Новоросс. Секретные гаубицы Петра Великого
Шрифт:
Лишь только выбрались из столицы, приказал старшему из сопровождавших офицеров вести обоз и помчался вперед, чтобы навести в Туле свой порядок. Чулкова застал на одре болезни: здоровье Клементия Матвеевича последнее время пошатнулось. Оружейный завод недужил вместе с управляющим: помощники его не справлялись. Безвластие грозило полным развалом. Мастеровые, пользуясь моментом, выцыганили себе право работать на дому; разве что ковку и сверление, производившиеся машинами, не смогли растащить по своим каморкам. Выработка упала. С единообразием и взаимной заменяемостью деталей положение ухудшалось на глазах. Воровство поставили на широкую ногу: Флорио Беневени, русский посланник в Бухаре, сообщал из глубин Азии, что татарские купцы возят на продажу винтовальные стволы русской
Переживаемые заводом беды не в последнюю очередь произрастали из безденежья: долг казны за отпущенное оружие достигал чудовищных цифр, иных же покупателей не дозволялось. Какого добра ждать от работников, ежели честный труд превратился в надежный способ уморить свою семью голодом? Полностью исправить дела на собственный счет я не мог, ибо деньги требовались не только здесь. По счастью, новоманерные фузеи, присланные из полков для перешлифовки, так и лежали в ящиках: никто на них не покусился, из-за непривычно малого калибра. Оснастка тоже уцелела, и мастера никуда не делись. Сделав упор на починку старого оружия, удалось бы сократить траты вдвое или втрое, сравнительно с изготовлением нового. Даже при этом условии работа грозила поглотить изрядную долю свободных средств и затянуться года на два — два с половиной. Прежде сего огневая мощь моей пехоты была бы меньше, чем в прошлую войну.
Освободившись из ссылки, вплоть до возвращения в службу я продолжал носить на репутации печать опалы — посему многие, кто раньше прикидывался друзьями, обходили меня, как прокаженного. Других сам избегал, не желая бросить на них тень. Прежде всего, бывших подчиненных: если бы Тайная канцелярия заподозрила кого из офицеров в конфиденции со столь сомнительною персоной, это могло бы ему сильно повредить. Мои сведения о состоянии войск были потому совершенно недостаточны. Теперь завеса пала. Прелюбопытные вещи открылись взору (я, кажется, забыл упомянуть, что дистрикт егерям отвели в Тульском уезде). Собирая воедино полк, дурацким указом рассеянный по деревням, узрел последствия героической баталии за приговоренные Меншиковым казнозарядные фузеи.
Лишившись возможности пришлифовывать зарядные вкладыши на станке со специальными оправками, это стали делать вручную: смесью пушечного сала с толченым кирпичом. В результате при каждом стволе остался один-единственный годный вкладыш: тот самый, который притирали. После выстрела его приходилось перезаряжать. Народный ум придумал, как исполнять сию операцию стоя в строю. Фузею — прикладом к носку правой ноги, опирая ствол на сгиб согнутой руки; вкладыш — в левую руку, правою заряжают. Сумка с принадлежностями на поясе, маленький шомпол на темляке привешен к запястью. Частота стрельбы получалась, как из обыкновенных мушкетов, с сохранением преимуществ винтовки по дальнобойности и меткости. Поневоле пришлось смириться с таким упрощением, хотя потеря возможности вести ураганный огонь в течение минуты или двух (в самый момент неприятельской атаки) больно ранила мое сердце. А что делать? К началу кампании не более пятисот стволов вышло бы снарядить по-старому, с десятью зарядными частями.
Субсидировав ремонт винтовальных фузей, обо всем прочем я составил доношение государю и предложил для спасения завода испытать мою старую идею: поставку мушкетов в Африку через бристольских купцов. Впрочем, больших надежд на царскую дальновидность не возлагал. При всем стремлении подражать Европе, Петр более склонен мыслить в понятиях администрации, нежели коммерции.
