Новое. Любимое (сборник)
Шрифт:
А случилось это так. Папуас стал поздно возвращаться домой. Однажды его друг проговорился, что пьет он не у ребят, как я думала, а у особы женского пола. Меня это очень оскорбило, и я ушла к родителям. Он умолял вернуться, порезал себе вены и лежал в «Склифе», но я, если переворачиваю страницу своей жизни, никогда не перелистываю склеенные временем страницы…
Но если в истории с попыткой устроить личную жизнь точка была поставлена, история с котом имела продолжение. Однажды звонит мне соседка – она работала комендантом в женском общежитии: «Помнишь, как моего кота объедала? Пора отдавать долги». Кота, правда, уже давно на свете не было, но долг платежом красен. «Ты понимаешь, – говорит она. – Девки-то мои все лимитчицы. Денег нет, в любовь не верят, плачут по ночам, и одна даже грозится повеситься. Помоги! Твой портрет, Лариса, у них на стенке висит. Поговори по душам…»
Я пришла.
Когда я выпуталась из оков замужней жизни, вернулась к прежней мечте – полюбить писателя! Но как его найти? Я все время старалась вырваться из своего круга, тянулась к высокому. Ходила на выставки, концерты, запоем читала произведения одного писателя, который тогда мне казался эпицентром мироздания. И однажды мне снится странный сон. Иду я по Коктебелю, а навстречу Он! И стал этот сон повторяться. Тут приближаются майские праздники. Мы с подружками скопили денег и решили рвануть на юг, в Коктебель, женихов искать! Все мы (а нам исполнилось по двадцать шесть лет!) уже успели побывать замужем и решились на вторую попытку. В Коктебеле пошли в ресторан. И – о чудо! – в страшно задымленном переполненном зале я вижу своего «небожителя». За его столиком сидел подвыпивший критик. Он встал, покачиваясь подошел к нам, трем молодым красавицам, и произнес: «Умоляю! Составьте нам компанию!» Так я оказалась рядом со своим кумиром. Но его внимание привлекла моя подружка, пышнотелая блондинка, которая постоянно уводила у меня кавалеров. Писатель повернулся ко мне спиной, обнял подружку за плечи и зашептал ей на ухо: «Я мечтал о вас всю жизнь!» Та кокетливо засмеялась: «Да? Ну тогда можете мне бутерброд икоркой намазать…», и он бросился выполнять ее желание. А я, замарашка, сидела рядом и смотрела на его широкую спину. Потом постучала по ней пальчиком и тихо сказала: «А я мечтала о вас…» К моему удивлению, он это услышал, тут же повернулся ко мне и… забыл о подружке! И весь вечер проговорил только со мной. Я была на седьмом небе! Улучив момент, попросила у девчонок ключ от нашей комнаты. Тихонько положила ключ под его тарелку в надежде, что он найдет его и пойдет за мной. Но в этот момент официантка унесла тарелки со стола и… все увидели на скатерти ключ. От позора я стала алой, как роза!
И тем не менее ключ нам все же пригодился! Наша история продолжалась и в Москве несколько месяцев. Но поскольку ничего серьезного у нас получиться не могло (он был женат), я очень страдала. Как-то моя умная подруга посоветовала: «Ты отравишься этой любовью, он сделает тебя несчастной. Брось его!» И вы можете себе представить, я его бросила! Перестала подходить к телефону, плакала в подушку, страдала, но все-таки победила эту любовь! Рано или поздно он все равно исчез бы из моей жизни, потому что таких, как я, у него были тысячи! Это ему я потом сказала: «Запомните, меня зовут Лариса Рубальская».
Но в тот день, когда мы с ключом вошли в комнату, мне было не до этой фразы. Но наступило утро, и мои подружки вот-вот должны были вернуться, и вот тут-то я выпалила: «Не забудьте. Я Лариса Рубальская». Помню, он очень удивился: «Хорошо-хорошо! Я запомнил». Прошло около сорока лет с тех пор. Иногда я его вижу. Как ни странно, он не связывает меня с той восторженной девчушкой, которая очертя голову кинулась в этот роман… Но сон-то, где мы с ним гуляем по Коктебелю, сбылся. У меня часто бывали пророческие сны. Когда я засыпаю, то даже побаиваюсь или, наоборот, обнадеживаю себя: что мне сегодня приснится? В снах обязательно приходят ко мне какие-то знаки. Расскажу одну историю. Я очень любила отца, мы с ним были удивительно похожи. В то лето отцу исполнилось пятьдесят девять лет. У него пошаливало сердце, но родители решили поехать отдыхать на юг, а мы с мужем – в Прибалтику. В один солнечный день мы с друзьями отправились за грибами в лес. И вдруг какой-то необъяснимый запах ударил мне в лицо, и меня с невероятной силой швырнуло на землю. Ко мне подбежали: «Что с тобой? У тебя что-нибудь болит?» – «Не знаю. Что-то произошло…» Было двадцать минут первого. Мы пошли обратно к палаткам, пора было готовить обед. Гляжу – навстречу идет лесник. У него, единственного на всю округу, был телефон. Все удивились, а я сразу же все поняла: «Он хочет сказать, что у меня умер отец». Как оказалось, отец умер на пляже в Одессе именно в двадцать минут первого, именно тогда, когда меня какая-то страшная сила бросила на землю…
Не думаю, что я
А как-то мне приснился сон, что в меня влюблен Билл Клинтон! Мы с ним танцуем, и он так горячо дышит мне в ухо, что у меня даже челка раздувается. Я спрашиваю: «А вы скандала не боитесь?», а он: «Боюсь, но остановиться не могу!» Тогда все газеты писали о скандальной истории американского президента с Моникой Левински. Он как раз в моем вкусе – я светленьких люблю, а Моника, как и я, не худенькая. Я даже стихи написала: «Я смеялась, глаза закрывала, Билл мне в ухо шептал – ай лав ю…»
Рассказываю я на одной передаче придуманную байку, что, мол, когда Билл Клинтон давал интервью на «Эхо Москвы», увидел среди многочисленных фотографий мою и остановился. «Кто эта женщина?» – спрашивает, не скрывая интереса. Сотрудники редакции отвечают: «Лариса Рубальская, она стихи пишет». А Билл и говорит: «У меня такое чувство, будто мы с ней давно знакомы и у нас даже была лав стори». Повернулся и к лифту пошел. Я приготовилась к гомерическому хохоту, но почему-то никто в студии не засмеялся. Представляете, мне поверили!
