Новая фантастика 2024. Антология № 8
Шрифт:
Неважно, сумеет Амин убедить людей в разумности нэтсов или нет. Теперь Марпе не сомневался в своей правоте, и эта уверенность придавала сил его немолодому телу. Закинув винтовку Дахла и полный рюкзак патронов за спину, он покинул пещеру и по красной равнине направился к спиральному холму, поднимающемуся из-за горизонта.
Александр Сордо
Теорема бродячего пса
Лето
Оклад, конечно, подняли. С секретностью стало уже не так строго. Ещё и билеты зачем-то выдавать начали каждую неделю: в кино, театры, на экскурсии. Только вот любоваться древними красотами Кремля мне не хотелось и даром. Да и кому бы захотелось, если б его перевели в чёртов Псков?
А задачку поставили такую, что правнукам останется чем заняться.
Когда по весне начали поступать сообщения об аномальной активности по всему Пскову, всё Бюро встало на уши. Таких масштабов сбои ноосферы не достигали ещё никогда. Шутка ли – целый областной центр превратился в сплошную аномалию.
В марте прошли кислотные дожди, разъедая краску на крышах автомобилей и оградах тротуаров. Тогда все удивились, но решили, что всему виной промышленные выбросы. Даже в Бюро не все верили, что дело пахнет аномалией.
В апреле все деревья в Ботаническом саду ожили и пошли по улицам. Перекрыли движение, затоптали несколько бедолаг, выбили стёкла домах, а в конце вывалились на набережную и утопились в реке Великой. Началась паника. Секретность полетела к чертям.
А дальше – больше. По всему городу людям стала мерещиться всякая дрянь. Кто-то видел собаку величиной с автобус, бежавшую по Троицкому мосту. Кого-то избил уличный фонарь. Нет, правда. Я знаю, что Псковская область – самый пьющий регион. Это было при свидетелях.
Всё чаще видели, как вдоль кремлёвской стены у слияния Псковы и Великой кто-то ходит по воде. Издалека не видно, в бинокль не разглядеть – картинка затуманивается. Разобрать удаётся лишь смутную фигуру в чёрном плаще.
В мае на археологических раскопках у старой котельной из земли вылезла огромная сколопендра метров двадцать в длину. Археологи кинулись врассыпную, порушили отвалы, затоптали артефакты, сшибли разметку раскопов. Сколопендра тихо ушуршала лапками через стену и – тоже утопилась в Великой… или спряталась?
А потом началось. Ноосфера корёжила пространство и давала нам прикурить как никогда. Сообщения об сверхъестественных происшествиях посыпались одно за другим.
В окно некоей квартиры каждый вечер заглядывает смеющийся голый человек. Он тычет в хозяев пальцем, скалит кривые зубы, гладит ладошкой дряблый живот. Квартира находится на шестом этаже.
В июне на стенах дома на улице Горького за одну ночь появляется психоделическая роспись в духе «Герники» Пикассо, только страшнее и кровожаднее. Роспись закрашивают, на следующее утро она возникает вновь. Только теперь на ней нарисованы люди с вёдрами и кисточками –
В некоторых квартирах портятся продукты, едва их проносят через порог – жильцам приходится есть на улице.
Всё чаще машины, компьютеры, таксофоны и даже велосипеды внезапно оживают и нападают на людей: то изобьют, то покусают, то съедят.
А дрянь, что мерещится повсюду, ведёт себя непредсказуемо. Иногда наносит увечья, а иногда растворяется в сумерках, оставляя очевидцев с вопросом: оно ещё вернётся?
Жители покидают город в спешке. Кто-то остаётся и пытается жить на насиженном месте, стараясь игнорировать происходящее. Люди ходят, вжав головы в плечи.
То и дело наезжают репортёры и туристы-экстремалы, но после череды несчастных случаев иссякает и этот поток недосталкеров.
На детских площадках не видно детей. Льют дожди. Растёт преступность – любое убийство легко свалить на появившихся из ниоткуда призрачных тварей с глазами, горящими адским огнём. Стало больше самоубийц – пошла мода бросаться в Великую с моста в поисках ответов. Город напоминает дождливый и серый Чикаго из западных гангстерских фильмов, что крутят в кино по выходным.
Сюда-то меня и назначили. Не оперативника, а учёного, специалиста по ноосфере – одного из многих тайных исследователей паранормального, поженивших мистику и науку. Итак, от меня потребовали найти причину этого аномального всплеска. Обещали премию. Дали квартиру в центре, в двух шагах от Бюро и на первом этаже – чтобы легче было выкатывать коляску с женой-инвалидом.
Мы сидели с Серовым в кабинете и пялились в стену. Это мы так работаем обычно. На стене – фотографии, вырезки из газет, распечатки с показаниями приборов, стикеры и наши криво набросанные цветными карандашами схемы. Всё перевязано нитками, нихрена не разобрать. Да, как в кино про детективов. Только вместо крутых детин в шляпах и пальто – я и Лёша Серов. В посеревших рубашках, с криво повязанными галстуками и пожелтевшими от табака ногтями.
Кажется, только Серов чувствует себя здесь вполне хорошо. Серов на выходных гуляет по Кремлю и смотрит сквозь бойницы, как шагает по воде чёрная фигура. Серов пропускает вечерами пару кружечек в пивной. Серов знакомится с девушками, защищает их от призрачных собак и злобных велосипедов. Серов пьёт кофе с булками, редко ночует один и верит с неистребимым оптимизмом, что мы найдём у всей этой чертовщины и причину, и систему. И даже устраним.
– Слушай, к нам тут вчера новенькую перевели, – бросил он, закурив.
– Только этого не хватало. – Я демонстративно закатил глаза.
– …зовут Юлия. Специалист по фантомам. Молодая, красивая. Без кольца.
– И?
– Ты же к гидрологам без меня съездишь? Я тут с Юлией расчёты не закончил…
Я кисло поглядел на него. Он тихо посмеялся. Сидел и курил, стряхивал в переполненную пепельницу и пялился в стену. Стена не двигалась.
– Мне всё не даёт покоя эта тень на реке, – Серов поскрёб гладковыбритую щеку. – Фантом этот.
– Не фантом. Мы же пробовали в него стрелять. Пули насквозь не проходят, отскакивают. Просто ему на них по барабану.