Шрифт:
В. САПАРИН
НОВАЯ ПЛАНЕТА
Сергей держал в руках большой черный пакет в таких обычно хранят фотобумагу.
Вид у моего племянника был необычайно торжественный.
– Ну, дядя, - сказал он, - посмотри на эти снимки.
– И высыпал на письменный стол несколько цветных фотографий.
Я не спеша надел очки и взял в руки один из снимков. Он походил на кусок карты, но краски на карте были размыты и очертания не имели резких контуров. Все было в какой-то дымке, которая в верхней части фотографии переходила в плотную белую пелену.
На других снимках можно
Что можно было сказать про эти картинки?
Всякий, кто имел когда-нибудь дело с фотографией, знает, как обманчивы бывают снимки. Горошина, сфотографированная вблизи и отпечатанная с увеличением, покажется незнакомой планетой с таинственными каналами и морщинистыми складками гор. И наоборот, снимок настоящей планеты может выглядеть, как пятнышко на фотопластинке.
– Что это, по-твоему?
– спросил Сергей, крутясь во вращающемся кресле мальчишеская привычка, сохранившаяся в нем, несмотря на возраст.
Я разложил снимки веером, как игральные карты.
– Ну, дядя, - торопил меня Сергей, - отвечай!
– Планета?
Сергей утвердительно кивнул головой.
– Какая?
– спросил он.
– В этом весь вопрос!
В голосе его прозвучали торжествующие нотки.
Я еще раз посмотрел на снимки. Какая же это планета? Венера? Известно, что она закрыта толстым слоем облаков, сквозь которые еще не проникал человеческий глаз. Впрочем, современная техника фотографирования в инфракрасных лучах дает возможность фотоглазу видеть и сквозь облака. Но для этого надо фотографировать Венеру не с Земли, а с более близкого расстояния.
Может быть, Марс? Он изучен уже давно. В земные телескопы астрономы рассмотрели много деталей его поверхности и еще больше засняли своими фотоаппаратами. Карты Марса по своей точности уступают только лунным. Но, конечно, совершенствование аппаратуры и увеличение чувствительности фотопленки будут приводить к новым открытиям.
На снимках, которые я держал в руках, были видны тонкие линии довольно правильной формы, проведенные по поверхности планеты в разных направлениях.
Что же это? Знаменитые каналы Марса, о которых было столько споров? Должен сказать, что я не следил последнее время за астрономической литературой, но помню: многие сомневались в существовании этих каналов.
В самом деле, гипотеза была слишком смелой: будто бы на этой планете, где мало влаги, сооружены огромные каналы; вода, образующаяся каждое лето в результате таяния полярных ледяных шапок, течет по каналам в центральные пустыни Марса, порождая в этих красноватых песках на короткий период жизнь.
На Марсе действительно есть растительность, то расцветающая, то увядающая, в зависимости от смены времен года, - это подтвердили наблюдения советских астрономов еще в сороковых годах нашего века. Но какое отношение имеют к этому разумные обитатели планеты, вопрос о существовании которых на Марсе, вообще спорен? Возможно ли вообще, чтобы такая исполинская работа оказалась под силу каким бы то ни было обитателям какой бы то ни было планеты?
Однако каналы на снимках были заметны совершенно явственно. Сетка правильных линий покрывала выпуклую поверхность планеты - вернее, ее часть на огромном протяжении!
Ну что ж!.. Очень приятно, что наука разрешила, наконец, этот спорный вопрос.
Восторг Сергея вполне оправдан. Особенно, если учесть, что мой племянник работает в институте межпланетных сообщений. Конечно, первым людям, высадившимся на Марсе, очень интересно будет встретиться с марсианами.
Правда, пока сообщений ни с какой планетой еще не завязано. Институт Сергея только изучает возможности таких сообщений в будущем и ищет пути для осуществления этого. Но тем не менее, открытие сотрудников института имеет выдающийся интерес.
– В какой обсерватории снято?
– спросил я, кивая на снимки.
Сергей усмехнулся.
– В ракете мало места: обсерватория там не разместится. Портативный телескоп сумели приспособить, и то хорошо!
– Постой, постой! Значит, снимки сделаны...
– С борта космической ракеты, - спокойно подтвердил Сергей.
– Без людей, конечно. Пока еще не было космического полета человека. Но управляемые с земли ракеты отправляются нашим институтом в межпланетное пространство с регулярностью радиозондов, с помощью которых изучается земная атмосфера.
– Зачем же столько полетов? Проверяете работу двигателей?
– Не только. В космическом пространстве ракету подстерегают два главных врага: метеориты - пылинки, несущиеся с огромными скоростями и приобретающие от этого свойства бронебойных пуль, и космические лучи. Эти уж совсем ничтожные частицы обладают такой энергией, что пронизывают насквозь все препятствия. На земле мы защищены от их опасного действия надежной броней атмосферы. Для ракет тоже пришлось создать подобную броню. В подробности, сам понимаешь, я тебя посвящать не буду. Скажу только одно: все больше и больше наших опытных ракет возвращается теперь благополучно на землю. И недалек, может быть, тот час, когда человек сможет отправиться в первый космическии рейс.
– Судя по снимкам, - сказал я, - ракета подошла к этому небесному телу почти вплотную.
– Пять тысяч километров, - сообщил Сергей.
– Снято в телескоп с сильным увеличением. К сожалению, не все ладно получилось с наводкой на фокус. Видишь: есть совсем размытые фотографии. Однако мы отвлеклись. Какая же это планета?
В самом деле, я до сих пор не ответил на вопрос Сергея.
Проще всего, конечно, было бы сказать наугад: "Марс" или "Венера" (речь могла итти только о них) и тут же узнать от Сергея правду. Но мне хотелось угадать самому.
– Ну что ж, - начал я издали, - из большой семьи планет нашей солнечной системы ближе всего к Земле расположены Венера и Марс. Трудно ожидать, чтобы вы послали ракету сразу в самую даль, куда-нибудь за Юпитер, к Нептуну или Урану, не говоря уже о Плутоне. Очевидно, первому обследованию, хотя бы и с некоторого еще расстояния, подвергнется самая ближайшая к нам планета.
Я остановился. Сергей терпеливо ждал.
– До сих пор ты рассуждал совершенно правильно, - сказал, наконец, Сергей.
– Особенно последняя твоя мысль...