Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M

Коллектив авторов

ЛАШЕЛЬЕ(bachelier) Жюль-Эспри-Николя (27 мая 1832, Фонтенбло — 16 января 1918, там же) — французский философ, соединивший философию Канта с французским спиритуализмом. После окончания Эколь Нормаль (1854) преподавал логику в Тулузе ( 1857—58), в 1864—75 читал курс философии в Эколь Нормаль; с 1875 — инспектор, с 1879 — генеральный инспектор общественного образования. Лашелье отрицал как эмпиризм, который, по его мнению, неизбежно приводит к скептицизму, так и эклектизм, отделяющий мысль от объекта. В работе «Об основаниях индукции» (1871) он придает равное значение каузальности и целевой причине: в природе существует и механическая необходимость, и свобода, присущая человеческой деятельности. Предпочтение он отдавал спиритуалистическому реализму, исходящему из понятия цели и необходимости свободы выбора. Высшим вопросом философии является переход от формального абсолюта к абсолюту реальному и живому от идеи Бога к Богу («Замечание о пари Паскаля»). Внутренняя жизнь человека состоит в приобщении к живому Богу который и есть подлинная реальность; моральная жизнь — символ этого приобщения. Соч.: Du Fondement de l'Induction, suivi de Psychologie et Morale et de Note sur le pari de Pascal, 8 ed. R, 1924; La Nature, Fesprit, Dieu, textes choisis par L R Millet. R, 1955. Jbrr.: Seattles G. La philosophie de Lachelier. P, 1920; Robberechts L, Essai sur la philosophie reflexive, vol. 1. De Main de Biran a Brunschvicq. Brux., 1971; MUkt L Le symbolisme dans la philosophie de Lachelier. R, 1959; Mauchassant G. L'idealisme de Lachelier. P., 1961. M. M. Федорова

ЛЕ ПЛЕ(Le Play) Пьер-Гийом-Фредерик (il апреля 1806, Ла-Ривьер-Сент-Совер, Кальвадос—5 апреля 1882, Париж) — французский социолог, экономист, инженер. Получил техническое образование и профессию инженера-металлурга (1831), которой посвятил последующие 25 лет своей жизни: по просьбе Демидовых руководил горными разработками на Урале, получил звание главного инженера и профессора металлургии в Металлургической школе (1840), организовывал всемирные выставки 1855 и 1857 в Париже; был государственным советником, сенатором. Наблюдая условия жизни и труда сельскохозяйственных и промышленных рабочих, Ле Пле пришел к выводу о том, что путем внимательного анализа и сравнения институтов и нравов различных категорий рабочих можно сформулировать общие правила, которыми следует руководствоваться при организации всех человеческих обществ. В 1855 выходит его 6-томная работа «Европейские рабочие» — образец социальной статистики, в 1864 — «Социальная реформа во Франции» (в 2 т.), которую Сен-Бев назвал «самым оригинальным, смелым и сильным произведением века»; в 1881 Ле Пле публикует «Глав-

376

ЛЕВИ-БРЮЛЬ ную конституцию человечества» (Constitution essentielle de l'humanite), подводящую итог его социологическим и философским размышлениям. Считая, что целью общества должно быть материальное и моральное благополучие его членов, основу этого благополучия Ле Пле видит в семье, религии, собственности. Только религия способна гарантировать общественный порядок; наилучшей из религий Ле Пле представляется христианство, но оно должно стать независимым и толерантным, для этого церковь следует отделить от государства. Собственность должна носить индивидуальный

