Новые неприкасаемые

Дилэни Джозеф

– Убит генерал Гэтерол. Звонил Джордж Пеллитьер.

– Кто убийца?

– Пока неизвестно. Его еще не поймали. Эл стоял на трибуне, принимал парад. Войска пошли маршем, выстрелили из полевой пушки — такая традиция. В этот момент кто-то швырнул на трибуну гранату и в суматохе скрылся.

– Как по-твоему, Дэн, это первый сигнал? Скоро начнется?

– Не думаю. Это не в стиле Эбеларда. Если у него есть план, то шум, поднятый именно сейчас, не даст ему никаких преимуществ. Через месяц — да, тогда выборы уже пойдут полным ходом…

– Кто

теперь командует в Миде?

– Временно Мел Стамп, пока начальник штаба не назначит постоянного командующего.

– Стамп позитив, Дэн.

– Готов поспорить, он как раз из тех фальшивых позитивов, о которых ты говорил. Держу пари, что ты тоже из таких. А теперь я гадаю и насчет Киннея — вот почему я попросил Джорджа позвонить ему лично. Хочу посмотреть, что он предпримет. Мне пора ехать, Нэт. Буду держать тебя в курсе.

Нэт пересел из машины Флинна в свою. Возвращаясь, он тоже никак не мог понять смысла преступления. Подобно Дэну, он не представлял, чего добивается Эбелард.

Просидев весь вечер в своем офисе и считывая свежие новости с личного монитора, он получил еще больше загадок. Убийцу установили, но он не был позитивом. Это стало известно из результатов вскрытия — военная полиция напала на след убийцы и застрелила его в перестрелке. Его звали Харви Ераймс. Он был поваром, и о мотивах его поступка теперь уже не узнает никто.

Поздно вечером Нэт и Дэн обсудили новости по телефону с кодированной связью. Дэн сообщил, что военные весьма взволнованны шцидентом, но сам он относил момент убийства к числу совпадений. Тем не менее, по мнению Флинна, следующие две недели надлежало соблюдать чрезвычайную осторожность.

* * *

Нэту и его команде не давала покоя другая загадка: стремительный взлет Монагэна в состязании трех кандидатов. Теперь шансы у всех троих были примерно равны, и стало очевидно, что Монагэн получает мощную финансовую поддержку. Однако поиск в огромной базе данных, созданной на основе финансовых архивов Детей», не дал доказательств того, что они подпитывали избирательную кампанию Монагэна. Напротив, достаточно подробная информация из других источников привела их к заключению, что тут приложили руку крупные профсоюзы. А эти организации традиционно никогда не поддерживали независимых кандидатов.

– Монагэн единственный, кто не укладывается в схему, Нэт, — заметил Дэйв. — Он единственный серьезный кандидат-позитив, не меющий связи ни с «Детьми», ни с Джейсоном Эбелардом.

– Связь должна быть, Дэйв. У Монагэна репутация хвастливого болтуна, а «синие воротнички» таких кандидатов не переносят. Когда он правил в Пенсильвании, то окружал себя либералами, а больше всего голосов получил в университете штата. Именно благодаря им Монагэн и победил на выборах. Но если он вовремя не изменит свои привычки и характер, то вряд ли будет избран.

Разумеется, ему многие сочувствуют после того как с ним обошлось правительство,

но одного сочувствия для такой мощной поддержки маловато. Нет, этот пройдоха каким-то образом покупает голоса. И нам надо выяснить, как он это делает: отыскать нить его финансовой поддержки и проследить ее вплоть до источника. Тогда нам, возможно, удастся выявить связь между ним и Эбелардом.

Нэт так увлекся, что несколько долгих секунд не замечал стоящего перед столом Пита Феррикати. Пит услышал окончание разговора. Наконец Нэт заметил его и повернулся.

– Теперь можете забыть о Монагэне, Нэт. На него совершено покушение.

– Покушение! Он убит?

– Неизвестно. Это случилось только что — сообщили из нашего чикагского отделения. Кто-то всадил в него две пули: в голову и нижнюю часть живота. В наши дни за кандидатами в президенты постоянно следует карета «скорой помощи», поэтому его немедленно отправили в госпиталь.

– Давайте спустимся в аппаратную, Пит.

Возглавляемые Нэтом, все бросились по лестнице на нижний этаж, где царил необычайный эмоциональный подъем.

Нэт протолкался к ближайшему монитору и впился взглядом в экран. Он мгновенно узнал репортера: Кэй Матусек, рыжая красавица которую он давно собирался пригласить при случае провести вечерок вдвоем.

Кэй торопливо говорила в микрофон:

– …часов пополудни. Нам только что сообщили, что машина скорой помощи» прибыла в госпиталь «Серебряный крест», и Монагэн был сразу доставлен в операционную.

Затем камера взяла панораму — столпотворение бесчисленных камер других репортеров, микрофоны, полицейские машины и фургоны…

Неожиданно послышался крик. Люди, бесцельно бродившие вокруг, остановились и прислушались. Кэй направила свой микрофон на капитана полиции, стоявшего возле патрульной машины. Он что-то сказал, но микрофон репортера не уловил слов. Кэй заговорила сама.

– Извините, кажется, вы не услышали сказанного. По словам капитана, полиция подозревает, что выстрелы были сделаны из здания на вершине холма. Полиция направила туда своих людей. Мы… сэр, будьте добры, отойдите в сторону! Сэр!..

Кэй внезапно очутилась на земле, а наклонившийся над ней человек пытался вырвать из ее руки микрофон. Она крепко его удерживала, и тогда незнакомец принялся выкручивать ей руку. Микрофон выпал.

Незнакомец подхватил его и обернулся к камере как раз в тот момент, когда его схватили двое подоспевших полицейских. Он все же итрился поднести устройство ко рту и закричал:

– Я только что освободил мир от еще одного тирана! Смерть тинам! Да здравствует патри…

Удар кулака едва не свернул ему челюсть, затем камера показала, к полицейские поволокли бунтаря к машине с зарешеченным окошком.

Кэй встала и возбужденно произнесла:

– Полиция только что арестовала человека, похожего на Джастина Судано. Кажется, он признался в том, что стрелял в Монагэна!