренел я, — У нас Азоры ещё только начинают осваиваться, мы на Кубу ещё только пополнение солидное наскребли, но пока ещё хрен доставили, с Миликоном вон из-за каждой сотни людей собачимся, а тебе уже подавай Амазонию с Индией! Хрен ли нам там делать? Москитов, млять, кормить или комаров малярийных?

— Кстати, Наташка говорила, что и в Средиземноморье малярийные комары есть, — припомнил Володя, — В любой момент и где угодно эпидемия может вспыхнуть.

— А что это за болезнь такая? — заинтересовался Велтур.

— Вы её болотной лихорадкой называете, — ответил я ему.

— Да, неприятная штука, — кивнул шурин, — Если приходится лезть в болота, то надо обязательно сперва натереться отваром корней пырея — тогда и комары с мошками не кусают, и лихорадки не будет.

— Дык, ясный хрен! — хмыкнул спецназер, — Эта дрянь как раз этими грёбаными комарами и разносится! И что, натираетесь этим отваром пырея и никто не болеет?

— Иногда всё-таки болеют. Если слишком долго в болотах пробыть пришлось, то отвар уже перестаёт помогать. Ну и есть такие люди, которым и отвар не помогает — их всё равно и комары кусают, и лихорадка к ним цепляется. Тогда, если кто-то в деревне заболел — надо, чтобы вся деревня этим отваром пырея натиралась, тогда другие вряд ли заболеют. Ну, если только один или два, кто натереться не успел.

— А с больными чего бывает? — поинтересовался Серёга.

— Лихорадит время от времени. Обычно через два дня или через три. Есть такие, что и умирают, но редко. Обычно, если не умер при первых трёх приступах, то дальше уже легче, и в конце концов проходит.

— А таких эпидемий, чтобы многие умирали, разве не бывает?

— Именно болотной лихорадки? Ну, дед рассказывал, что при его деде такая была, и в предместье Гадеса у речки тогда человек тридцать умерло, а у болот низовий Бетиса — несколько сотен. Бывали такие случаи и ещё раньше, но редко. А вот в Африке, отец говорил, и на его памяти эпидемия была. Помните большое озеро возле Карфагена? Вот из тех, кто рядом с ним жил, отец говорил, многие тогда болели и человек пятьдесят умерло. И до того, говорят, эпидемии были…