Новые боги: Дважды воскрешенный
Шрифт:
– Действительно, уроды, - грустно вздохнул белый. Красный увлеченно месил гигантскими кулаками какое-то облако.
– Да оставь ты его, это вообще дух морского бриза, вообще никому ненужный...
– Нет уж, чистка так чистка!
– азартно воскликнул красный.
– Хкто выыы?
– проревел демон в виде дерева с тонкими ручками, догорая в белом пламени.
– Я - Венец, - ответил белый, вплетая свои слова в ткань Мироздания. Небо подернулось белесой дымкой, подтверждая право сильного.
– Я -
– Мы новые властители мира сего...
Последний демон в растерянности остановился, глядя на грозных богов на фоне светопредставления.
– А похож на меня, - хмыкнул Сатан, оглядывая рогатое создание с красной кожей и четырьмя руками.
– Дай угадаю - бог смерти? Ну извини, друг, придется уступить... потому как я сильнее и больше тебя хочу на этот трон!
– Один не пришел, - вдруг сказал Венец, глядя, как его красный брат развоплощает коллегу мощными ударами в голову. Поморщился: удары отдавались в астрале грубыми звуковыми волнами.
– Какой-нибудь бог войны?
– Бога войны я лично раскатал... уж больно много вкусной энергии накопил. Не пришел Хсарус, бог обмана. Бог шуток, хитростей, розыгрышей... да уж. Разыграл так разыграл.
– Сами найдем.
Венец поводил руками в воздухе и вздохнул:
– Не найдем. Вернее, не достанем. Он всю энергию влил в гору, под которой сидит.
– Вот хитрюга, - покачал рогатой головой Сатан.
– Как же теперь?
– Придумаем... Найдем лояльного смертного и вдохновим на подвиг. И для влияния полезно...
– И войну развяжем, - кровожадно оскалился красный.
– Ух развяжем! Брат, не смотри так. Энергии достанется и тебе, и мне поровну.
– Да я не об этом. Я прикидывал, сколько на этой планете лишних душ.
– Ну и как?
– Многовато, - улыбнулся белый.
– Давай свою войну. Мне праведники, тебе грешники. А героя найдем. Даже нет - вырастим! Мы же боги...
***
Я обмакнул перо в чернильницу. Почесался. И продолжил летопись:
'...Демоны были сильны и ужасны. И вопреки сказаниям, непобедимы никакими героями. И тогда явился в наш мир Господь Всеблагой Венец в воплощении своем истинном. И низверг он скулящих низших в пасть Сатана, коего сотворил днем ранее для этой цели. Но стал Сатан сильнее с тех душ, и сила его сравнялась с силою Венца Создателя. И с тех пор люд простой душами растянут между небом и подземельем, между раем и адом, между вместилищем создателя и тюрьмой осемьюжды грешного'.
– Отец Дэм, - раздался шепоток слева.
– Там вас братья к трапезе дожидаются...
– Изыди, Флак, - вполголоса приказал я.
– И не подкрадывайся ко мне более с сатанинского плеча. Братьям же скажи, что я влачу пост, ниспосланный мне Вседержителем,
Тихонько скрипнула дверь, закрываясь за братом Флаком, и я продолжил.
'Нельзя не описать кратко хоть, или же весьма поверхостно, житие раба Венца, а после и слугу осемьюжды грешного, Гратуана Смертоносца, как называют его под небесами княжества нашего, Оцилона.
Гратуан, урожденный Гарут Тонкий, появился волею Создателя в семье купца-челночника близ Кергарда, на хуторе отца его, Власицы-заморыша, от человеческой женщины. Гарут рос быстро и догонял сверстников и в обучении, и в шалостях. Дюжина минула ему, и Власица отправил непутевого в Академию Восьми Мечей, учиться воинскому ремеслу, также другим наукам, заодно и послушанию.
Учась, Гарут, помимо прочего, посещал проповеди отца Казена, просветленного воина Света, чтящего Создателя. К чести святости, отцу Казену удалось приобщить отрока к таинствам священным, вдохновив его сказаниями о героях, павших за дело Венца Создателя.
Оказавшись на распутье после обучения, двунадесятный юноша выбрал казармы князя Хазаля, ведущего ожесточенные бои с чудищами Сатана, изобилующими в княжеских лесах. И быстро дорос до пятисотника, поразив мага-генерала Негуля, бывшего тогда правой рукой князя в военных делах, своими навыками и рвением.
Приняв имя себе Гратуан, на оцилонский манер, сей пятисотник покрыл себя доблестью и славой, и призвал его Венец в край свой замогильный на пятидесятом году жизни. Твари тихие ночные, альбо завистники сгубили - незнаемо, а только погиб Гратуан в комнате своей от удара тупого, предположительно...'
Я почесал в затылке, ибо мысль, бегающая там, вызвала зуд. Никто не знал, чем ударили Гратуана, и каждый переписчик предлагал свою версию. По традиции.
'...предположительно, слитком свинцовым, обернутым тканью - излюбленным орудием убийств служителей Тихой гильдии.
Минуло пять летов с тех событий, и Венец через оживающую статую свою в славном Оцилоне объявил волю - свершился долгий суд над Гратуаном, но в мудрости своей усмотрел он грехи несовершенные. И дал Создатель тело ему, и дал наказ - стереть с земли Оцилона леса, тварями грешного населенные.
И тут вспомнил Гратуан о завещанной мести своей. Человеческая женщина Ольяна была с ним три года, а после ушла к кузнецу местному. Проклял ее тогда воин, и тем самым совершил грех непростительный. Но не сбылось проклятие, и решил Гратуан исполнить его сам.
Но не было в селе родном его ни Ольяны, ни полюбовника ее мерзкого - пожгли то село орки серые, прогнали людей за кордон Лорнийский, через горный перевал. И так случилось, что явился на тропе того перевала воину сам Сатан, и предложил место своего эмиссара в войне с Всевышним.