характер, отмена статьи конституции, постулирующей принудительный раздел собственности после смерти владельца, обеспечит прогресс сельского хозяйства и промышленности. Вообще должен быть открыт широкий простор для проявлений индивидуальной инициативы, конкуренции, свободного обмена. Форма правления не имеет особого значения для Ле Пле, главное для него — создание условий для развития частной инициативы. Основное препятствие на этом пути — чрезмерная централизация, которая во Франции привела к упадку все общины и провинции. Дух мира, привнесенный Спасителем, должен упразднить дух насилия, присущий Французской революции, и социальный мир следует вернуть прежде всего в семью, в домашний очаг, затем в общины и в провинции. Идеи Ле Пле положили начало «школе социального мира» (А. Фосийон, Ш. де Риббе, К. Жанне и др.). Соч.: Textes choisis. P., 1947. Лит.: Pequignot L. F. Le Play et l'ecole de la paix sociale. Besanjon, 1888; Auburtin F F Le Play. P., 1891. M. M. Федорова «ЛЕВИАФАН, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (Leviathan, or the Matter, Form and Power of a Commonwealth Ecclesiatical and Civil. L, 1651; рус. пер. в кн.: Гоббс Г. Соч. в 2 т., т. 2. М., 1991) — произведение 71 Гоббса, Левиафан — ветхозаветное чудовище, которое у автора символизирует государство — величайшее из «искусственных тел». Сочинение состоит из 4 частей. В первой части рассматриваются вопросы психологии и гносеологии, обыденное и научное знание, важнейшие антропологические и этические понятия, общие вопросы религии, естественного права и естественного состояния, естественные законы как интеллектуальное достояние людей, выводящие их к государственности на путях общественного договора. Вторая часть трактует принципы государственности как искусственного организма, различные виды государства, права подданных как элементов единого целого, гражданские законы и т. п. Главная цель сочинения Гоббса — устойчивость государства и порядок в обществе. Проблема Бога и религии рассматривается в заключительной главе. Третья и четвертая части — «О христианском государстве» и «О царстве тьмы» — содержат резкую критику церкви (в особенности католической), претензии которой на власть — одно из главных зол, приводящих к разрушению государства и к гражданским войнам. В этих частях содержится множество ссылок и цитат из Библии, свидетельствующих о рационалистическом и критическом отношении к ним автора, ставшего здесь предшественником Спинозы, а также о просветительских настроениях Гоббса. В кратком обозрении и заключении автор призывает граждан, поскольку революция завершилась, подчиниться новой власти лорда-протектора Кромвеля. После реставрации Стюартов в условиях роялистской и клерикальной реакции Гоббс в 1668 опубликовал (в Амстердаме) латинский перевод «Левиафана». Не меняя его общих идей, автор, однако, заменил употребляемый здесь принципиально важный термин Commonwealth (английский эквивалент латинского термина respublica) на греческий термин «монархия». В. В. Соколов ЛЕВИ-БРЮЛЬ (Levy-Bruhl) Люсьен(10 апреля 1857, Париж — 13 марта 1939, там же) — французский философ-позитивист, социолог и этнограф. Заведовал кафедрой философии в лицее Людовика Великого (1885—95), профессор философии и социологии в Сорбонне (с 1895), директор Института этнологии при Сорбонне. В начале своей философской карьеры Леви-Брюль испытывал значительное влияние философии Канта и первые работы («Германия, начиная с эпохи Лейбница: очерк развития национального сознания в Германии», 1890; «Философия Якоби», 1894) посвятил истории развития немецкой философии. Поворотным пунктом в его мировоззрении стала работа «Мораль и науки о нравах» ( 1903), в которой он утверждал, что все предшествующие попытки обоснования морали являются «метаморальными» и столь же несостоятельны, сколь и метафизичны. Вслед за Дюркгеймом он утверждает, что возможен только социологический анализ нравов, определяющий обстоятельства их возникновения и изменения, а не то, чем они являются на самом деле. Наука о нравах способствовала бы созданию «рационального социального искусства», которое бы дало обществу результаты, аналогичные тем, что дает, напр., искусство хирурга. Впоследствии Леви-Брюль пошел по пути углубления своего социологического релятивизма и в целях изучения различий между мыслительными функциями в зависимости от социальных условий жизни индивидов обратился к исследованию опыта первобытных народов. Итогом его исследований явились работы «Мыслительные функции в низших обществах» (1910), «Первобытное мышление» (1922), «Первобытная душа»(1928)идр. Основная идея этих работ состоит в том, что мышление первобытного человека отлично от мышления цивилизованного человека. Такое мышление Леви-Брюль называет «мистическим» или «дологическим», в том смысле, что ему неведома каузальность и категории при анализе физических явлений. Первобытное мышление не предшествует мышлению современного цивилизованного человека, оно просто подчинено иной логике, главным принципом которой выступает принцип идентичности. Первобытное мышление образовано коллективными представлениями, которые не носят чисто интеллектуального характера. Этот тип мышления основан на принципе партиципации, в соответствии с которым любое существо может быть самим собой и иным. Поэтому первобытный человек видит себя одновременно человеком и животным, он не способен к абстрагированию и обобщению, более чувствителен к качественным, нежели к количественным, отношениям, он не выделяет себя в качестве особого субъекта, рассматривая окружающие его существа и самого себя как вместилище безличностных и диффузных сил. Такой человек, по мнению Леви-Брюля, не мыслит себя вне группы, участвует во всем том, что его окружает, и не отделяет себя от внешних проявлений природных сил и явлений. Первобытное мышление на основе мифов объясняет мир.