Прежде Тула делилась людьми: и с Уралом, и с Богородицком, и с Тайболой. Теперь наступило время отдавать долги. Чтобы окружающий хаос не затопил столь нужную мне мастерскую, главным в ней поставил Ивана Онучина — молодого, но твердого и дельного парня. Смысловое родство фамилий с управляющим дало мастерам повод для шуток: дескать, ходили мы прежде по-господски, в чулках — теперь в онучах будем. Ну и ладно, всё не босиком по снегу.
Бежало время. Утекало, как вода сквозь пальцы. На Сретение устроил смотр егерям. Ефим Мордвинов, ставший в мое отсутствие полковником, откровенно недовольствовал спешкой,
Правда, одно средство подсластить горечь встречи я про запас держал. Дивиденды за прошлый год, на вложенный в дело запасный капитал полка — и не в общую кассу, а к раздаче по долям. Суммы выходили сравнимые с жалованьем. Быть может, опрометчиво с точки зрения чистой коммерции так раздавать доходы, не сочтясь еще с лондонскими кредиторами — только иначе и у меня бы не оказалось денег на все многоразличные нужды. Не идти же на подлог, забрав кассу компании себе, в ущерб прочим акционерам. И еще, ввиду неизбежных на войне случайностей, хотелось расплатиться с людьми, пока все живы. Кстати, мастеровым в Тайболе прошлогодние долги тоже отдал. В серьезный бой принято надевать чистое исподнее — не помешает и чистая совесть. Все равно, есть ли там что за гробом, или нет.
Вторым, после Тулы, важнейшим пунктом по пути на юг был Тавров. Собственно, в этом городишке меня интересовал только засевший на верфях Змаевич. Требовалось заблаговременно выстроить отношения и согласовать планы.
Согласно фамильному преданию, род вице-адмирала происходил от приобщившихся к цивилизации и перешедших в католицизм черногорских разбойников. Произошло сие много поколений назад, но и теперь щегольские, аккуратно подбритые усы выглядели, как приклеенные, на суровом лице, будто вырезанном из дуба с гор Монтенегро. Мы с ним были знакомы, но не более того: почему-то выходцы с адриатических берегов не очень дружат между собой в России. Может быть, опасаются людей, способных пролить свет на их прошлое? Я не склонен собирать сплетни, пересчитывая, за чьей спиною осталось больше свежих трупов — однако историю Змаевича знал. В ней, как в романе, перепутались вековая вражда знатных родов, коварное похищение дочери турецкого аги, междоусобная резня на улицах городка Перасто, бегство от венецианского правосудия и константинопольская тюрьма. Не стоило забывать, что в русскую службу моряк вступил при посредстве Толстого: стало быть, связан по этой линии с моими врагами.
Матвей Христофорович встретил гостя с любезностью, за которой крылись настороженность и беспокойство. Морские офицеры вообще ревниво взирают на любые попытки сухопутных коллег предписывать им образ действий — а в предстоящей войне этого никак не избежать. Змаевич хотя и выше чином, но при коллегиальном решении дел, предписанном государем, важнее окажется присутствие со стороны армии еще двух генерал-майоров, подчиненных мне. Кропотов, правда, сейчас в Царицыне, а Румянцев — в Петербурге. Без него с комплектованием и снабжением войск я бы не справился, будучи в ведомстве Меншикова персоной нон грата. Когда начнется кампания, голоса моих помощников легко могут быть консолидированы. Моряки противовеса им не имеют. Как строить отношения, дабы обойтись без многоначалия, вражды и соперничества? Да еще с учетом того, что важная часть флота непосредственно подчинена мне?
Поручать гребную флотилию пехотному генералу — чисто русская манера. Петр может хоть верблюда назначить амфибией. Впрочем, это естественное следствие того, что вместо каторжной шиурмы на веслах сидят солдаты и казаки: не менять же начальство при амбаркации войска. В Балтийском море галеры имеют отдельное командование, и такая система полностью себя оправдала. На юге она не годится, в силу элементарных географических различий. Всю Финляндию гребные суда могут обойти шхерами; только у Гангута безопасный от вражеских кораблей фарватер прерывается. А здесь — ежели турки зевать не будут, то без поддержки линейного флота шагу не ступить.