Новейшая история ислама в России

Силантьев Роман Анатольевич

16 февраля. Муфтий Равиль Гайнутдин становится сопредседателем попечительского совета «Российского исламского наследия»

20 февраля. По итогам III съезда ДУМ РТ его председатель муфтий Гусман Исхаков переизбирается на третий срок.

26 февраля. Прокуратура г. Москвы выносит официальное предупреждение обществу «Мемориал» по факту размещения на его сайте апологетического отзыва на литературу террористической организации «Хизбут-Тахрир», подготовленного муфтием Нафигуллой Ашировым.

1 марта. В Ноябрьске (Ямало-Ненецкий автономный округ) проходит II внеочередной съезд РДУМ ЯНАО. Новым муфтием и председателем РДУМ избираются соответственно имам-мухтасиб Нового Уренгоя Хайдар Хафизов и председатель благотворительного фонда «Ихлас» Анур Загидулин.

4 марта. Председатель

Совета муфтиев России муфтий Равиль Гайнутдин встречается с делегации палестинского движения ХАМАС.

11 марта. Совет муфтиев России выступает против введения института военных священников и преподавания в школах «Основ православной культуры».

11 марта. Центральное ДУМ Чувашской Республики входит в состав Совета муфтиев России.

26 марта. В Екатеринбурге проходит III съезд ДУМАЧР, участие в котором впервые принимают представители ЦДУМ.

Конец мая. Российский исламский университет преобразуется в светское учебное заведения, а функции по преподаванию религиозных дисциплин передаются выделенному из него Казанскому исламскому институту. 2 июня. На очередном заседании КЦМСК его новым председателем избирается муфтий Карачаево-Черкесии и Ставрополья Исмаил Бердиев.

Часть II ПРЕДПОСЫЛКИ РАСКОЛА ИСЛАМСКОГО СООБЩЕСТВА РОССИИ

Глава I ЛИЧНОСТНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

Описанные в последующих разделах политические, этнические, религиозные и финансовые предпосылки раскола исламского сообщества России, безусловно, сыграли свою разрушительную роль, однако только их было явно недостаточно, чтобы привести российскую умму в состояние полной раздробленности. Следует с сожалением отметить, что главной причиной дезинтеграционных процессов в ней стали конфликты на личной почве, в которые оказались вовлечены многие ведущие лидеры российского ислама.

Особенно драматическими последствия таких конфликтов оказались для ДУМЕС. В 1980 году председателем этого управления был избран молодой муфтий Талгат Таджуддин, который благодаря своей харизматичности, образованности и ораторскому таланту быстро завоевал симпатии имамов и простых мусульман, которые увидели в нем настоящего исламского лидера. Постепенно авторитет Таджуддина рос и вокруг него стали собираться молодые имамы, для которых он стал не только муфтием, но и духовным отцом.

Председатель ДУМЕС действительно относился к своим сподвижникам по-отечески, принимая деятельное участие в устроении их жизни. Он направлял наиболее перспективных мусульман на обучение, снимая им за счет ДУМЕС удобные квартиры и присылая посылки с едой, вещами и литературой, а по окончании обучения назначал их на престижные должности и нередко помогал устраивать личную жизнь. Между тем выстроившаяся между муфтием и его сподвижниками система взаимоотношений имела и свои отрицательные стороны. Талгат Таджуддин отличался довольно резким, хотя и не злопамятным характером, и нередко поучал своих учеников весьма радикальными методами. Одни из них воспринимали это как должное, тем более что муфтий не был самодуром и наказывал за реальные, а не выдуманные проступки, однако другие копили в себе обиды.

Кроме того, председатель ДУМЕС произвел серьезные перестановки в высшем эшелоне этой структуры – так, он освободил от занимаемых должностей настоятеля уфимской Соборной мечети Аббаса Бибарсова и его коллегу из Ленинграда Хафиза Махмудова, ответственного секретаря ДУМЕС Фаизрахмана Саттарова и некоторых других функционеров. Таким образом, оппозиция муфтию Талгату Талджуддину начала формироваться уже в начале 80-х годов. Так, на V съезде ДУМЕС, прошедшим летом 1990 года в Уфе, недовольство политикой Таджуддина открыто высказал имам казанской Соборной мечети «Марджани» Габдулла Галиуллин (Вскоре Галиуллин был снят с этой должности и переведен в менее посещаемую мечеть «Нурулла» в районе Сенного рынка Казани). В перерыве он выслушал резкую отповедь ответственного секретаря ДУМЕС Нафигуллы Аширова, который считал себя ближайшим соратником муфтия. Впрочем, Талгат Таджуддин не оценил позиции своего ответственного секретаря и через некоторое время предложил ему заняться возрождением ислама в родном Тобольске, чем нажил себе смертельного врага. Оскорбленный в лучших чувствах Нафигулла Аширов встал во главе «инициативной группы», летом 1992 года начавшей подготовку к смещению Таджуддина. Именно он организовал недовольных муфтием имамов и общественных деятелей, большинство из которых имели личные счеты с председателем ДУМЕС, и разработал план переворота. Вполне возможно, что скандальная история, случившаяся в июле 1992 года во время церемонии открытия мечети «Таубэ» в Набережных Челнах, произошла неслучайно. Имам-хатыб этой мечети Идрис Галяутдинов, самочинно демонтировавший «экуменический» витраж, не мог не осознавать, что тем самым он демонстрирует публичное неподчинение