377

ЛЕВИНАС Первобытное мышление, по Леви-Брюлю, противостоит мышлению современного человека, в котором доминирует техническая рациональность, картезианская логика, основанная на принципе непротиворечия. Вместе с тем он допускал существование переходных форм от мышления первобытного к мышлению современному (напр., американские индейцы, у которых священное отделено от мирского, а пар- тиципация носит образный характер). У Леви-Брюля можно найти и утверждения о том, что разум современного человека не может обойтись как без логики, так и без партиципации; особенно в религии и морали, в основе которых лежат коллективные и часто алогичные представления. В последних работах Леви-Брюля — «Сверхъестественное и природа в первобытном мышлении» (1931), «Первобытная мифология» (1935), «Мистический опыт и символы» (1938) и в особенности в посмертно изданных «Дневниках» — различия между первобытным и логическим мышлением смягчаются и объясняются ролью аффектов в мышлении. «Структура человеческого разума повсюду одинакова», — говорит Леви-Брюль в «Дневниках». Соч.: Fonctions mentales dans les societes inferieures. P., 1910; La Mentalite primitive. P, 1922; L'Ame primitive. P., 1928; Mythologie primitive. P, 1935; Сверхъестественное в первобытном мышлении. M., 1994. Лит.: BrehierE. Originalite de Levy-Bruhl. — «Revue philosophique» (P.), 1949, octobre - decembre. M. M. Федорова

ЛЕВИНАС(Levinas) Эмманюэлъ (ЗОдекабря 1905, Ковно, Литва — январь 1995, Париж) — французский философ. Учился в гимназии в Харькове. С 1923 жил во Франции. По окончании университета Страсбурга стажировался в Оренбурге (1928—29), где слушал лекции Э. Гуссерля. В годы 2-й мировой войны был в плену в Германии. С1964 — профессор в университете Пуатье, с 1967 — в университете Париж-Нантер, с 1973 — в Сорбонне. Теоретическая деятельность Левинаса посвящена созданию этического варианта феноменологической философии. Решение этой задачи он ищет, опираясь на феноменологическую методологию исследования и вовлекая в сферу своего анализа экзистенциалистскую проблематику. Левинас считает плодотворными идеи Гуссерля об интуитивном усмотрении сущностей, о феноменологической редукции, интенциональном анализе. Из филосо(}юв-экзистенциалистов наибольшее влияние на него оказал Хайддегер, его «фундаментальная онтология». Левинасу близки исследования человеческого феномена, предпринятые Бергсоном, Валом, Ян- келевичем, Мерло-Понти, Велансом. Вместе с тем экзистен циалистско-феноменологическая концепция Левинаса строится на религиозной основе иудео-христианского содержания и созвучна идеям «диалогической философии» Бубера, Розенцвейга, Г. Марселя. Глубинным мотивом философии Левинаса является его субъективно-личный протест против тоталитарной системы фашизма, все ужасы которой мыслитель испытал в качестве узника нацистского концлагеря. Пребывая в русле феноменологии, Левинас перетолковывает ее основные понятия, которые, по его убеждению, обретают подлинный смысл лишь в соотнесении с проблемой «иного». Наиболее перспективной в этом отношении является идея интенциональности. Интенциональность как открытость сознания чему-то Левинас перетолковывает следующим образом: интенциональность не есть направленность человеческого сознании к объекту (Гуссерль) или к ничто (Хайддегер, Сартр), это — обращенность к иному, в конечном счете к субъективности Другого, наделенной не только теоретическим сознанием, но и душевной жизнью. Из библейской традиции Левинас заимствует отношение «лицом-к-лицу» и осовременивает его, опираясь на феноменологию и экзистенциализм. Вслед за Шелером и Хайдеггером он использует интенциональный анализ при изучении духовно-эмоциональной жизни индивида, считая такие внутренние переживания человека, как забота, беспокойство, тревога, суверенной сферой феноменологии. Здесь Левинас опирается также на идеи позднего Гуссерля — его феноменологическую психологию, исходным пунктом которой является непосредственная практическая жизнь, зафиксированная в понятиях «жизненный мир», «интерсубъективность» и др. Заслугу экзистенциализма Левинас видит в том, что он вывел философское мышление за рамки субъект-объектных отношений, представив субъект и объект в качестве полюсов интенциональной жизни, но не ее содержанием, и тем самым превратил феноменологический метод в метафизический; вместе с тем экзистенциализм, используя гуссерлевское понятие интенциональности, поставил вопрос о «транзитивности» существования, так что глагол «быть» всегда стал сопровождаться прямым дополнением: я есть мое страдание, я есть мое прошлое, я есть мой мир: акт существования стал пониматься как интенция. Развивая экзистенциалистскую трактовку интециональности (трансцендирования) и связывая ее с понятием смысла, Левинас ищет новый (по сравнению с прошлой философией) предел трансцендирую- щей активности субъекта. Последняя не выводится им из отношения человека к бытию, даже если трактуется как открытость человеческого сознания миру, как способность человека к познанию и творческому мышлению, как преодоление данного, выход за пределы наличного бытия и т. п. Подлинно человеческую способность к трансцендированию Левинас обнаруживает не в отношении к миру (хотя в этом отношении она проявляется), а в его опыте общения с «иным», с другим человеком, в конечном счете — с Богом. Здесь и заложена предпосылка моральности. В отношении одной субъективности к другой Левинас обнаруживает пафос, какого никакая онтология содержать в себе не может: пафос этот — за пределы бытия, к другому, для другого. Тенденцию «освобождения» от бытия Левинас находит в феноменологической редукции Гуссерля, с помощью которой высвечивается чистое, трансцендентальное сознание, которое не вовлечено в реальность, не скомпрометировано ни вещами, ни историей. Человеческое общение Левинас определяет как «близость близкого», как непосредственное отношение двух своеобразных субъективностей, оно рождается естественно и абсолютно пассивно и предшествует вовлечению. Близость не только не сводится к сознанию, но вписывается в него как чуждое ему свойство; чувство близости — это мета- онтологическая и металогическая страсть, которой сознание захвачено до того, как оно стало образным, и постигается без каких-либо a priori. В изначальном опыте близости различие между «я» и «другим» конституируется как отношение один-для-другого и именно оно является метафизической способностьютрансцендирования;именноизпервоначально- го опыта близости Левинас выводит практику и познавательную деятельность, мир культуры вообще. Один-для-другого — так формулирует он проблему трансценденции, определяя ее как высшую способность и отличительный пафос человеческой субъективности, а этику — как «дело человеческое и только человеческое». Другой, являясь целью

