Новая жизнь, или Убийства без правил
Шрифт:
Борис ожидал в прихожей, переминаясь с ноги на ногу. Увидев Натку с сумкой, он резко шагнул ей навстречу и взял сумку из её рук.
– Сейчас поедем, подожди минутку, – вдруг спокойно, сказала Рената.
Борис замер. Перекладывая сумку из одной руки в другую, он сказал:
– Тебе не надо ехать, я сам отвезу и вернусь.
Рената надевала шляпу, принесённую вчера Инной. Шляпа была тесновата. Морщась от боли, она натянула её на самые глаза.
Глядя на то, как она собирается, он заговорил просительным тоном:
– Тебе лучше остаться дома.
Тоном, не допускающим возражений, она повторила:
– Я готова, поехали, – и направилась к двери. Борис не шелохнулся. Он посмотрел на Татьяну, как бы прося у неё помощи. Татьяна молчала, широко открыв глаза.
– Ты же сказал, надо его одеть, – она остановилась и посмотрела ему в глаза. Опустив голову, Борис пояснил:
– Там есть специальный человек, который этим занимается…
– Без меня нельзя. Какой ещё человек? Нет, я сама должна ему помочь, кто, кроме меня, знает, как он одевался. Она нервно жестикулировала рукой. Произнеся «мы теряем время», она распахнула входную дверь и вышла.
Татьяна, до этого стоявшая у стены как вкопанная, вдруг метнулась за сестрой. Борис остановил её, преградив дорогу к выходу.
– Оставь, не отговорим. Он поспешно вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Здание морга и городское судебно-медицинское экспертное бюро находились под одной крышей в старом одноэтажном здании. В одном дворе с медицинским институтом, удобно и практично.
Борис подал Ренате руку, чтобы она вышла из машины, а затем взял лежавшую на заднем сиденье сумку. Они вошли в помещение, на дверях которого большими буквами было написано «Морг».
Комната, в которую они попали, была квадратной и по площади не более шестнадцати метров. Стены до самого потолка были окрашены серо-голубой краской. Пол выложен серой плиткой. Пахло хлоркой.
Единственная лавочка, стоявшая вдоль стены, была занята людьми, пришедшими раньше. Борис и Натка остановились прямо у входа. Он глянул на часы и удовлетворённо кивнул головой. Рената поняла, что прибыли вовремя.
Несмотря на раннее утро и широко открытую форточку, в комнате было душно. Она повернула голову к окну. У окна стояли два парня, им было около двадцати, не больше. Общие черты лица навели её на мысль – братья. Они о чём-то тихо переговаривались.
«Боже мой, – подумала Рената, – как же всё несправедливо в этой жизни. Наверняка этим ребятам как никогда нужен совет близкого человека, чтобы не наделать ошибок в жизни…»
Прервав её мысли, в тишине резко скрипнула дверь. Раскрывшуюся широко дверь Рената сразу и не заметила, так как она была закрашена той же краской, что и стены. В дверь всем своим тучным телом вошла женщина. Она была не только широкая, но и высокая. Глубокие складки сложились по всей длине её оголенных рук. Ямки на руках просматривались даже сквозь резиновые перчатки. Одета она была в синий халат и длинный прорезиненный фартук грязно-зелёного цвета. Рыжие окрашенные волосы там и тут выглядывали из-под шапочки. От регулярной стирки халат не был таким синим, как шапочка, он был белёсым. На ногах были надеты широко растоптанные тряпочные тапочки, с заломленными задниками. Её возраст установить было невозможно. Женщина явно страдала лишним весом. Пухлые щёки не давали возможности рассмотреть её маленькие глазки, блестевшие где-то глубоко, под выщипанными бровями.
Хриплым прокуренным голосом женщина произнесла Наткину фамилию во множественном лице. В сердце у девушки что-то кольнуло, и она со всей силы вцепилась в ручку сумки. Так, держась за сумку, Борис и Рената подошли к женщине. Та с высоты поднятой головы посмотрела на них. Опустить голову ниже ей не позволяла короткая и пухлая шея. От этого её взгляд казался высокомерным и непроницаемым. Она осматривала Ренату.
