Новая эпоха
Шрифт:
Местных баб я приказал грузить до кучи на тот "гаулодраккар", на котором были и вымененные ранее, и рассада коки, а двум десяткам вооружённых мореманов с него — перейти на два других. Хватит там и одной смены гребцов, а у нас тут какждая пара рук, умеющих обращаться с колюще-режуще-стреляющими предметами, на особом счету. Я бы и пушки оттуда забрал, да только ставить их банально некуда. Нет, финики-то наши, ясный хрен, с удовольствием бы разместили их на своих гаулах, им только предложи — ещё и сами перетащить вызовутся, тоже ведь под впечатлением, но нехрен их баловать. Уж очень не понравилась мне их тяга к нагибаторству, сдерживаемая в отношении тех, от кого легко схлопотать ответку, но с "громами и молниями" грозящая стать безудержной. Так что обойдутся уж они как-нибудь и без пушек, а мы — без обезьяны с гранатой…
Для ночёвки разбили лагерь на
— Не понимаю я, почтеннейшие, почему вы не хотите привести этих дикарей к полной покорности. Ведь у них есть и золото, и жемчуг, и нужные вам женщины, а их первейшие храбрецы панически боятся вашего оружия. Баал и Мелкарт, да где ж такое видано! Да будь у нас в Эдеме ваши громовые трубы, мы бы давно уже заставили падать перед нами ниц и ползать у наших ног в пыли всех этих голозадых обезьян! Ну почему вы не понимаете своего счастья и не пользуетесь им?
— Сам-то ты, финик грёбаный, далеко ли от тех обезьян ушёл? — проворчал Володя по-русски, — Не жрётся и не спится, если никого в позу рака не нагнул, что ли?
— Как есть макака, — согласился с ним Серёга, — Да ещё и настырная прямо как местечковый еврей, и видок самый, что ни на есть семитский!
Это он верно подметил. В западных финикийцах, вообще говоря, преобладает заметная минойская примесь, смягчающая семитские признаки — например, Милькату велтуровскую за финикиянку с виду и не примешь, куда больше на минойскую критянку похожа, как их реконструируют, но у этого конкретного экземпляра — ярко выраженная "жидовская" морда…
— А кожа тёмная, почти как у туземцев, — прикололся мой шурин.
— Так это-то как раз и самое омерзительное, — заметил я, — Был бы этот финик чистопородный белый, пущай даже, хрен с ним, и семитского разлива — я мог бы ещё как-то понять его пещерный расизм, но когда сам метис и гойкомитич гойкомитичем, если раздеть, так мог бы и поменьше "истинного арийца", млять, из себя корчить.
А до финика хрен доходит, как он раздражает, всё капает на мозги и капает:
— Баал, Мелькарт, Решеф и Астарта поставили нас, истинных людей, над этими человекоподобными животными, долг и предназначение которых — повиноваться нам. Сами боги вручили вам средство для достижения этой великой цели и направили с ним сюда, к нам — разве вы не видите в этом их воли?
— НАШИ боги обычно являют нам свою волю сами, а не через других людей, — ответил я эдемцу, не дожидаясь, пока спецназер взбесится и набьёт ему морду — только ссоры с финиками нам ещё сейчас не хватало, — Иногда через знамения, иногда во сне. Как они внушат мне, так я и поступлю. А посему — шёл бы ты себе на хрен, жидовская морда, подобру-поздорову, пока тебе звизды не вломили, — эту последнюю фразу всё с той же дружески-доверительной интонацией я добавил, конечно, по-русски.
Финик наконец утомился проповедовать нам свою расовую теорию — где-то примерно за полминуты до того момента, когда острое желание достать револьвер и шмальнуть ему под ноги пересилило бы, наверное, и моё миролюбие. Вот так вот люди с не устоявшимся ранее мировоззрением, пообщавшись с подобными "богоизбранными" и становятся, доннэр вэттэр, махровыми зоологическими антисемитами, гы-гы!