378

ЛЕВИ-СТРОС трансценденции, есть указание на бесконечность, на неисчерпаемость. В этой связи Левинас критикует онтологическую феноменологию, в частности точку зрения Хайдеггера, где отношение к другому опосредуется нейтральным бытием и в результате другой теряет свою плановость, а понимание бытия становится фундаментальной структурой человека. Левинас ищет поддержку в картезианской философии, где, по его мнению, мыслящее «я» соотносится с бесконечностью, т. е. с радикально и абсолютно «иным». Заменяя мыслящее «я» на «я» желающее, он говорит о метафизическом характере желания, которое, в отличие от потребности, не может быть удовлетворено; другой как цель желания не только не удовлетворяет желание, а постоянно держит его в состоянии неудовлетворенности, бесконечно усиливая его и открывая перед ним все новые и новые возможности. Другой в философии Левинаса является также носителем смысла. В отличие от классической философии, где смысл рождается в отношении субъекта к объекту, феноменология отсылает к духовной жизни, понимаемой как опыт ценностей: смысл рождается в отношении одного субъекта к другому субъекту, необходимо присутствующему в культурной целостности и выражающему ее. Другой — это не только предел трансценденции, он значим сам по себе, поскольку принадлежит историческому миру и выявляет горизонты этого мира. Появление другого есть то, что, по мнению Левинаса, ищет феноменология: это — феномен, сбросивший с себя пластическую форму и выступающий за явлением, он — богоявление лика. Другой есть ближний, имеющий прямой, непосредственный смысл, и общение с ним не требует ни отдельных слов, ни связной речи, оно осуществляется в виде чистой коммуникации; ближний не тематизируется, поскольку предшествует и познанию, и вовлечению; отношение к нему со стороны «я» — это одержимость и ответственность. Зарождение чувства ответственности за другого Левинас считает началом собственно человеческого существования. Проблема ответственности родилась у Левинаса из размышлений над русской классической литературой, произведениями Пушкина, Гоголя, Л. Толстого, Тургенева и особенно Достоевского, которых он прочитал до того, как начал заниматься философией. Особое впечатление на него произвела этическая позиция Достоевского, выраженная словами: мы все виновны за все и перед всеми, и я виновен больше других. Отношение ответственности при этом «не симметрично»: человек является подлинно моральным субъектом только в той мере, в какой он не надеется на взаимность, в какой он, принимая ответственность за другого, не ждет от него ответного чувства. Критикуя концепцию субъективности Сартра, Левинас утверждает, что не «для-себя», а «для-другого» является нервом субъективности, связывая обостренное чувство ответственности за другого с конечностью человека, с его смертностью. Ответственность — это любовь-милосердие, где доминирует этический момент. Характеризуя отношение «я — другой», Левинас говорит о своеобразии этого взаимодействия, которое строится не по

