Новогодний Подарок

Лав Нинель

– И то, правда! – согласился здоровяк. – Дураков нет! Тогда и мы не будем здесь светиться.

Молодые парни отбросили недокуренные сигареты в кювет, сели в стоящую недалеко машину и, лихо развернувшись на узкой дороге, быстро поехали в сторону Ленинградского шоссе.

А Инна, задумчиво глядя на удаляющиеся красные огоньки, стала осторожно выбираться из заснеженных кустов на опустевшую дорогу, благодаря Бога, что поехали парни в сторону Ленинградского шоссе: если бы они поехали в другую сторону, то непременно наткнулись бы на ее брошенный на обочине

«Пежо». Наткнулись бы, тут же заподозрили бы неладное и стали бы разыскивать любопытного горе-водителя крошечной машинки – вот тогда ей уж точно не сносить бы головы: нежданно-негаданно стала свидетелем каких-то криминальных разборок между местными братками.

Пора было уезжать, но ноги Инны сами собой понесли ее не к родной машинке, а в кювет, поближе к месту аварии.

Машина догорала…

Вонища вокруг стояла ужасная, но это Инну не остановило. Она осторожно обошла вокруг выгоревшую машину и заглянула внутрь огромной иномарки – на переднем сиденье, на месте водителя виден был обугленный труп человека.

В испуге отпрянув от машины, Инна наступила на что-то твердое, споткнулась, не устояла на ногах и села на снег – пошарила руками вокруг себя, нащупала «камень», о который споткнулась, и поднесла его к глазам. При ближайшем рассмотрении «камень» оказался темно-коричневой кожаной барсеткой. Прижимая к груди найденную барсетку, Инна встала (сидеть на снегу было все же холодно) и заспешила к машине – там, в салонном тепле она рассмотрит свою находку и решит, что будет делать дальше.

Но «рассмотреть находку» Инне не пришлось – часы на приборной доске показывали начало десятого: и было понятно, что она обязательно опоздает к назначенному хозяевами коттеджа времени: в десять они должны были уже уехать, а еще надо было ей все показать, все обговорить и обо всем предупредить.

Она сунула барсетку в пакет на заднем сиденье и включила зажигание – до назначенного времени оставалось меньше получаса, а ей еще ехать и ехать…

2

Дом, куда так стремилась Инна в новогоднюю ночь, был большим, мужским и каменным: большим, потому что, к дому с одной стороны «прилепился» гараж на две машины, а с другой – большая крытая застекленная терраса с выходом на участок, плотно засаженный по периметру плодовыми деревьями и «ягодными» кустами; мужским, потому что, серым, строгим, солидным и прямолинейным (ни тебе эркеров, витражей, перепадов, петушка-флюгера на крыше) с тяжелой «железобетонной» дверью; а каменным, потому что, облицован был серым натуральным камнем.

– Ну, наконец-то! – молодая хозяйка загородного дома была явно возмущена задержкой «обслуги». – Мы же договаривались с вами на девять, а сейчас уже почти десять!

– Мы договаривались на пол-десятого, – упрямо уточнила Инна, скидывая серую норковую шубейку и «принимая на грудь» упитанного трехлетнего добермана, радостно виляющего обрубком хвоста и старающегося лизнуть гостью в губы.

– Могли бы приехать и пораньше! – не унималась Анна Киселева, решившая

во чтобы то ни стало показать «обслуге», кто в доме хозяин. – Вы же знаете, Инна, что перед аэропортом нам еще надо заехать поздравить свекровь, а она не любит, когда это делается на скорую руку.

Поправив перед зеркалом растрепавшиеся каштановые до плеч волосы, Инна сжала кулаки и решительно повернулась к въедливой «домовладелице», но опоздала с ответом.

– Если ты прекратишь нападать на Инну, дорогая, то мы все успеем: и поздравить маму с Новым Годом, и посидеть с друзьями, и даже успеем к отлету самолета, – вступился за родственницу муж хозяйки дома, предотвращая зарождающийся скандал в самом начале, и, покопавшись в шкафу, достал из его глубины шикарную длинную норковую шубу. – А вот, Аннушка, мой подарок тебе к Новому Году!

Похлопав накрашенными ресницами, стройная красотка обмерла от такой роскошной красоты и, напрочь забыв об Инне и своем недовольстве, бросилась на шею «любимому» мужу.

– Вот это Новогодний подарок! Спасибо, дорогой!

– Значит, угодил… – снисходительно посмотрев на импровизированное дефиле сияющей супруги, «любимый муж» примиряющее подмигнул Инне и взглянул на часы. – О-о! Боюсь, что Старый Новый Год мы проводить не успеем, но ничего – явимся к матери под бой курантов, как Дед Мороз и Снегурочка.

Пока довольная и улыбающаяся Анна, разглядывая со всех сторон свой новогодний подарок, вертелась перед зеркалом в холле и восхищалась своим отражением, ее «любимый муж» и водитель выносили из дома чемоданы с вещами, ручную кладь и пакеты с подарками.

– Ну, все, Инна, мы поехали, – Станислав Киселев, довольно упитанный высокий сорокалетний мужчина, с виноватой миной остановился перед родственницей. – Ты уж извини, что на праздники обременяем тебя своими проблемами, но ты же знаешь, с каким недоверием Аннушка относится к наемным сторожам и домработницам, да и Роя не оставишь с чужим человеком.

– Знаю, Стас, иди уже, – поторопила Инна и, достав из спортивной сумки завернутый в подарочно-новогоднюю бумагу объемистый пакет, протянула мужчине. – Передай крестной мой новогодний подарок – там пуховая шаль-паутинка и фарфоровый заварочный чайничек для чая.

Анна, наконец, оторвалась от зеркала: созерцать свою неземную красоту она могла часами (благо муж был пластическим хирургом и довел эту красоту до совершенства) и, высокомерно кивнув головой Инне на прощанье, двинулась к выходу.

– Твой новогодний подарок под елкой – откроешь его первого числа, еда в холодильнике, напитки в баре, – шагнув за порог, напомнил родственник и ободряюще кивнул головой. – Хозяйничай и ничего не бойся – поселок круглосуточно охраняется. Да и наш парень тебя в обиду не даст.

– Разберусь! – успокоила его Инна и, закрыв входную дверь на замок и еще на защелку, подошла к окну в гостиной.

Посмотрела, как «родственники» садились в поджидавшую их дорогую иномарку, как выезжали за ворота участка, как поехали по дороге к выезду из поселка…