Новая жизнь
Шрифт:
Что если этот центр и был их с Надей последний шанс?
Не стоило так думать.
— Где твой автомобиль? — послышался голос капитана.
Гриша с трудом заставил себя отвести взгляд от сгоревшего дотла здания и попытался вспомнить, где припарковал машину.
— Через улицу отсюда.
— Вперед.
Он не говоря больше ни слова, двинулся на выход. Оставалось удивляться хладнокровию этого человека. Он так ни разу не бросил взгляд на сгоревший центр, не улыбнулся, чтобы показать удовлетворение от проделанной работы. Только каменное холодное лицо и решимость в глазах. Лицо Ромы побледнело, заходили желваки, но он, также, не говоря больше ничего двинулся следом за капитаном, сжав кулаки и качая головой. Гриша с Надей на руках шел последним. Не смотря на то, что он шел за спинами вооруженных капитана и Ромы, которые не отпускали автоматов из рук, никуда не исчезла тревога. Казалось, что в любой момент из-за любого угла могут выскочить федералы и все на этом будет кончено. Они заберут Надю. С ним больше никто не будет церемониться, и никто ничего не будет выяснять. Черно-белая картинка стояла перед глазами. Ноющая, тревога импульсами подкатывала к горлу и вызывала тошноту. Оставалось благодарить Всевышнего, что желудок Гриши был пуст.
Но к чести парня, ему все же удавалось держать себя в руках и балансировать на той тонкой грани, что отделяла панику от здравого разума, оставаясь где-то посередине. Он отдавал себе отсчет, что начни он истерить и все будет кончено. Надя, потерявшая сознание и самое главное их ребенок не смогут постоять за себя сами. Это был самый главный сдерживающий фактор, та самая черта. То, что заставляло Гришу держаться и собираться в кулак. Надо сказать не лучше выглядел и Рома. Не смотря на наличие автомата в его руках, мужчина заметно нервничал. Он то и дело промакивал лоб от испарины рукавом и вытирал о вспотевшие ладони, перехватывая покрепче приклад автомат. В отличие от Гриши и Ромы, капитан держался уверенно и, казалось, что он единственный в этой кампании знает, что делать и куда идти.
Их небольшой отряд пересек площадку детского сада, когда от собственных мыслей Гришу отвлек звучный голос капитана.
— Твои коллеги почистили так, что о произошедшем здесь стоит только догадываться, — мужчина повернулся лицом к площадке и окинул ее взглядом.
— Они не мои коллеги, — огрызнулся Роман.
— Я то думал на них были точно такие же белые халаты, как и на тебе? Нет?
— А я думал, что вы, как и я, присутствовали на утренней вакцинации и работали в центре! — выпалил Рома.
Капитан одарил его холодным взглядом и Рома счел нужным не продолжать спор. Гриша, который не сразу понял, что имеет ввиду капитан, воспользовался паузой, опустил Надю и осмотрел площадку. Куда-то исчезли плакаты реабилитационного центра, столы с медикаментами… Но самое главное куда-то исчезли люди. Точнее тела тех, кто пришел в центр за помощью. Вряд ли они все сгорели в огне, скорее здесь не обошлось без работы федералов. Все выглядело так, будто только вчера здесь функционировал детский садик, если конечно не вид пепелища и витающий в воздухе пепел.
«Ты мог своими же руками похоронить в этом центре беременную жену, парень…»
Гриша крепче прижал к своему телу бессознательное тело Нади. Он знал, что это неправда. А то, что произошло здесь… Кто-то там наверху не хотел, чтобы о провале узнали в массах? Конечно, без слухов не обойтись. Но все можно было свалить на пожар, минимизировав неудачи властей. Впрочем, что и как здесь происходило после того, как в здании реабилитационного центра начался бунт, сейчас казалось мелочным и неважным. Гораздо интересней выглядел тот факт, что вокруг, на улицах города не было ни души. Город будто бы вымер. Пустые улицы и переулки казались какими-то неестественными и непривычными. Ростов-на-Дону разом превратился в город призрак.
Капитан поймал взгляд Гриши, который с волнением осматривал опустевшие городские переулки.
— Готов спорить, что комендантский час в городе теперь действует круглые сутки, — заверил он. — Федералы все перевернут к верх ногами, пока не выяснят, что здесь произошло и почему. Поэтому советую не зевать варежкой и оставаться на чеку.
«Попроси его выписать еще один талон…»
Гриша молчал. Не было ни желания, ни каких либо сил слушать весь этот бред, который шел изнутри, а тем более что-то отвечать на эти слова.
Они двинулись дальше, передвигаясь небольшими перебежками от одного автомобиля к другому, некоторое время отсиживаясь, чтобы удостовериться что дальнейший путь чист и только затем шли вперед. Гриши такие паузы шли на пользу, учитывая, что идти ему приходилось с Надей на руках. Рома несколько раз пытался проявить недовольство и просил капитана идти быстрее, на что всякий раз получал ответ, что путь свободен, и он может идти вперед, только сам. На этом прыть ученого сходила на нет. Он успокаивался и прятался за спиной капитана.
Через полчаса показавшихся Грише вечностью, им удалось добраться до перекрестка, на котором он оставил свой автомобиль и спрятаться за «Ладой» от посторонних взглядов. Парень, обливаясь холодным потом протянул капитану ключи. От нехватки кислорода пульсировало в висках, перед глазами мелькало, но мысль о том, что они, наконец, добрались до автомобиля, согревала. Он аккуратно опустил Надю у переднего колеса и закашлялся, чуть было, не выплюнув легкие. На глазах удивленного Гриши капитан открыл автомобиль, затем вытащил ключ и, разломав его, выбросил в урну стоявшую неподалеку.
— Что вы делаете…
«Он лишает тебя последней надежды? Забери у него ключи, пока не поздно!».
«Ты прав, он сошел с ума!», — пронеслось в голове.
Гриша вскочил на ноги, но капитан опустил его на землю.
— Не высовывайся, — прошипел капитан.
Только теперь о содеянном мужчиной дошло и до Романа.
— Нет-нет-нет, что же вы натворили! — заверещал он. — Как же мы теперь будем…
— Молчи, кому я говорю! — капитан перебил Рому и выхватил из-за пояса нож. Он огляделся по сторонам.
Бледный как простыня Рома действительно замолчал и поднял руки, уставившись на острое лезвие каленой стали. Капитан был настроен решительно и почему-то не оставалось никаких сомнений, что он ударит. То с какой легкостью этот человек расправлялся с врагами в здании центра, говорило о том, что этот человек не знает пощады.
— Нельзя, — нож капитана вернулся за пояс. — Я себе не враг, чтобы ехать на машине сейчас.
— Но почему? — спросил Рома.
— Ты видишь вокруг хотя бы одного гражданского? Вот и я нет. Не кажется ли тебе это подозрительным? И мне кажется, — сказал капитан и добавил. — Представь если федералы заметят гражданских, что будет тогда тебе не надо объяснять?