Новогодний корпоратив с новым боссом
Шрифт:
— Как?
— Как хищник на мясо! Лучше думайте о чем нибудь другом, ни о том что между ногами, — она смущается и краснеет от произнесенных слов.
— Аленка осмелела? — смеюсь.
— Нет, простите…
— Хватит извинятся, ты ничего такого не сказала…
— Давайте так. отвлечемся..
— На что? — ее щеки покраснели и придают ей еще более секусальный вид. Эта девушка сводит меня сума, а член скоро разорвется, лопнет от желания. Больно пульсирует, упираясь в жесткую ширинку брюк.
— Давайте вы расскажите историю одного нового года, потом я. Так и время пройдет незаметно.
— Время и так пройдет на удивление быстро,
— Давайте я первая, — краснеет, смеется, чистить мандарины, для меня и для себя, — один раз, мама с папой пошли в гости к нашим соседям. Они решили посидеть, проводить старый новый год, без детей. Соседи своих детей, Машу и Мишу отправили к нам. Нам тогда было лет по 12, 13. Мы сидели у нас дома, втроем. Игрались. Ждали новый год. На столе было все, даже шампанское. Мы тогда ели, играли, бесились, потом опять ели, но открывать шампанское без взрослых не решались. Ждали их. Где-то полдвенадцатого мама с папой вернулись домой. И легли спать, — она звонко смеется, не забывая есть мандарины и совать их мне, которые я с удовольствием ем, пожираю ее глазами, пока она увлеченно рассказывает, — представляешь, легли спать! Мы разочарованно проводили их в спальню. Мама тогда сказала, что проснется и откроет нам шампанское.
— И?.. — я все это время пялюсь на ее губы, которые она не забывает облизывать.
— Без пяти минут двенадцать я пошла ее будить. Она не проснулась, спала крепким сном, тогда я спросила, можно ли нам самим открыть шампанское? Она сказала нет! Я тогда чуть не заплакала от обиды! До сих пор обидно за тот случай, что мы новый год отмечали без шампанского! Миша тогда просто налил нам сок! Натуральный сок! А наутро, когда мама проснулась, как ни в чем не бывало спросила, почему мы не открывали шампанское? Представляешь наше возмущение! Мое возмущение! Я говорю ты запретила! А она просто засмеялась и ответила, что была не в том состоянии, чтобы что-то адекватное ответить. Как выяснилось, они пробовали коктейль с абсентом, сами делали. То есть мама Миши и Маша сама делала и не рассчитала дозу, вот они все и напились, — сметтся, — Просто мама тогд сказала, что не надо было спрашивать! Шампанское стояло на столе для того, чтобы открывать! Надо было так и сделать. И тогда нам стало еще обиднее. В Общем тот новый год был для меня самым обидным! Я же не знала, что будет такой новый год!
— Этот новый год будет самый лучший в твоей жизни, — я притягиваю ее к себе, и наконец впиваюсь в желанные губы.
Алена сама скидывает с себя плед и прижимается ко мне сильнее. Отвечает на поцелуй, зарывается пальцами в мои волосы. Гладит, прижимает меня к себе. И черт возьми это пиздец как заводит.
— Я хочу тебя…траХнуть, — шепчу ей в губы, ловя стон из ее горла.
— Грубиян! — отталкивает меня в грудь. Я ловлю ее руки, завожу их ей за спину.
— Почему грубиян? — целую грубо, кусая за нижнюю губу и легонько оттягивая, стон срывается с ее губ, — потому что называю вещи своими именами? Что плохого в том, что мы хотим друг друга?
— С чего ты решил, что я хочу? — пьяными глазами Алена смотрит на меня, не моргает. Грудь часто вздымается, мы оба часто дышим. Ослепленные желанием, страстью. Отпускаю ее руки.
— Проверим, — не спрашиваю, констатирую факт, тут же пока она в растерянности, расстегиваю пуговицу на ее брюках и опускаю руку в ее трусики. Где настоящий пожар, — пиздец что
— Прекратите немедленно! Ахх что вы делаете? — прикрывает глаза, стонет, но и не оставляет покоя мою руку.
— А говоришь не хочу? — вытаскиваю руку, сую ей под нос свой палец, по которой стекает ее сок, — отдайся мне Алена, — не дожидаясь ее ответа целую. Наконец снимаю с нее этот бесформенный свитер. Алена сразу же прикрывает руками кружевной лифчик, в сквозь которые я вижу розовые соски.
— Герман..
— Убери руки, ты очень красивая, стеснятся нечего, — хватаю за ягодицы, пересаживаю себе на колени. Алена сидит с разведенными в стороны ногами, сама обнимает меня и целует. Рехнуться можно от того, что вытворяет ее язык у меня во рту. Честно говоря, когда я впервые поцеловал ее, я думал она не умеет целоваться, но потом крышу сорвало от ее ласк. Одно ее прикосновение и теряю контроль над разумом. Все мигом спускается вниз, в член, который полностью отказывается сотрудничать с моим мозгом.
Я теряюсь во времени. Мы теряемся во времени, долго лаская друг друга руками и губами. Я зацеловываю ее всю. Оставляя влажные следы на шекуах, шеи груди. Я вообще мало помню, чтобы кого-то так долго целовал и получал такое удовольствие от поцелуя! Нереально головокружительный кайф. пиздеец какие слова оказывается я знаю, это она, способна взорвать мой мозг так, что я выдумываю слова на ходу. А может они и были, слова такие, просто я не употреблял. Не к кому было…наверное.
— Сними это, — расстегиваю лифчик не отрываясь от ее губ, сил терпеть все меньше и меньше, если сейчас же не тряхну ее, не войду в ее горячее лоно свихнусь, никак иначе. Или кончу в штаны и опозорюсь окончательно!
— Я не могу…подождите… — но я уже сорвал с нее лифчик, она схватила свои упругие полушария в руки, прикрывая мой взгляд от сосков.
— Отпусти, убери руки, они мои, — я с ума сошел. Точно. Убираю ее руки, беру в свои руки ее нежные тяжелые груди, — пиздец. классная..
— Герман, — она зарылась пальцами в мои волосы, я же как умалишенный пялюсь на ее соски, потом втягиваю в рот.
— Аххх! — я чувствую как сильно тянет меня за волосы, но не могу отпустить ее сосок. Терзаю, кусаю, сосу и стону.
Алена ерзает на мне издавая стоны удовольствия. Отрывает мой рот от своей груди, но я тут же впиваюсь в другой.
— Боже! — Прикрывает глаза и громко стонет, дрожит, — Боже Герман!
— Да детка, — приподнимаю ее за ягодицы, опускаю ее брюки, до колен, — приподнимись, помоги мне снять с тебя это, — Алёна полностью пьяная от моих ласк не сразу понимает, что происходит. Послушно выполняет, сама стягивает с себя брюки, я не теряюсь и сам раздеваюсь, — Алена детка.
— Герман. Это как то неправильно… — она пытается ухватится за плед, когда видит мой член, — Боже, — закрывает глаза, словно впервые увидела мужской член.
— Стесняешься? — я сам не узнаю свой голос, ни о чем думать не могу, кроме как о том, что я сейчас войду в нее. Блядь, — или никогда не видела члена?
— Я правда никогда… — замолкает, отводя взгляда от меня, пока я расстегиваю пуговицы на своей рубашке, — он такой огромный. ужасс.
— Ужасс? — наконец справляюсь с рубашкой, она летит вниз, к остальным вещам, и я притягиваю на свой член Алену, которая закрыла глаза, — покажи мне детка как ты умеешь, доставь нам обоим удовольствие.