Новобранцы
Шрифт:
— Рекруты! — сказал Николай Платонович, дождавшись, когда стихнут все разговоры и разговорчики. — Мы покидаем планету Город Богов. Покидаем через несколько минут. Вам представилась редкая возможность — посмотреть на пролет истребителя на гиперзвуковой скорости. Пройдет время, и некоторым из вас покорятся самые высокие скорости, которые доступны пилотируемым летательным аппаратам в этом уголке Галактики. Сейчас вы увидите, как это выглядит со стороны. Через... — Он согнул левую руку в локте. — Одну минуту вон с той стороны покажется машина, чья скорость с шесть раз превышает скорость звука. Вообще-то
Высоко-высоко в небе, на юго-западе от озера показалась светлая полоска. Невидимый гигант взял в руки мел и прочертил им небосвод. Прочертил на скорости, доступной очень небольшому числу пилотируемых атмосферных летательных аппаратов, созданных цивилизацией разумных существ.
«Интересно, кто этот безумный смельчак, куда он спешит, что за нужда заставила его гнать машину на пределе её технических возможностей? Наверное, рекруты этого не узнают никогда». — думал седой, машинально отметив явную неопытность пилота гиперзвукового лайнера, слишком резко начавшего сбавлять скорость — до защитного поля Города Богов была еще добрая сотня миль.
Самолет пошел по кругу, снизился до высоты примерно десять тысяч метров. Стала хорошо заметна форма его крыльев — скошенных вниз и назад. Именно из-за этой особенности таких летательных аппаратов земляне называли их «альбатросами» — наверное, за некоторую похожесть на этих больших морских птиц Земли, неустанно путешествующих над просторами океанов родной планеты.
«Странно, такое впечатление, что эта машина направляется именно к нам»! — подумал седой, отметив, что центр спирали, начерченной в небе сверхскоростным истребителем, находится точно над его головой; машинально глянул на часы. До истечения назначенного бессмертной времени оставалось еще три минуты. — «Хотя, маловероятно, что это — наши «неудобные» курсанты. Возможно, подручный Сенатора привез какие-то вести о них, или даже тела — чтобы не утилизировать ничего самим. Как-никак, задание-то все равно было полуофициальное. Да. Скорее всего, привезли тела или фрагменты тем. Ладно. Если этот самолет — к нам, будем встречать»!
Из поднебесья пришел могучий звуковой удар. Гром, казалось, расколол небо пополам. Седой инстинктивно присел, закрыл уши ладонями...
«Альбатрос» сделал последний круг — над озером, выпустил шасси. Вниз ударила струя голубоватого пламени.
То, что гиперзвуковик сядет около космолета, сомнений не осталось ни у кого.
Горячий поток воздуха разметал камешки, пыль, мусор, накопившиеся около транспортного корабля Звездной Академии. «Альбатрос» коснулся колесами площадки, заглушил двигатель. За фиолетовым продолговатым колпаком машины не угадывалось ничего. Некоторые курсанты попятились к входному люку.
Первым опомнился Дягилев. Он вышел из строя, подрагивающей походкой пошел к истребителю. Его остановил окрик Диты.
— Стоять! Не подходить! Температура корпуса — градусов пятьсот. Если коснешься, сгоришь мгновенно.
— А что делать? — обернулся Евгений.
— Несите огнетушители, заливайте машину пеной...
Дягилев обернулся, рыкнул на кого-то из рекрутов. Четверо курсантов бегом бросились внутрь космолета.
Евгений выхватил красный бочонок у самого первого, направил раструб на машину, выдернул чеку... Вслед за ним это же сделали другие «пожарные».
Прошло всего пару минут, а на месте «альбатроса» уже высилась большущая куча белой пены. И она все прибывала, и прибывала...
— Все, достаточно! — отрывисто отдала команду Дита. — Теперь поливайте его водой! Дягилев выразительно развел руки в стороны.
Элойка мрачно глянула на Николая Платоновича. Седой перехватил её взгляд, потянул за рукава пару курсантов, стоявших рядом. Они скрылись внутри космолета, через кое-то время с видимым трудом вынесли небольшой агрегат, внешне похожий на переносной генератор. К агрегату прицепили не очень толстый гофрированный шланг, конец трубы опустили в озеро...
Агрегат шумно затарахтел, бросая струю воды на самый верх пенно-ватного «облака».
— Все, можете открывать! — неизвестно кому скомандовал седой, коснувшись рукой крыла и лично убедившись, что теперь температура обшивки машины — в пределах нормы.
На крыло заскочил Дягилев, каким-то предметом стал поддевать краешек фонаря кабины.
Все замерли, когда продолговатая капля «крыши» «альбатроса» пошла вверх, рассекречивая, наконец, того, кто несколько минут на гиперзвуковой скорости резал небо над их головами. Фонарь поднялся. Все ахнули.
В кабине находились двое. Здоровенный зеленый драк в комбинезоне, расползающемся на нем по всем швам и его друг, человек Александр. Голова Заречнева безжизненно свисла ему на грудь. Глаза были закрыты. Грудная клетка едва заметно поднималась и опускалась. Казалось, землянин просто спит. Но это было не так.
— Я приму! — крикнул Евгений драку, заметив, что тот повернулся к человеку и освобождает его от каких-то пут. К Дягилеву подскочила... богомолка, явно намереваясь помочь человеку, но её оттеснили Тимофеев и Самочернов. Юрий подставил богатырское плечо, Тимофеев мухой заскочил на крыло, шустро помог Ар'рахху с застежками и веревками.
Вытащили Заречнева. Руки и ноги звездного рекрута безвольно висели, они были пробиты чем-то длинным и толстым, похожим на штырь или копье. Кровь из ран не текла, она запеклась, кое-где на костюме она даже высохла, очевидно, под действием высокой температуры внутри кабины самолета.
На землю спрыгнул драк. Он поискал глазами богомолку, передал ей свой лук и стрелы. Зеленый верзила помог Дягилеву опустить Александра на землю. Вокруг мгновенно образовалась толпа.
Все молчали. Откуда-то сзади в толпе началось движение. Рекруты расступались, давая дорогу бессмертной и седому. Дита и Николай Платонович подошли, мужчина наклонился к раненому.
Сашка приоткрыл один глаз, нашел им бессмертную. На его лице появилось некоторое подобие улыбки. Он шевельнул окровавленной рукой, попытался дотянуться ею до своей головы.
— Разрешите доложить! — прошипел он одними губами. — Ваше задание выполнено!
Дита качнула головой, улыбнулась самыми кончиками губ, скосила глаза на Николая Платоновича.
— Несите носилки! — негромко приказала она. — Будем лечить вашего «героя».
Дружный и громкий топот курсантских ботинок за спиной выказал, что выполнять её приказание бросились не меньше шести человек.