Новая история Колобка, или Как я добегалась
Шрифт:
Эта сделка готовилась не один год, передача земель в собственность Елистратова стала всего лишь заключительным ее этапом.
Если Азоринвест надеется, что сможет так просто ее аннулировать…
Ну-ну. Попутного ветра в горбатую спину.
Законом мы прикрыты со всех сторон. Главный вопрос заключается скорее в другом — не захотят ли они этот закон обойти?
Но Артюша Цвирко, как бы я там к нему не относилась, свою зарплату получает не зря, и драться за свое мы будем насмерть.
Я хотела пройти мимо, вернуться в терем
— Вы, Елена Владимировна, на переговорах были удивительно немногословны.
Ну да, с учетом того, что до этого он меня наблюдал исключительно в режиме экскурсовода, то да, удивительно!
Я пожала плечами.
— Переговоры — не моя компетенция. Я присутствовала на них в качестве, как вы ранее выразились, специалиста по внутренней кухне, а не того, кто принимает решения.
— И все же мне любопытно ваше мнение по поводу всего этого.
Голос, мамочки мои, ну какой голос, а?
“Ты такая сладкая…” — эхом из прошлого.
Мирослав, девичья погибель, Радомилович!
— Мое мнение — оставьте “Тишину” в покое, — прямо сказала я. А что? В конце концов, вреда от того, что я озвучу очевидное абсолютно всем, точно не будет. — Я не совсем понимаю, зачем вам сдалась наша база, но она — детище Елистратова, и он вам ее не отдаст.
— Никто, вроде бы, и не собирается отнимать, — вкрадчиво произнес бывший маньяк, а ныне человек в деловом костюме. — Мы предлагаем долгосрочное сотрудничество.
Я на это только хмыкнула, вражая тем самым все, что я думаю об их долгосрочном сотрудничестве.
Вполне возможно, Мир попытался бы и еще капнуть мне на мозги, но в этот момент дверь терема отворилась и выглянула Лада.
— Елена Владимировна! Вы телефон в конференц-зале забыли, вот.
Я мысленно чертыхнулась на рассеянность, поблагодарила горничную, ткнула в кнопку, включая экран.
Три неотвеченных вызова — два от Адки, один от ее лечащего врача.
У меня похолодели руки.
Длинные гудки. Долгие. Бесконечные.
“Это Ада. Оставьте ваше сообщение после гудка, и я вам, может быть, перезвоню”.
Еще раз.
“Это Ада. Оставьте ваше сообщение после гудка, и я вам, может быть, перезвоню”.
Я нервно прошлась по крыльцу, гулко стуча каблуками по дереву. Закусила губу, ткнула во второй номер.
Долгие гудки. Стандартный автоответчик.
Неизвестность рождает страх. А в моем случае — сразу панику, чего мелочиться?
Сердце билось так, будто вознамерилось протаранить грудную клетку и наконец-то удрать куда-нибудь от всех этих стрессов, ибо с такой нагрузкой оно и до сорока не дотянет, а жить хочется.
Спокойно, Лена, дыши. У них может быть миллион и одна причина сначала тебе звонить, а потом не брать трубку. И тебе совершенно не обязательно прямо сходу, сшибая сосны, мчаться сейчас в Чернорецк. Голова тебе для чего дадена, Колобкова? Думать? Ну вот думай!
Славься всеблагой интернет!
— Вторая городская, отделение травматологии, — монотонная скороговорка дежурной медсестры.
— Здравствуйте, Елена Владимировна Колобкова, родственница Аделаиды Константиновны Звенской. Сто пятая палата, лечащий врач Семенов Николай Николаевич. Я не могу с ней связаться, вы не подскажете, где она сейчас находится?
— Снимки плохие, — после короткого молчания известили меня. — Увезли.
И повесили трубку. Им там в больнице не до праздных разговоров. Им там работать надо.
Я могла набрать номер еще раз, устроить скандал, выпытать подробности и детали. Куда увезли? Зачем увезли? Когда вернут в конце концов? Но…
Снимки плохие.
Это в любом случае не могло означать ничего хорошего.
Я рванула в свой кабинет. Сумка, ключи от машины. Анне за стойкой — я в больницу, ты за старшую под мою ответственность, с Елистратовым потом сама разберусь, все вали на меня. Выскочила обратно на мороз, на ходу влезая в рукава пуховика.
Слетела по ступенькам и чуть не врезалась в подкатившую “бэху”, перегородившую мне дорогу.
— Садись, — короткий приказ.
Стекло опущено, синие глаза смотрят снизу вверх. Без улыбки. На “ты”.
— В таком состоянии за руль не пущу. Садись.
Мгновение колебания. Доли секунды. И я рванула на себя ручку, рухнула на сиденье и захлопнула дверцу не сильно заботясь о нежной механике машины.
Она тут же тронулась — мягко, неторопливо, и я пожалела о том, что согласилась. Тут должен был мотор взреветь, брызги снега из-под колес, моргнул — и уже на шоссе выруливаем! И только когда мы выехали за ворота базы, я осознала, что деревья вдоль обочины мелькают куда быстрее, чем я привыкла.
Автомобиль не ехал по зимней дороге, он будто летел над ней. Я облизнула губы и произнесла, нарушая тишину:
— Штраф за превышение, если что, я оплачу.
Мир скосил на меня синий глаз и тут же вернул его обратно на дорогу.
— Сестра? — вдруг поинтересовался он.
— Почти. Подруга, — не стала привирать я. — Откуда?..
— По телефону ты сказала “родственница”.
Ах да, он же был все это время на крыльце со мной, я просто забыла на несколько мгновений о чьем-либо существовании.
— Что с ней?
— Упала, ударила голову. Гематома.
— Не забывай показывать дорогу. И что сказали?..
Я отвечала на автомате, механически. И была благодарна Мирославу за эти вопросы. Не потому, что мне приятно было осознавать, что кому-то не все равно. А потому, что эти вопросы отвлекали от нарастающей паники.
Телефон в руках молчал. Смотрел на меня черным траурным экраном, и я, не выдерживая, раз за разом нажимала кнопку, чтобы высветить на нем время.
Когда автомобиль затормозил на светофоре мне стало практически дурно. И я вздрогнула, когда моих трясущихся пальцев коснулась чужая рука.