Бабы-красножопки, взятые нами в качестве живого штрафа с нападавших на нас в проливе разбойничков, успели уже пообщаться на "гаулодраккаре" с вымененными ранее на южном берегу лагуны и въехать наконец, что жрать их никто не собирается, а взяты они сугубо по основной бабьей части. Это сразу же примирило их с ожидающейся перспективой, и мы уж по простоте душевной решили, что проблемы с ними закончились. Ага, хрен там! Прибегает одна в слезах и лопочет чего-то, жестикулируя. Переводчик — и тот не сразу разобрался, кто её обидел или чего ей не хватает для полного счастья — там больше нечленораздельного визга было, чем внятных слов. Наконец выпытали у неё, что шамана ей, оказывается, надо позарез и всенепременно сей секунд. Класс! И где мы ей среди ночи, спрашивается, всенепременно сей секунд возьмём шамана на маленьком необитаемом островке? И так, и сяк допытываемся, нахрена он ей сдался, а эта дурында твердит своё как заведённая и явно близится к истерике. Потом наконец-то сообразила и соизволила показать пальцем, что шаман, оказывается, нужен не ей, а там, где остальные.
Идём с ней туда и наблюдаем при свете факелов картину маслом — одна баба валяется, хреново ей, стонет, несколько возле неё хлопочут, да толку от их
Напившись вволю горячего отвара коки и налопавшись вприкуску вместо сахара сладкой мякоти какого-то местного чешуйчатого плода, болезная окочуриваться явно передумала и даже сумела на кое-какие вопросы ответить. Куснувшая её змейка была по её словам небольшой и самой обычной в их краях, любящей уцепиться хвостом за ветку или лиану и висеть вниз башкой, подстерегая добычу. По этому описанию Серёга, как-никак изучавший живность, способную повстречаться в геологической экспедиции и от души напакостить, опознал ботропса цепкохвостого, называемого ещё копьеголовой куфией. Не самая страшная из американских ямкоголовых, лабария или бушмейстер уж всяко пострашнее, но и не наша обыкновенная лесная гадюка с её слабеньким и редко когда смертоносным ядом. Скопытиться от укуса этой местной куфии можно запросто, если в шею или в плечо тяпнет, но и чингачгуки тутошние прекрасно её знают и ведут себя обычно осторожно. Сама пострадавшая десятки раз с этими змеями встречалась, когда съедобную растительность в лесу собирала, и всегда всё обходилосбь благополучно. В этот раз просто неслась с перепугу сломя голову, отчего и нарвалась, и если бы не набитая мозолистая подошва, которой позавидовал бы, наверное, и какой-нибудь крутой японский каратюга, так легко она хрен отделалась бы. В общем, ей крупно повезло.
А ещё крупнее, пожалуй, повезло нам и нашим колонистам, что на Больших Антилах ядовитых змей не водится. Но — надо это дело брать на заметку и учитывать на будущее в плане техники безопасности. Во всех смыслах, кстати говоря, а то есть тут среди наших союзничков, как выясняется, фанатичные нагибаторы, которых хлебом не корми, а дай нагнуть голопузого туземца. Хрен их знает, этих местных гойкомитичей, известен ли им уже яд кураре или ещё нет, но при наличии таких змей в лесу, сдаётся мне, не сильно-то он им и нужен. Вот и понагибай тут таких, которым смазать наконечники стрел змеиным ядом — как нам два пальца обоссать. И не надо мне ля-ля про тех лихих конкистадоров Кортеса, что жалкой горсткой ацтеков усмирили. То ацтеков, которые не убивать противника на войне стремились, а в плен захватывать, дабы человечинкой своих прожорливых богов попотчевать, а если бы захотели просто и незатейливо поубивать на хрен, так элементарно бы отравленными стрелами поубивали. Берналя Диаса почитайте, его "Правдивую историю завоевания Новой Испании", как они Теночтитлан штурмовали и почти все поголовно были ранены, а почитав — прикиньте хрен к носу, где были бы все эти лихие конкистадоры, будь наконечники ацтекских стрел и дротиков отравлены…
Утром покусанной змеёй красножопке было, конечно, ещё далеко до полного выздоровления, и я уже склонялся к мысли возвернуть её взад к родным и близким, но та, успев уже поразмышлять на досуге и оценить перспективы "замуж за бугор", испугалась ещё хлеще и поклялась, что выдержит путешествие. Поговорили с навигатором нашего "бабовоза", тот ознакомился с состоянием болящей и согласился, что шансы доставить её в Тарквинею живой и не сильно расхворавшейся достаточно высоки. Раз так — на том и порешили. В остальном всё было оговорено заранее, и пока лагерь неспешно свёртывался после завтрака, назначенный к возвращению в колонию "гаулодраккар" принял экипаж и груз, снялся с якоря и без особых прощальных церемоний отчалил.