Перед ней стояла молодая, тридцатидвухлетняя женщина, в дорогом изящном костюме и элегантной шляпе с широкими полями. Из-под шляпы, надвинутой на самые брови, на неё смотрели чёрные глаза, с разрезом восточного типа. Длинные и густые ресницы подрагивали, как крылья бабочки на ветру. Отсутствие эмоций на белом как мел лице напомнили женщине образ Снежной королевы. Протянув руку за сумкой, она сказала:
– Давайте.
Свободной рукой Рената перехватила ручку сумки у Бориса. Теперь она держала её обеими руками, прижимая к своим коленям. Женщина недоуменно посмотрела на Ренату и повторила:
– Давайте.
– Нет! – быстро ответила Рената и громко добавила: – Я с вами пойду.
– Что? – захрипела от возмущения женщина.
– Да вы думайте, что говорите, не в театр пришли. Ишь ты, пойду, я тебе пойду. Женщина вновь потянулась за сумкой.
Борис быстро встал перед Ренатой, закрыв её своим телом.
Достал из кармана своё удостоверение и почти в нос сунул его хриплой женщине. От неожиданности та замолчала. Как только женщина оторвала свой взгляд от документа, он пояснил ей:
– Мне нужно переговорить с вашим руководством, проведите нас к нему.
– Так бы сразу и сказали, что из милиции, – оправдываясь, бурчала женщина и, повернувшись к ним спиной, вошла в дверь. Борис и Рената пошли за ней. Шли по тесному коридору. Толстушка шла впереди, всем телом заполняя проход коридора. Встречному надо было очень постараться, чтобы разойтись с ней. Несмотря на тучность, шла она быстро. Остановившись у двери со стёклами, закрашенными белой краской, женщина постучала. Стёкла в двери задребезжали. Она приоткрыла дверь и спросила:
– Можно войти? Тут к вам из милиции пришли.
– Заходите, Оленька, – раздался из-за двери мужской голос.
В небольшом кабинете, с ремонтом и обычной мебелью, за письменным столом сидел мужчина. Рената сразу узнала его. Сергей Эдуардович Мишин был одним из любимых её преподавателей. Студенты сокращенно звали его СЭМ и удивлялись такому совпадению. Он читал лекции по судебной медицине. Судебный эксперт Мишин в то время был самым молодым из педагогов. К студентам относился демократично, хотя это слово не звучало в те годы так часто, как сейчас. Его практические занятия посещало треть студентов от всего курса. Он не ругался, а просто интересовался:
– Это что, так мало желающих посмотреть на трупные пятна? Ну-ну… посмотрим, поможет ли теория получить прогульщикам зачет. Если ждать больше некого, приступим, пожалуй. Кто мне сегодня ассистирует? Все смотрели на Ренату. Так повелось с первого дня занятий. Она одна не побоялась приглашения СЭМа стать его ассистентом и шагнула вперёд. С тех пор новых добровольцев не находилось, и Натка отдувалась за всех. Не то чтобы ей нравилось это, скорее любопытство и интерес ко всему новому руководил ею. В раннем детстве она мечтала стать медиком и непременно хирургом, но позже увлеклась чтением детективов и её кумиром стала Агата Кристи. Стоять рядом и не заглянуть туда, где живет человеческий организм, – было для неё не интересно. Поэтому она решила использовать такую возможность. Ей нравилось смотреть на его руки, как они плавно и чётко находят в теле человека тот или иной орган, аккуратно отправляют его в поданную Ренатой ёмкость, а затем он объясняет студентам, чем здоровый орган отличается от больного. Все склянки имели свой номер и предназначались только для своего органа. Рената старалась, и у неё все получалось. Естественно, что она получила зачет автоматом. Прощаясь, Сергей Эдуардович сказал ей: