Новые Миры Айзека Азимова. Том 6
Шрифт:
Тимми подал Аннет руку, и она взяла ее, поколебавшись только миг. Впервые с тех пор как она вошла в стасис, на лице у нее показалось нечто напоминающее естественную улыбку.
Они вдвоем ушли в комнату Тимми и закрыли за собой дверь.
— Это должно подействовать, — тихо сказал Хоскинс мисс Феллоуз. — Тимми ее завоюет.
— Ну конечно.
— Она не вздорная женщина, поверьте. И не пустоголовая. Просто Джерри ей очень дорог.
— Естественно.
— Он наш единственный ребенок. В первые годы брака
— Да, понимаю. — Мисс Феллоуз нисколько не хотелось знать, какие у мистера и миссис Хоскинс были проблемы с деторождением и каким образом они сумели их преодолеть.
— И вот, как видите — несмотря на то что я обо всем поговорил с Аннет, несмотря на то что она знает, какие трудности создает мне Маннхейм с приспешниками, и сознает, насколько важно покончить с изоляцией Тимми, она все же опасается подвергнуть Джерри риску…
— Никакого риска здесь нет, доктор Хоскинс.
— Я знаю это и вы знаете, но пока этого не поймет Аннет…
Дверь детской открылась, и вышла миссис Хоскинс. Тимми выглянул вслед с опаской, и у мисс Феллоуз упало сердце: наверное, между ними что-то произошло.
Но нет — миссис Хоскинс улыбалась.
— Очень славная комнатка. И мальчик сам умеет складывать свои одежки — он мне показывал. Хотела бы я, чтобы у Джерри получалось хоть наполовину так хорошо. А в каком порядке Тимми держит свои игрушки…
Мисс Феллоуз перевела дух.
— Ну так как же — попробуем? — спросил Хоскинс жену.
— Да, думаю, попробовать можно.
Интермедия шестая
Противостояние
Над стойбищем Чужих у речки, к западу от алтаря Богини, поднимался дым. У подножия пологого склона на востоке, откуда недавно спустились Люди, Серебристое Облако видел дым своего костра. Перед алтарем огонь не горел. Противостоящие племена как будто заключили негласное соглашение, что алтарь — ничей. Никто из противников не смеет к нему приближаться. Днем и ночью часовые обоих племен стерегли, чтобы никто не нарушал договора.
Серебристое Облако стоял один, опершись на копье. Уже смеркалось — а ведь день, казалось, только начался. Год шел своим чередом — ночь опускалась все раньше и раньше, утро занималось все позже и позже; день сжимался с двух сторон. Скоро настанет время долгих снегов, когда одни только глупцы выходят на холод — время забираться в укрытие, жить тем, что запасено осенью, и ждать весны.
А мы так и не умилостивили Богиню, не получили ее совета, сокрушался Серебристое Облако. Но как же быть, если Чужие постоянно торчат у алтаря и не пускают нас к нему?
— Серебристое Облако! Будет снег или нет? — донес до него ветер голос Ведуньи. Они стояли наискосок от вождя, на берегу — Ведунья, жрица и Хранительница Прошлого, и уже долго о чем-то говорили. Серебристое Облако
— Будет ли снег, Серебристое Облако? Скажи нам.
Вождь пожал плечами, потом потер колено и кивнул. Старая рана разболелась не на шутку, как всегда с приближением снега. Но теперь ее жгло, как никогда.
Вчера снег шел около часа и позавчера недолго, и вот опять собирается. Плохо, когда он начинает падать каждый день. Вчерашний снег еще лежал. Ветер — северный, демонский — подхватывал и кружил его, швыряя в лицо Серебристому Облаку.
Надо уходить, подумал вождь. Надо искать пристанище на зиму.
Ведунья направлялась к нему, оставив двух других — значит, жди беды. Со времен своей смелой вылазки у алтаря Ведунья стала напускать на себя такую важность, словно это она вождь, а не он. Никто больше не отваживался насмехаться над ней или косо глядеть на нее с того памятного дня, когда она покрыла тело боевой раскраской и бросила вызов чужим воинам. Ведунья всегда чудила и всегда была злой, но теперь ее причуды и злость перешли некую грань, за которую никому не было доступа.
— Все идет по-прежнему, Серебристое Облако, — сказала она, — ничего не меняется. И приближается снежная пора.
— Знаю.
— Нужно напасть на Чужих и покончить с этим.
— Их слишком много, сама знаешь. — Они уже не в первый раз говорили об этом.
— Не так уж и много. Мы могли бы их одолеть, а вместо этого сидим и бездействуем. Они боятся нас, мы боимся их, и никто не двигается с места. Долго ли еще ты будешь держать нас тут?
— Пока не поклонимся Богине у алтаря и не узнаем, какова ее воля.
— Тогда надо напасть первыми.
Серебристое Облако посмотрел ей в глаза. Они его пугали — это были не глаза женщины и даже не глаза воина, а точно два отшлифованных камня.
— Ты же была с мужчинами внизу. И видела, что они не хотят наносить первый удар. Хочешь сражаться с Чужими одна, Ведунья?
— Ты вождь. Прикажи им сражаться. А я буду сражаться с ними рядом.
— Тогда все погибнут.
— Если мы останемся здесь дожидаться зимы, мы тоже погибнем.
Серебристое Облако мрачно кивнул. Верно: здесь больше нельзя оставаться. Он понимал это не хуже Ведуньи.
И знал, что сюда, наверное, вообще не следовало приходить — хотя никому бы в этом не признался.
— Не можем мы уйти, Ведунья, не совершив моления у алтаря…
— Уйти нельзя, и остаться нельзя, и к алтарю попасть тоже нельзя. Плохо дело, Серебристое Облако.
— Хорошего мало.
— Говорила я, что не надо сюда приходить. Я тебе это сразу сказала, как только ты объявил, что отменяешь Праздник Лета.