принципу подчинения части целому, угнетателя и угнетенного, без насилия, вопреки унифицирующей и тотализующей власти логоса и порядка, а по принципу «отношения без отношения», где нет ни отчуждения, ни превосходства, а царствует уважение независимости, своеобразия, уникальности каждого индивида, где все истребляющей тотальности противостоит плюрализмличностныхсуществ.Человечествори- суется французским феноменологом как мир коммуникации разнообразных культур, единство которых коренится в изначальном межсубъектном общении, а культура обретает миссию «всеобщего человеческого общения». Соч.: De l'existence a l'existant. P., 1947; Entre nous. Essais sur lepensee- a-1'autre. P., 1991; Ethique et infini. P., 1982; Humanisme de l'autre homme. P., 1972; Le temps et l'autre. P., 1994; Totalite et infini. P., 1990. И. С. Вдовина ЛЕВИ-СТРОС (Levi-Strauss) Клод (род. 28ноября 1908, Брюссель) — французский этнолог; теоретик структурализма, создатель концепции структурной антропологии. Профессор университета в Сан-Паулу (1935—38), советник по вопросам культуры французского посольства в США (1946—47), заместитель директора Антропологического музея в Париже (1949—50), с 1959 — профессор Коллеж де Франс. Философ по образованию, Леви-Строс испытал влияние Ж.-Ж. Руссо, марксизма, психоанализа, Э. Дюркгейма. Свою философскую позицию Леви-Строс называет «сверхрационализмом», который стремится интегрировать чувственное в рациональное. Истинная реальность, по Леви-Стросу, никогда не дана субъекту в непосредственном опыте и постижима лишь путем моделирования бессознательных процессов. Философия есть в сущности «временный заместитель науки» — последняя по мере своего развития успешно ассимилирует область философских проблем. Тем самым Леви-Строс отказывается от радикального противопоставления философского и научного знания (как это делал экзистенциализм), но и не выводит (по примеру неопозитивизма) философию за пределы науки, полагая, что они взаимно переходят друг в друга. Саму науку он трактует при этом исключительно широко, включая в ее состав многие проблемы, традиционно считавшиеся чисто философскими. Так, основной задачей этнологии Леви-Строс, как и Руссо, считает изучение перехода от природы к культуре. Принимая характеристику философии аутентичного структурализма как «кантианства без трансцендентального субъекта», он усматривает в факте отсутствия субъекта в своей концепции преимущество, позволяющее структурной антропологии получить прямой доступ к реальности объективированного мышления. Исключительно важное значение имеет в этой связи понятие бессознательного. Сознание, по Леви-Стросу, существует лишь на пересечении множества бессознательных структур человеческого духа, каждая из которых соответствует определенному уровню социальной реальности. Ненаучность многих этнологических построений усматривается в том, что они проработаны лишь на уровне сознания (которое Леви-Строс вслед за психоанализом связывает с простой рационализацией), а не на бессознательном уровне, не подвластном прямому наблюдению. Интерес к бессознательным феноменам в значительной мере предопределяет выбор объектов структурного исследования: тотемизм, застольные манеры, правила присвоения имен и т. д. Общим для них является то, что как в первобытном, так и в современном обществе предписываемые ими правила «тщательно соблюдаются каждым, хотя их происхождение и реальные функции не становятся объектом рефлексивного исследования». На материале мифов американских индейцев Леви-Стросу удалось наиболее последовательно провести в жизнь антикартезианскую программу. Подводя итоги, он пишет, что исходный принцип картезианства «я мыслю, следовательно, я существую» есть не более чем точка в пространстве мифологического мышления: сознание замечательно не своей псевдосубстанциональностью, а тем, что