К сожалению, неудавшийся роман не отбил у меня желания искать суженого среди писателей. После «Смены» я работала корректором в редакции одного толстого журнала, и там со мной тоже произошла интересная история. На одной из вечеринок я заметила, что на меня засматривается один из наших начальников, еще один «небожитель». Когда на следующей вечеринке я читала эпиграммы собственного сочинения (и ему в том числе), его взгляд задержался на мне еще дольше. Потом он подошел ко мне и сказал: «Я буду ждать вас завтра на платформе в Переделкине с девяти утра и до тех пор, пока вы не придете…» У меня земля поплыла из-под ног! Я сразу же бросилась в парикмахерскую и перекрасилась в блондинку. Почему? Я хотела быть достойной этого предложения! Моя умная подруга опять принялась меня отговаривать: «Ларис, не ходи к нему на свидание… Понимаешь, ты – садовница, а он – король. Ты нужна ему для мимолетных утех. Он тебя бросит, ты будешь страдать…» Но я не послушалась.
И хотя правила требуют, чтобы я опоздала на свидание хотя бы на полчаса, я была на платформе без пяти девять, примчавшись раньше его. Он тоже, как и предыдущий «небожитель», оказался семейным человеком. Но я никогда не была разрушительницей. Просто «зацепила» немножко своего счастья, и у нас была долгая история… Странный получился стереотип: меня не покидало ощущение, что я должна выйти из этой истории первой. Хотя мне совершенно этого не хотелось. А время-то шло! Двадцать шесть лет, двадцать семь… Замуж-то все равно пора!
А была у меня замечательная подруга, которая стала заниматься подбором «кадров». И однажды «кадра» привели. Он был режиссер-документалист. Ну конечно, не поэт и не писатель, но человек творческий. И я его полюбила. Он человек свободный, разведенный, и все шло к тому, что мы поженимся. Но через некоторое время оказалось, что развестись-то он развелся, но бывшую жену не разлюбил. Мало того, она в отсутствие второго мужа позволяла моему документалисту ее посещать. Для меня это известие было страшным ударом. Я устраивала истерики своему возлюбленному, он вяло отпирался. Однажды я узнала от подруги, что та женщина придет в гости к моему любимому. И я решила устроить разборку! Надела парик, положила в сумку нож и отправилась уничтожать свою соперницу. Звоню в дверь – мне не открывают. Стучу кулаком – ни звука! Тогда я достала нож, расковыряла замок, выбила дверь и влетела в квартиру. Странно, но он сидел один. «Ты идиотка! – покрутил он пальцем у виска, а потом добавил: – Чтобы я тебя больше не видел!» С тех пор он не подпускал меня к своей личности ни на шаг, зато у меня теперь есть о чем рассказывать!
А почему так получилось? Дело не в темпераменте, а… в той книжке, которую я на момент тех или иных событий читала. Я – жертва литературы. Из книжек учусь и хорошему и плохому. Я могла быть и Эммой Бовари, и Дженни Герхардт… Легко проживала высокие эмоции литературных героинь. В данном случае во мне явно проснулась Кармен! Одним словом, потеряла я кинематографиста навсегда!
В моей жизни большую роль играли советчицы-подруги… Но есть такое свойство у некоторых женщин: когда плохо, они тебе сострадают и всячески помогают, а когда тебе чуть лучше, чем им, тут начинает что-то скрести внутри. Мне попадались коварные подруги. Бывало, и кавалеров уводили. Моя лучшая школьная подружка всех моих кавалеров до одного отбивала. Я обижалась: «Ну ты же не хочешь с ним целоваться!», а она опять за свое. Но мы с ней до сих пор дружим… А потом… мои герои чаще всего сами меня бросали.