Новогодний Стив
Шрифт:
Когда мы возвращаемся наверх, Адам идет своей дорогой, а я начинаю идти своей, но не раньше, чем я говорю ему:
— Если я могу что-нибудь сделать, чувак, дай мне знать.
— Так и сделаю. Удачи тебе сегодня вечером.
Мы стукаемся кулаками, и я иду в ванную, чтобы вымыть руки после поездки в такси, замечая по дороге, что в офисе очень тихо.
Странно.
Я просто предположил, что будет работать больше людей, учитывая, что наши клиенты редко получают перерыв. Независимо от времени года, они слишком заняты, развлекая массы своими физическими способностями, чтобы сегодня
И все же.
Мы представляем значительную часть активных спортсменов, выступающих сегодня на поле, и хороший процент пенсионеров, у которых есть контракты на рекламу, телевидение и фильмы.
Может быть, мне стоит спуститься вниз, чтобы быстро проверить состояние бухгалтерии — еще достаточно рано, чтобы у них было время достичь своей цели, но конец недели и конец квартала. Просто нужно убедиться, что они не прогибаются под давлением. Черт возьми, мне больше нечего делать, кроме как проверять их. Мой список дел на сегодня довольно короткий.
Стрижка.
Бритье.
Душ.
Свидание.
Ага, уйма времени, чтобы все сделать.
Я разберусь с этим.
Я... делаю глубокий вдох и понимаю…
От меня воняет.
Нюхаю собственные подмышки — не очень приятное занятие, особенно на публике, но это действие, которое я не могу остановить. Не после того, как уловил собственный запах.
Пот и жареная еда.
Фу.
Я смотрю на свое отражение в золотых панелях внутренней части лифта, застонав при виде щетины, рваных джинсов, поношенных кроссовок и бейсболки с рваными краями.
Адам был прав. Прямо сейчас мне не хватает картонной таблички.
Я вдруг жалею, что оставил куртку на стуле в своем кабинете. Конечно, было бы полезно прикрыть поношенную концертную футболку 90-х годов.
А также я мог бы использовать рукав своей куртки, чтобы оттереть жир с внутренней стороны дверей, когда они открываются. Делаю пометку, чтобы команда Скитера провела уборку четырех этажей, которые мы занимаем, поскольку команда уборщиков, по-видимому, этого не сделала.
Не то, чтобы я вообще видел его в последнее время. Я упомяну об этом, когда увижу его снова после того, как он вернется из отпуска.
Выхожу из лифта и оглядываюсь, когда он скрипит, двери медленно закрываются, затем снова открываются, застревают.
Хмм.
Странно.
Раньше такого не было. Может быть, двери нужно смазать, а не просто почистить. Конечно, ремонтники не специалисты по лифтам, но если есть что-то, что они могут исправить, прежде чем мы вызовем третью сторону, то было бы не плохо.
Я нажимаю красную кнопку «Стоп» внутри, и кабина остается на месте.
Присев на корточки перед блоком питания, я открываю маленькую дверцу с помощью швейцарского армейского ножа в заднем кармане — того, который ношу на брелоке, — быстро отвинчивая гайки.
Заглядываю внутрь, чтобы увидеть, не сработал ли выключатель питания.
Может, я и не ремонтник, но живу в здании с грузовым лифтом, который регулярно ломается, так что знаю кое-какие основы.
Никаких коротких замыканий. Никаких манипуляций с панелью управления.
Ни каких…
—
Я поворачиваюсь на своих резиновых подошвах, которые скрипят по полу, и пялюсь.
Молодая женщина хлопает в ладоши в притворном ликовании.
— Я так рада, что ты наконец-то здесь! Когда закончишь с лифтом, не мог бы ты заменить лампочку над моим столом?
Понятия не имею, о чем, черт возьми, говорит эта женщина, но она забавна, и я держу рот на замке.
— Если ты не прослушал мои голосовые сообщения, просто удали их. Я начала звучать отчаянно, ха-ха!
Какие голосовые сообщения?
— Я могу честно сказать, что не слушал никаких отчаянно звучащих голосовых сообщений.
Это не ложь, но и не признание того, что я понятия не имею, кто она такая, черт возьми. Она, с другой стороны, очевидно, знает меня? Но…
— Что вы, ребята, делаете там, внизу, в своей конторе, весь день? Пьете кофе и едите пончики?
Или, может быть, не знает меня. О чем она говорит?
— Прости, мне не следовало этого говорить. Уверена, что у вас аврал больше, чем я могу себе представить. Моя ситуация с перегоревшей лампочкой вряд ли приоритетная, особенно, когда лифты ломаются, а окна нужно заменить.
Она смотрит на меня в ожидании уступки или согласия, и я ошеломленно киваю.
Эта девушка…
Милая.
Нет, вычеркните это. Не милая — симпатичная.
И странно знакомая?
Или я схожу с ума, потому что только что выпил пинту пива в середине рабочего дня?
Я обретаю голос.
— Прости, в чем, ты сказала проблема? — Похоже, лампочку в ее кабинете нужно заменить, и я, конечно, могу это сделать.
В конце концов, это мой офис и моя ответственность, и как лучше подавать пример, чем физически выполнять задачу, в которой нужна помощь кому-то из моей команды.
Я могу протянуть руку помощи. В любом случае, мне все равно нечего делать до четырех часов.
— Свет над моим столом постоянно мерцает, и это сводит меня с ума. Мне нужно закончить отчеты к полудню, и я не могу позволить себе отвлекаться. Ты даже не представляешь, как это ужасно! Мне пришлось купить козырек, чтобы защититься от вспышек. Я чувствую себя скаковой лошадью в шорах.
Она смеется.
Мой желудок делает странное небольшое движение, которое я узнаю как: влечение.
Дерьмо.