379

ЛЕВИТ оно служит опорой бессознательного, местом встречи его составляющих. Осмысливая проблему соотношения бессознательных структур и истории, Леви-Строс утверждает, что осведомляться о смысле истории у исторического сознания бесполезно, ибо смысл открывается лишь на структурном уровне. В идее «структурной истории» речь идет о фактическом упразднении последней. Борьба с историей одновременно воспринимается Леви-Стросом как борьба с европейской философской традицией, приписывающей историческому измерению привилегированную ценность. Отказываясь признать тот факт, что наука есть исторически определенный способ производства знания, находящий выражение в сложном взаимодействии теоретических допущений, экспериментальных подтверждений и практического применения полученных результатов, Леви-Строс в конечном счете приходит к выводу о том, что «моделью самого конструктора моделей», «структурой структур» и «последней опорой самой структурности» являются структуры человеческого мозга. Таков результат структуралистского употребления понятия бессознательного. Ориентируя гуманитарные науки на идеал естественно-научной строгости, Леви-Строс вместе с тем отрицает проводимое в неокантианстве различие между «объясняющими» и «понимающими» науками, настаивая на единстве научного метода, он полагает, что гуманитарные науки станут науками в полном объеме тогда, когда полностью ассимилируют метод естественных наук. Поэтому различия между «бриколяжем» и «инженерией», «неолитической» и «галилеевской» наукой носят не качественный, а количественный характер. Первые работают посредством знаков, а вторые с помощью понятий, однако достигаемые результаты одинаково научны и одинаково реальны. В случае «бриколяжа» речь идет о том, чтобы положить вторичные качества в основание истины, т е. доказать, что определенный тип научности является прафеноменом человеческого мышления. Т. о., воззрения Леви-Строса на природу философского и научного знания отличает существенная и неразрешенная двойственность. С одной стороны, гуманитарные науки нацеливаются им на идеал естественно-научной строгости. С другой стороны, Леви-Строс настолько расширительно подходит к трактовке научного знания, включая в его состав области, в которых явление неотделимо от сущности, а наблюдатель от наблюдаемого, что наукой оказываются практически все известные формы мышления. Здесь существенное отличие структурной антропологии Леви-Строса от других направлений структурализма. Соч.: Печальные тропики, 1984; Зарубежные исследования по семиотике фольклора. М., 1985; Структурная антропология. М., 1985; Первобытное мышление. М.,1994. Лит.: Островский А. Б. Анализ мифов К. Леви-Строса: первобытное мышление и этнографический контекст.— «Советская этнография», 1984, №5. М. М. Рыклин ЛЁВИТ (Lowith) Карл (9 января 1897, Мюнхен— 24 мая 1973, Гейдельберг) — немецкий философ. Добровольцем принимал участие в 1-й мировой войне. В 1918 в Мюнхене начал обучение биологии, впоследствии — философии (у Гатгера, Пфелдера, Вебера). В 1919—22 слушал лекции Гуссерля и Хай- деггера, под руководством которого в 1923 защитил диссертацию о Ницше. В том же году последовал за Хайдеггером в Марбург, где завязалась дружба и знакомство с Годшмералс До 1934 — приват-доцент. Спасаясь от преследований национал- социалистов, перебирается в Италию, а в 1936—41 получает профессуру в Японии. В 1930-х гг. исследования Левита посвящены историко-философским проблемам (Кьеркегор, Ншщ- ше, Буркхард, Гегель). С 1941 работает в США; до 1949 — на теологическом факультете Хартфорда (Коннектикут), в 1949— 52 — в Новой школе социальных исследований (New School for Social Research). Опираясь на Буркхарда, занимался исследованием теологических предпосылок философии истории («Смысл истории» — Meaning of History 1949, нем. вариант, 1953). При содействии Гадамера в 1952 получил приглашение в Гейдельберг В работе «Хайдегтер — мыслитель в скудное время» (Martin Heidegger — ein Denker in durftiger Zeit, 1953) Лёвит продолжил начатую еще в 1930-х полемику со своим учителем. В марксизме, историзме и экзистенциальной философии Лёвит видел пример апорий, в которые попадает философия, следующая традиции исторического мышления, определенной христианской теологией. Антропоцентризм в христианской антропологии, представление о мире, созданном для человека и предоставленном в его распоряжение, открыли путь к профанации природы в естественных науках и технике. Христианское мировоззрение заменило цикличное понимание времени античности, ориентированное на природу; линейным, телеологическим представлением о времени и представлением о необратимости исторического процесса. Такие мыслители, как Ншщт, Maptcc, Хашдсггер, К. Шмитт, абсолютизировали человеческое существование, видя в нем сферу «подлинного бытия». Современный историзм знаменует собой окончательный разрыв между историей человека и природой. В своих трудах Лёвит посредством деструкции исторического миросозерцания пытается восстановить непосредственность «доисторического* сознания. Как и Беюлмши, он руководствуется идеей самоистолкования исторического материала, который необходимо не «интерпретировать», но «заставить говорить» с помощью сравнительного метода. Человеческая культура и моральная деятельность в качестве опоры и масштаба требуют сознания «неизменной и для себя сущей природы». К неизменной природе человека принадлежат, по мнению Левита, кроме биологических данностей также язык, культура и бытие с другими людьми. Соч.: Samtliche Werke, Bd. 1-9. Stung., 1981-88; Mein Leben in Deutschland vor und nach 1933. Stuttg., 1986; Der Mensch inmitten der Geschichte. Philosophische Bilanz des 20. Jahrhunderts. Stuttg., 1990. И. А. Михайлов

