Новая жизнь, или Убийства без правил
Шрифт:
Пока сестра спала, Татьяна мучительно готовила речь, подбирала слова, строила предложения. Но сейчас, когда настал момент произнести эту речь, она не могла вспомнить ни одного слова.
– Я люблю, я так люблю тебя, он тоже любил тебя, мы всегда будем любить тебя, – как ребёнок наконец захныкала она.
Слова сами, бесконтрольно выскакивали из её уст, но это были не те слова, что придумала она, все шло из глубины души, поэтому ей самой стало невыносимо больно.
– Я всегда буду с тобой, – она подняла голову быстро и коротко стала
Рената лежала молча, её восковое лицо не выражало никаких эмоций.
«Как же ей сейчас больно», – глядя на сестру, думала Татьяна, и слёзы ручьем полились из широко открытых глаз. Вдруг ей стало как будто стыдно этих слёз, и она, подхватив край простыни, закрыла им лицо.
Рената повернула голову к окну. «Действительно хорошая погода», – вспомнила она прогноз на выходные дни. Ярко светило солнце. Росшее прямо под окном палаты дерево весело покачивало листьями, играя с лёгким утренним ветерком. Солнечные лучики, проходившие сквозь крону дерева, яркими бликами отражались на широких откосах окна, выкрашенного белой блестящей краской. Оттого что листья дерева шевелились, блики меняли свои очертания, и казалось, что солнечные зайчики играют в прятки.
Рената никак не могла осознать масштабы той беды, которая надвигалась на неё. Беда уже пришла, стоит на пороге и ждёт, когда откроется дверь. Но она не хочет её пускать, она хочет жить здесь, с этой стороны жизни. Здесь солнышко, здесь её жизнь и чувства к жизни, а там… как она будет жить и зачем?
Скрипнувшая дверь отвлекла Ренату от мыслей. В палату вошли два человека в белых халатах, мужчина и женщина. Семеня мелкими шажками, мужчина подошёл к кровати, а женщина осталась стоять у двери.
Мужчина был уже не молод, маленького роста, полноватый. Белая шапочка глубоко надвинута на брови: то ли она была ему велика, то ли доктору так было удобно. Из-под широких бровей выглядывали маленькие хитрые глазки. Пышные и седые усы почти полностью закрывали его узкие губы. Все в нём было так гармонично и мило, что он напомнил ей добродушного сказочного героя.
– Ну-с, как мы себя чувствуем? – без предисловий начал доктор. Вынув руку из кармана халата, он легко нащупал у неё пульс, затем посмотрел у больной зрачки.
– Чудненько! Что беспокоит, голова кружится? – в привычном для себя тоне стал задавать вопросы доктор. При этом он и не ждал ответов, для него это была просто работа. Повернув голову к женщине, стоявшей у двери, он сказал:
– Нина Ивановна, готовьте на томограф, а снимочек – мне.
С чувством исполненного долга, заложив свои пухлые ручки за спину, он заспешил к выходу. Нина Ивановна записала указания в журнал.
– Доктор, пожалуйста, – быстро заговорила Татьяна, – скажите, что с моей сестрой?
Доктор медленно, всем телом повернулся на прозвучавший голос. Казалось, что он и не видел в палате никого, кроме больной. Оглядев девушку, которая назвалась сестрой, он решил не оставлять её вопрос без ответа.
– Ушибы неопасные, возможно, сотрясение, а кости целые. Рана под бинтом неглубокая, а синяки и царапины – так это сущие пустяки. Подождём заключение томографа, но я и без заключения скажу: со здоровьем у вашей сестры всё будет хорошо. Доктор положил ладонь руки Нине Ивановне на плечо, пропустил её вперед и вышел из палаты, закрыв за собой дверь.
Уже через десять минут Нина Ивановна в сопровождении двух санитарок увезла больную на обследование. А ещё через двадцать минут, не вдаваясь в подробности, огласила заключение.
– Поздравляю вас, девчонки, как и сказал Олег Иванович, хороший, гематом не обнаружено, скорее всего удар в лобную часть был касательным, поэтому порез глубокий, но череп не затронул.
Несмотря на заключение, доктор назначил вам курс лечения. Поколем хорошие препараты, покой, тишина – всё в комплексе поможет вам пережить вашу ситуацию.
Нина Ивановна затихла. Более тридцати лет она работала в больнице скорой помощи и не один десяток раз ей приходилось сталкиваться с такими ситуациями. Она давно уже сделала для себя вывод, что слова сочувствия совсем не успокаивают человека, столкнувшегося с горем, а наоборот, действуют прямо на сознание, усиливая душевную боль, чем причиняют больше страданий, чем просто молчание. Поэтому, помолчав, она тихо вышла из палаты.
Пока Татьяна радовалась заключению, Рената молча смотрела в потолок.
«Что я здесь делаю? – спрашивала она у себя. – Лечусь, здоровому человеку не место в больнице». Она медленно приподнялась на локтях, а затем села на край кровати, свесив ноги на пол. Сестра смотрела на неё и молчала.
– Дай мне, пожалуйста, свой телефон, – голос её прозвучал тихо и хрипло, как во время простуды. Татьяна нащупала в сумке сотовый и протянула его сестре. Та, ни секунды не задумываясь, набрала нужный номер. Она звонила Инне, своей близкой подруге.
С Инной они учились в школе с шестого класса, поступили и закончили один факультет университета. У Инны не было сестры. Отец ушёл из семьи, когда ей было десять лет. Мать большую часть своего времени уделяла устройству личной жизни, а не воспитанию дочери. Тогда-то Инна и сблизилась с Наткой. Все секреты и мечты она доверяла только ей. Она стала хранителем всех её тайн и единственным человеком, к советам которого она прислушивалась.
Свои секреты Рената доверяла только сестре, знала, что этот хранитель никогда и никому их не выдаст. Инна догадывалась об этом и часто обижалась на подругу, но в силу своего характера быстро забывала обиду. Рената хорошо знала свою подругу и больше всего ценила в ней отзывчивость и доброту. За долгие годы дружбы между ними сложился уклад полного взаимопонимания.
Инна была обладательницей статной фигуры и привлекательной внешности. Нельзя сказать, что она была голливудской красавицей, но про таких, как она, говорят: броская женщина или женщина вамп.