Новелла 1: Amore letalis
Шрифт:
– Крест с тобой, - буркнул монах, целуя нагрудное распятие и сверля незваного гостя отнюдь не приветливым взглядом.
– Крест дому твоему, - спокойно поздоровался Рандар, поднося свой крест с красным камнем к губам.
Нелюбезность монаха его не задела. Разделённые на пять Орденов, служители Экклезии друг друга зачастую недолюбливали и мало в чём друг с другом соглашались. Но в одном доминикане, францискане, темплиеры и хоспитальеры были едины - в своей нелюбви к 'мечам езуитов'.
– Я по поручению епископа Сан-Руенского. Рандар Гирс.
– Брат
– Брат Иасим, епископ поручил мне разыскать и привести к нему Эльму Шейлер и ведьму, что навела на неё заклятие. Ведьму я уже взял, а вот Эльму пока не нашёл. Но не с руки мне сначала ведьму в Сан-Руен везти, а потом ещё раз за Эльмой возвращаться. Не подержите её у себя, пока я не отыщу девушку?
– попросил он и вытолкнул ведьму перед собой.
Брат Иасим отшатнулся и возмущённо возопил:
– Чтобы я ведьму держал? Мы - доминикане! Проповедники, миссионеры и учёные. А ведьмы - это ваше, езуитское дело, вот вы им и занимайтесь.
– Доминикане или езуиты - все мы служители одной Экклезии, и Всевышний у нас один, - сухо напомнил Рандар и уже мягче добавил: - Не в таверне же её оставлять, она же там мигом всех окрутит. А вы - человек благочестивый, набожный, сильный духом, вас не обведёшь.
По мере перечисления его достоинств монах оттаивал.
– Да, меня не обведёшь, - важно согласился он и бросил быстрый взгляд на связанную ведьму.
– Так и быть, подержу, - А потом помрачнел и нахмурился.
– Ну, ведьма вам зачем, я понимаю. А Эльма на что сдалась? Неужто и её хотите для своих опытов?
Лицо Рандара сделалось непроницаемым.
– Мне велено исполнить поручение, доставить Эльму в Сан-Руен. А зачем - это уже не ко мне вопрос.
– Да на опыты, конечно, знаем мы, чем ваши езуиты занимаются. Магию изучают, алхимию, демонов вызывают и прочую мерзопакость. И как Всевышний только терпит!
– монах укоризненно посмотрел на небеса, а потом на рыцаря, будто тот единолично был в ответе за весь Орден езуитов.
– Не моё это дело - епископа о намерениях допрашивать, - повторил Рандар.
Монах в сердцах махнул рукой и посторонился, пропуская рыцаря в общинный дом. Тот подтолкнул ведьму, и она зашипела.
– Люди говорят, Эльму либо убили, либо она сбежала, - бросил Рандар, привязывая ведьму к очагу в углу.
– И никто не знает, где её найти. А вы, брат Иасим, вы знаете?
– Даже если и знал бы - не сказал, - честно ответил монах.
– Да, от неё сейчас одни только несчастья, но ни одно живое существо не заслуживает того, чтобы ваши езуиты ставили над ним свои мерзкие опыты. Я ведь знаю, что с ней будут делать. Станут кидать в неё разными вашими требами да литаниями и смотреть, как они сталкиваются в ней с ведьминым заклятием, чтобы изучить взаимодействие противоположных и взаимоисключающих сил.
– А если я скажу, где она?
– подала вдруг голос ведьма. Поймала взгляд Рандара и тихо, просительно продолжила: - Рандар, если я скажу тебе, где найти Эльму, ты... ты убьёшь меня?
Рыцарь резко выдохнул - не такой просьбы он от неё ожидал.
– Ты просишь, чтобы я тебя убил?
– переспросил он.
– Ты всё равно меня не отпустишь. А если выбор между смертью и казематами езуитов, то я предпочитаю смерть. Ты ведь знаешь, что там происходит, Рандар. Знаешь, потому можешь меня понять.
Рыцарь отвёл взгляд в сторону.
– И где Эльма?
– глухо спросил он, не глядя на ведьму.
* * *
Брат Иасим вышел во двор вместе с Рандаром. Смотрел, как тот седлает коня, неодобрительно молчал и, наконец, спросил:
– Неужто епископу одной ведьмы будет мало? Непременно ещё и Эдьму подавай?
– Епископ Сан-Руенский не терпит, когда его приказы выполняют не так, как надо, - сдержанно ответил Рандар.
– Потому и еду за девушкой.
– Правду про вас, 'мечей', говорят, - с упрёком покачал головой монах, - Ни души у вас, ни милосердия. Готовы невинного на муки отдать.
Рандар не выдержал. Круто развернулся к монаху и спросил:
– А вот давайте поговорим о милосердии, брат Иасим! Скажите мне, а она приходила к вам? Я про Нессу. Она приходила к вам на исповедь?
– Приходила, - ответил монах.
– Каялась?
– Каялась.
– И грехи вы ей, наверное, отпустили?
– Отпустил...
– Как же так, брат Иасим? Она ведь столько смертных грехов совершила, что не счесть!
– Но она же покаялась, - заупрямился монах.
– А я делаю всё в точь так, как установлено Экклезией: мне сказали положенные слова покаяния, я в ответ - положенное отпущение грехов.
– Вот именно, брат Иасим. Она сказала слова. А в душе у неё раскаяния ни на грош. Однако грехи вы ей отпустили. Как же так, брат Иасим?
– Раскаялась - не раскаялась, мне откуда знать? Что я, ей в душу, что ли, загляну?
– ощетинился монах - ему не понравилось, когда упрекал не он, а его.
Рандар криво усмехнулся.
– Ну, положим. И какую же епитимью вы наложили на неё за то, что она к ведьме ходила, за то, что ребёнка своего убила, и за всё остальное?
– Сорок 'Отче наш' и тридцать 'Пресвятых Дев', - неохотно буркнул монах.
– И это всё?
– насмешливо спросил Рандар.
– Почему всё?
– оскорбился брат Иасим.
– Ещё двадцать 'Символов веры'.
– Ну, раз двадцать 'Символов веры', то это, конечно, совсем другое дело, - всё так же насмешливо протянул рыцарь, начертил в воздухе крест и попрощался: - Крест стоит, брат Иасим.
* * *
Если с умом, то спрятаться в большом городе можно даже лучше, чем в лесу.
Два дня Рандар ходил по Хардену, выспрашивая об Эльме у трактирщиков и юрких воришек, у уличных торговцев и у побирушек, у стражников и у доминикан. Показывал серебро, показывал несмываемый знак солнца на шее, надеясь подействовать или деньгами, или страхом перед езуитами, но никто ничего не знал. Будто и не было Эльмы в Хардене.