ЛЕВИЦКИЙСергей Александрович [15(28) марта 1908, Либава, ныне Лиепая — 24 сентября 1983, Вашингтон]—философ, публицист и литературовед. Род. в семье морского офицера. В 1913 семья переехала в Ревель (ныне — Таллин). По окончании гимназии он поступил в Карлов университет в Праге, где изучал философию под руководством Я. 0*Лосаоого. Первые его научные статьи были написаны по-чешски. В1941 защитил докторскую диссертацию—«Свобода и познание». В годы 2-й мировой войны вступил в ряды НТС — антикоммунистической организации российских солидаристов. После войны в числе перемещенных лиц оказался в Германии, где в 1948 вышел его первый большой труд «Основы органического мировоззрения», который является полноценным введением в философию солидаризма. В 1950 с семьей (женой и двумя детьми) переселился в США В1958 в Германии вышла лучшая книга Левицкого «Трагедия свободы», предисловие к которой написал Н. Лосский, оценивший автора как «достойного преемника той линии философии, начало которой положил Владимир Соловьев». В свободе Левицкий усматривает «шанс и

380

«ЛЕГАЛЬНЫЙ МАРКСИЗМ» риск творческого пути человечества», с 1966 по 1974 преподавал русскую литературу и философию в университете Джорджтауна. Левицкий считается одним из главных идеологов солидариз- ма — направления социально-философской мысли, лежащего в основе политической программы НТС. Р. Н. Ред- лих, изучавший мировоззрение Левицкого, отмечает, что противостояние начал свободы и необходимости, солидарности и борьбы занимает в книгах философа центральное место. Его анализ принципов «социального персонализма, свободы и солидарности входит в мировоззренческую основу рос. солидаристического движения» (С. А. Левицкий — философ-солидарист. Франкфурт-на-Майне, 1972, с. 11). Истоки своих идей Левицкий находит не только у Вл. Соловьева, но и у Хомякова, Киреевского, у народников, в мироощущении земских деятелей и «почвенников» кон. 19 — нач. 20 в. Философию Вл. Соловьева он принял в той интерпретации, которую ей дали С. и Е. Трубецкие и С. Франк, дополнив персонализмом своего учителя Лосского. Социальное бытие, по Левицкому, есть особая область бытия. Подобно душевной жизни, оно невыводимо из бытия биоорганического, хотя и покоится на нем. Биологические законы действуют до известной степени и в мире социума, но констатирование этого факта мало что дает для понимания законов социальных. Основная черта общественного бытия — взаимодействие между индивидами и социальными группами. Оно носит чрезвычайно сложный характер. В жизни общества действуют многочисленные и многообразные факторы различного порядка, начиная от факторов механических, биологических, психологических, собственно социальных и кончая факторами духовными. Всякая попытка вывести социальную жизнь из какого-либо одного фактора приводит к односторонности, к насилию над социальными явлениями, к упрощающей метафизике монизма. Соч.: Соч. в 2 т., М. 1995—%; Патриарх русской философии (к 90-летию Н. О. Лосского). — «Грани», I960, № 48; Место Н. О. Лосского в русской философии.— «Новая жизнь», 1965, JVfe 79; Воспоминания о Лосском. — «Грани». 1977, № 126; Б. П. Вышеславцев.— Там же, № 72; Гениальный неудачник (Об Андрее Белом).— Там же, № 60; Этюд о смерти.— «Русская мысль», 1967, нояб.; Серен Киркегор.— «Посев», 1967, № 43; Мартин Хайдеггер.- Там же, 1967, № 45; Ж.-П. Сартр.— Там же. 1967, № 46; Карл Ясперс.— Там же, № 47; Эпод о неверии.— «Руссская мысль», 1967, № 12; О метафизическом легкомыслии.— «Новая жизнь». 1967, № 89; Юмор и религия. — «Русская мысль», 1968, №1. Лит.: Киселев А. Памяти старого друга,— «Русское возрождение», 1983, №21 ; Сапов В. В. Единственный мост (С. Левицкий и философия русского солидаризма).