Новое назначение
Шрифт:
А вот третьего гражданина, которого вместе с документами и материалами дела требовали дипломаты, я этапировать не смогу, потому что его-то как раз и расстреляли и безо всяких отсрочек. Из сорока арестованных по делу «Об отделении Архангельского края от РСФСР» десятерых приговорили к расстрелу. Разумеется, Лихоносов Аввакум Исаакович — Главный Кормчий и организатор АПА шел за главного, потом участники покушения на меня, еще три молодых чекиста, передавших своим соратникам сведения о моих передвижениях (на допросе говорили, что предателями себя не считают, с товарищами по АПА у них связь более крепкая, нежели с ВЧК), и еще четверо, что готовили покушение на предгубисполкома Попова, но не довели его до конца по независящим от их воли обстоятельствам.
Если
Остальных тридцать членов Архангельской Поморской артели ревтрибунал тоже приговорил бы к расстрелу, если бы мы на том настояли, но у меня на «артельщиков» свои виды. Хотели строить Великую Поморию? Стало быть, станете строить. Для начала пойдете таскать уголек для городской электростанции, работающей в последнее время с перерывами. И не просто перетаскивать с место на место, махать лопатой, разгружая вагоны. Как же! Угля у нас много, целый углевоз в порту затонул. Поднять целиком пока не можем, но вот разгрузить — вполне возможно. Водолазы на дне загружают уголь в специальные корзины, подцепляют к крюкам, а вы станете вытаскивать, пересыпать в баржу. Пока корзина в воде, вроде и не тяжело. Разгрузите — будет вам новое задание. Потом, как земля на Кольском полуострове слегка отойдет, поедем с вами могилы вскрывать, которые интервенты на нашей земле оставили. Понятное дело, что рыть землю станете вы, а я наблюдать и указания раздавать. Посмотрите, какова она дорога в светлое будущее.
Глава 11. Бронепоезд для важной персоны
Архангельск еще только отметил Первое мая, как пришел вызов из Москвы. Предлагалось в ближайшее время — к пятнадцатому числу прибыть в столицу, чтобы выступить на заседании Малого Совнаркома с предварительным отчетом о деятельности Правительственной комиссии по расследованию злодеяний интервентов и белогвардейцев на Севере. Ух ты, а ведь я сам постоянно забываю полное название комиссии, которую возглавляю. И, как всегда, из того, что запланировано, сделана лишь половина, а воспоминаний и свидетельств задокументировано лишь треть. Даже те фотографии, что хотел предоставить в большом формате — Мудьюг, английские блокгаузы, гильзы из-под химических снарядов, не удалось сделать из-за отсутствия в Архангельске подходящей фотобумаги и пришлось ограничиться кабинетным форматом.
Но в Москву надо ехать. Я был даже рад вызову, потому что у меня накопилась куча проблем и вопросов, которые на месте не решить. И кадровые, и организационные. Вон, когда создавал Архангельскую ЧК, не подумал о многих вещах (да я и не мог тогда о них подумать, по неопытности, а главное — из-за спешки), а штаты уже утверждены, и теперь их надо пересматривать, а утверждать их может лишь Председатель ВЧК. И людей бы попросить, на «укрепление». Еще собирался просить человек пять оперативников, имевших опыт создания агентуры, чтобы поучить моих новобранцев. Ну, не получается мне разорваться, хоть тресни!
А когда ехать? Это не в двадцать первом веке — там бы взял билет на самолет, а на поезде выйдут почти сутки. Теперь же, на дорогу понадобится, не меньше четырех дней, а с учетом всяких непредвиденных ситуаций — и вся неделя. А для начала придется докладывать в Москву, чтобы непосредственное начальство дало «добро» на мою поездку и утвердило «и.о.». Будет забавно, если Председатель ВЧК не разрешит. Только куда он денется, если вызов подписан управделами СНК, товарищем Бонч-Бруевичем, именуемый иногда «серым кардиналом»?
Заместители
И теперь о поезде. Начальнику губчека невместно дожидаться пассажирского состава, да и не отлажено у нас регулярное сообщение «Архангельск-— Москва». Хорошо, запустили поезда до Мурманска и до Вологды. И что, вначале до Вологды, а потом на перекладных? Нет уж, нет уж...
В чем преимущество большого начальника, так это в том, что его пожелания и просьбы, переданные даже не лично, а через секретаря, расцениваются как приказ и через двадцать минут железнодорожники докладывали, что для меня уже готовят поезд, состоящий из трех вагонов, где лучший предоставляется лично мне. Возможно, по нынешним временам возят с собой запчасти для паровоза или рельсы со шпалами.
Коль скоро в моем распоряжении целый вагон, можно взять с собой секретаря—машинистку, чтобы в дороге допечатала отчет, существующий только в рукописном виде. М-да, дела. Секретарши у нас — молодые особы женского пола, потом наверняка скажут, что Аксенов возит с собой любовницу. И что, мне искать некрасивую мымру? А и плевать, пусть говорят. Еще возьму с собой художника, чтобы сделал наглядные пособия — рисунки и плакаты, обвиняющие интервентов и белых. Знаю из опыта прошлых лет, что визуальный ряд для доклада — первое дело. Значит, срочно отыскать ватман, тушь и все прочее, и о том голова должна болеть у меня, потому что в Архангельске с канцтоварами туго. Так, а где я возьму художника? О, а где тот товарищ, рисовавший «убойные» карикатуры в бытность мою простым разведчиком? Значит, придется обращаться в губисполком.
А такие вещи, как снабжение и охрана (положена, а что делать?) в пути, опять мне решать? Где мой адъютант, порученец, на которого можно взвалить бытовые вопросы? Правильно, его нет. Стало быть, нужно срочно обзавестись. И кого взять? Лизоблюда не хочется, а толковые парни все при деле. Тяжела ты фуражка начгубчека, однако.
Но все-таки, если начинать заниматься какими-то делами, они решаются. Начальника охраны — выторговал на эту должность красноармейца Ануфриева, с которым удалось пообщаться во время покушения на меня, и взвод красноармейцев (выделил начальник дивизии. Филиппов хоть и ворчал, но в людях никогда не отказывал, тем более что я придумал хитрую формулировку — «откомандировать в распоряжение АрхЧК». Теперь формально они оставались подчиненными начдива (а кто из армейских командиров любит отдавать людей, ослабляя собственные подразделения?), но исполняли мои приказы и получали довольствие от губисполкома. А бойцов у начдива явный переизбыток и, соответственно, постоянно болела голова:чем бы занять личный состав, который, как известно, оставшись без дела, начинает дурить? В старые добрые времена подполковник Филиппов просто заставил бы бойцов до одури заниматься строевой подготовкой, чтобы под вечер у солдата не оставалось сил ни на самогон, ни на молодых баб. Но строевую подготовку проводить нельзя — не царская армия, зато можно отрабатывать приемы штыкового боя, построение цепью, ползание по-пластунски и все такое прочее.
Будь моя воля — оставил бы в Архангельске один батальон, а остальных отправил в Россию, пусть едут Врангеля бить или Махно, но ведь не скажешь, что в ближайшие двадцать лет в этих краях войны можно не ждать, а повторная интервенция и нашествие белых — это только досужий вымысел.
Машинисток в нашем управлении трое, и я предоставил девушкам самим выбирать, кто из них поедет со мной. Мало ли — семья, дети, ехать нельзя или наоборот — каждая стремиться побывать в Москве, а возьмешь одну, другие обидятся. Как потом выяснилось — девчонки метали жребий, и повезло скромной девушке, которую я именовал по имени-отчеству Анна Егоровна, а остальные просто Нюсей.