Новая жизнь, или Убийства без правил
Шрифт:
– Брось, он просто выпил сегодня лишнего, вот его и повело, – пыталась оправдать она Илью. – Завтра проспится, будет звонить и извиняться…
– А то ты не знаешь, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Да и оправдываться не в его стиле. Виноват не виноват – он обвинитель.
– Слушай, а чего это он так напился, при его-то любви к здоровому образу жизни?
– Какие-то проблемы на работе, – тихо ответил Роман.
– Это он тебе рассказал? – удивилась Рената и повернула голову в его сторону.
– Я
– Валерка? А он что делал в прокуратуре? – удивилась она.
– Это его работа. Он следователь милиции, кстати, Борис его хвалит. Пообщались, неглупый и хваткий. Сыщик – одним словом.
Автомобиль, миновав сонные улицы города, выехал на трассу, как и планировали, они ехали на дачу. Целая неделя отдыха и покоя.
Пристально посмотрев в стекло заднего вида на обгонявшую их машину, Роман добавил:
– Давай не будем больше об этом?
«Надо же, – подумала Рената, – Валерка и следователь». Она попыталась вспомнить лицо однокурсника и даже прикрыла глаза.
Да, это он, тот самый долговязый парень, который регулярно списывал у неё переводы по французскому языку. Значит, плохое знание иностранного языка не влияет на раскрытие преступлений. Сам начальник милиции его хвалит.
Она снова вспомнила об отдыхе. Погода должна быть хорошей, по крайней мере, по прогнозам синоптиков. Побездельничаем, отоспимся, а к вечеру Татьяна приедет. Да, надо сказать Роману, что сестра приедет.
Натка открыла глаза и прищурилась от света встречной машины. Роман пошёл на обгон грузовика. Прикрывшись ладонью от яркого света, она сказала:
– Тормози, не успеешь. – Инстинктивно вжалась в кресло.
Уходя от лобового столкновения, Роман резко крутанул руль влево.
Автомобиль, не снижая скорости, подскочив несколько раз на ухабах, со всей силы врезался в дерево.
Рената открыла глаза.
– Что-то случилось…
Вдруг последние секунды перед аварией ясно всплыли в её памяти: яркий свет, скрежет металла, удар, тяжесть и полная тишина… Она хотела подняться и тут услышала чей-то женский голос:
– Лежите, лежите. Как вы себя чувствуете? – спросила её молодая блондинка, сидевшая рядом с ней на корточках. Она крепко удерживала Ренату за руку.
В свете автомобильных фар Рената рассмотрела её миленькое личико. Вокруг ходили какие-то мужчины, они о чём-то спорили, ругались.
– Как тут у вас? – спросил один из мужчин, наклонившийся над девушками.
– У нас нормально, женщина пришла в себя.
Мужчина был гораздо старше своей спутницы, повеяло французским одеколоном. Голос его прозвучал спокойно и заботливо. Рената собрала все свои силы и спросила:
– Рома. Где мой муж…
– Не волнуйтесь, скорая на подъезде, всё будет хорошо, – ответил мужчина и ушёл.
Последнее, что услышала Рената, погружаясь во мрак, был визг сирены скорой помощи.
Глава 2
Проснулась или ещё не проснулась? Болит голова, тяжело открыть глаза. У меня от вина всегда болит голова, хорошо погуляли. Какой кошмарный сон мне приснился. Она пошевелилась, и тупая боль прошла по всему телу. Не может быть…
Чей-то пристальный взгляд заставил её открыть глаза.
Татьяна, её младшая и единственная сестра, сидела на краю кровати. Такое знакомое с детства лицо застыло под маской жуткой горечи. Рот был слегка приоткрыт, а на лбу и между бровями залегла легкая складка. Казалось, что она увидела то, что никогда не ожидала увидеть в своей жизни.
Татьяна была младше сестры на шесть лет, поэтому приложение младшая всегда давало ей особые привилегии, а старшая просто обязана была заботиться и не нарушать привилегий младшей.
Повзрослев, девушки пошли к намеченным целям, каждая своим путём, но двигались всегда в одном направлении.
Со временем, когда их осталось двое, самых родных друг другу людей, это расстояние стало составлять не более одного шага, а чувства стали неразрывными.
Татьяна жила самостоятельно. После окончания педагогического института распределилась в провинциальный городок, где работала учителем. Этот маленький городок находился в сорока минутах езды от мегаполиса, в котором жили сёстры.
В период летних каникул в школе Татьяна большую часть времени проводила на старенькой даче – она досталась девушкам в наследство.
Дача располагалась между двумя городами так, что обе сестры добирались до неё за очень короткое время и в любую погоду. Электричка останавливалась в десяти минутах ходьбы от дачного посёлка, поэтому лето проводили вместе. Реже виделись зимой, но каждый день на связи.
Заметив, что сестра открыла глаза, Татьяна сразу ожила и тихо, как будто боялась кого-то разбудить, запричитала:
– Слава богу, проснулась, а то, говорят, ничего серьёзного, а ты всё спишь и спишь, меня не слышишь.
«Слава богу», – всё повторяла и повторяла она, как заведённая игрушка, будто говорила сама с собой. А в это время её хрупкая рука судорожно двигалась по телу сестры, по плечам, по груди. Девушка то накрывала сестру, то снова раскрывала, аккуратно заламывая край простыни и нежно поглаживая её руку, беспомощно лежащую вдоль тела. Татьяна старалась не смотреть сестре в глаза, как будто была занята более серьёзным делом.
Своей рукой Рената остановила её руку, и их глаза встретились.
В воздухе повисла тяжёлая пауза. Татьяна поняла, о чём спрашивали глаза сестры, они всегда понимали друг друга без слов. Не выдержав этого взгляда, она уронила голову ей на грудь. Нет, она не плакала, она просто спряталась от вопроса.