— «Социологические исследования», 1991, №4. В. В. Сапов ЛЁВКИПП (Леикипгос) (5 в. до н. э.) — древнегреческий философ. Основоположник атомистики, учитель и друг Демокрита. О жизни Левкиппа ничего не известно; местом его рождения различные источники называют Милет, Элею, Абдеру. Упоминаются его сочинения «Большой диакосмос» и «О разуме», от второго до нас дошла одна фраза. Согласно Аристотелю, Левкипп создал свое учение, пытаясь примирить аргументы элейской школы о невозможности движения с данными чувственного опыта. В отличие от Парменида он допускал существование небытия, т. е. пустоты, разделяющей мельчайшие частицы бытия (атомы). Атомы, будучи неделимыми, неизменными и бескачественными, отличаются друг от друга лишь величиной и формой; они находятся в состоянии вечного движения. Сталкиваясь и сцепляясь друг с другом, атомы образуют многообразные вещи. Детали космогонической концепции Левкиппа сообщает Диоген Лаэртий. Носясь в пустоте, бесчисленные множества атомов порождают вихри, из которых возникают миры. Каждый вихрь окружает себя как бы оболочкой, препятствующей отдельным атомам вырываться наружу. Кружась в таком вихре, атомы разделяются по принципу «подобное стремится к подобному»: более крупные из них собираются в середине и образуют плоскую Землю, более мелкие устремляются к периферии. Некоторые скопления атомов воспламеняются из-за скорости движения — так возникают видимые нами небесные светила. Процесс космообразования, как и все, что совершается в мире, закономерен и подчинен необходимости. В остальном взгляды Левкиппа практически неотделимы от дальнейшего развития атомистики в трудах Демокрита. Уже в древности ставился вопрос о реальности Левкиппа. По свидетельству Диогена Л аэртия, Эпикур утверждал, что никакого философа Левкиппа вообще не было. В силу этого немецкий филолог Э. Роде выдвинул в 1879 тезис о том, что Левкипп был фиктивным литературным персонажем, придуманным Демокритом. Гипотезу Роде поддержали П. Наторп, П. Тан- нери, позднее В. Нестле, яростным противником ее был Г. Дильс; эта гипотеза отвергается большинством современных исследователей. PpaiM.:DKli,70-81. Лит.: Рожанский И. Д. Анаксагор. М, 1972, с. 161—64; Bokovnev P. Die Leukipp-Frage. Ein Beitrag zur Forschung nach der historischen Stellung der Atomistik. Dorpat, 1911. И. Д. Рожанский

ЛЕВЫЕ— традиционное наименование парламентских фракций и политических партий антиклерикальных, либеральных, прогрессистских и революционных ориентации (демократических, социал-демократических, реформистских, коммунистических и рабочих и пр.). В странах буржуазной демократии левые составляют «красную» зону политического спектра, обычно оппозиционную по отношению к режиму и правящим силам. Во2-йпол. 20в. вряде стран левые нередко приходили к власти (социалисты во Франции, лейбористы в Великобритании). В бывших социалистических странах наименование «левые» по-прежнему остается за партиями социалистической ориентации. История левых сил на протяжении 200 лет, начиная с возникновения организованного рабочего движения (чартистов), ознаменовалась рядом буржуазно-демократических, народно-освс^юдительных и иных социальных и политических революций, борьбой за гражданские права и социальные гарантии, за новое трудовое законодательство и др. требования времени. Функции левых сил не исчерпаны и в настоящее время, в том числе и в пссгсоциалистических странах, в той мере, в какой они конструктивны и не выходят за рамки лояльной оппозиции. В противном случае левые переходят в правую, консервативную и антидемократическую часть политического спектра (см. Правые). И. И. Кравченко «ЛЕГАЛЬНЫЙ МАРКСИЗМ» - социально-политическое направление в российском либерализме конца 19 в., стремившееся обосновать неизбежность развития России по ка- питалиспгческому пути, используя в той или иной степени