своему духовному лидеру и учителю. Ожидаемая вспышка гнева Талгата Тадужддина, вылившаяся в прилюдное побиение Галяутдинова посохом, была профессионально заснята на видеокамеру и впоследствии ее запись использовалась как главное доказательство невменяемости председателя ДУМЕС. Случившееся происшествие представило муфтия Талгата Тадужуддина в крайне невыгодном свете. Многие его сподвижники стали открыто сочувствовать Галяутдинову, в положение которого они раньше попадали и сами. Их общее мнение через полтора месяца на учредительном съезде ДУМ РТ выразила известная татарская националистка Фаузия Байрамова, заявившая, что «Талгат избил не Идриса, он избил ислам, наши чувства». Тем не менее одного «витражного» скандала было еще недостаточно для раскола ДУМЕС. Процесс распада стал необратим после ссоры Талгата Таджуддина с имам-мухтасибом Уфимского мухтасибата Нурмухаммадом Нигматуллиным, который за какой-то дисциплинарный проступок получил гневную отповедь председателя ДУМЕС, был назван «тупым башкиром» и получил пожелание «убраться в свое Темясово». Конечно, муфтий Талгат Таджуддин не был националистом и уважительно относился к башкирам, однако неосторожно сказанные слова поссорили его с набирающим силу башкирским национальным движением и стали главным катализатором создания независимого ДУМ РБ.

Следует отметить, что учредительные съезды ДУМ РБ и ДУМ РТ были посвящены критике именно личных качеств председателя ДУМЕС, в то время как целесообразность сохранения этой структуры как таковой никем открыто не оспаривалась. Выступавшие на съездах имамы и общественные деятели жаловались, что поведение муфтия Талгата Таджуддина стало невыносимым и именно но этой причине они выходят из ДУМЕС. Говорилось также, что если бы на место Таджуддина пришел более дипломатичный лидер, раскола удалось бы избежать.

Таким образом, достаточно очевидно, что роль межличностных трений в первичном расколе ДУМЕС не уступала по своему значению роли экономических, политических, этнических и религиозных факторов. Впрочем, самым известным из такого рода конфликтов стала ссора между Талгатом Таджуддином и его московским представителем муфтием Равилем Гайнутдином.

Отношения между этими исламскими лидерами стали портиться по мере обострения борьбы ДУМЕС-ЦДУМ с альянсом новых муфтиятов. Московский муфтий старался по возможности дистанцироваться от этой борьбы и дружить с обоими лагерями, однако такая двуличная позиция не получила заслуженной оценки. Систематическое отсутствие Гайнутдина на заседаниях президиума ЦДУМ навлекло на него подозрения в недостаточной лояльности к муфтию Талгату Таджуддину, который требовал конкретных действий в свою поддержку. Так, в сентябре 1994 года он призвал всех своих сподвижников прибыть на защиту резиденции ЦДУМ, которую угрожали захватить боевики ДУМ РБ. Равиль Гайнутдин в очередной раз проигнорировал приглашение в Уфу, и это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения Талгата Таджуддина. 21 сентября решением пленума ЦДУМ московский муфтий был снят со всех должностей, однако не подчинился и сумел отстоять свои позиции.

С этого момента Равиль Гайнутдин стал обвиняться сторонниками Талгата Таджуддина в предательстве своего наставника, а затем и в потворстве миссионерской деятельности ваххабитов. В первые месяцы эти обвинения высказывались преимущественно через третьих лиц, однако после создания Совета муфтиев России они выплеснулись и на страницы газет. Равиль Гайнутдин поначалу старался избегать полемики на эту тему, однако по прошествии времени начал резко парировать обвинения в свой адрес и предавать огласке порочащие своего учителя сведения. Так, в ноябре 1998 года по итогам совместного расширенного заседания Совета муфтиев и ВКЦДУМР было обнародовано первое антитаджуддиновское заявление, подписанное среди прочих и Равилем Гайнутдином. В этом документе председатель ЦДУМ обвинялся в незаконном присвоении звания «Верховный муфтий России». Степень накала заочной дискуссии двух муфтиев, приходившихся друг другу довольно близкими родственниками, достигла своего апогея в июне 2002 года.

Тогда в ответ на довольно резкое интервью Талгата Таджуддина газете «Газета» Равиль Гайнутдин на ее же страницах охарактеризовал своего бывшего учителя как «надевшего митру и носящего чалму шайтана», которому «вручают дрова со словами «Готовься гореть в аду!».

Равиля Гайнутдина и других критиков председателя ЦДУМ мало волновал тот факт, что с медицинской, да и просто с технической точки зрения один человек не мог быть одновременно алкоголиком и наркоманом; гомосексуалистом и сторонником неограниченных гетеросексуальных связей; страдать шизофренией и паранойей, осложненными манией величия и истерическим синдромом; исповедовать около десятка ересей, делать лжепророчества, работать на КГБ, ФСБ, «Моссад» и спецслужбы Русской Православной Церкви; сотрудничать со многими ОПГ и националистическими партиями. Враги Таджуддина упорно не понимали, что, до бесконечности расширяя круг прегрешений председателя ДУМЕС, они противоречат сами себе и доводят ситуацию до абсурда.