Новые неприкасаемые
Шрифт:
Наконец Гарри перевел взгляд на Нэта Рота, сохранявшего ту невозмутимость, на которую способен лишь несведущий человек. Гарри не смог удержаться от неизбежного для адвоката вопроса:
– Вашим людям еще не поздно отказаться и отозвать иск, мистер Рот. И избавить меня от возможного поражения.
– Мы знаем, Гарри, что вы чувствуете, и понимаем вас. Но не теряйте надежды.
– Этот процесс вообще бы не начался, если бы меня не вынудили исполнить свою конституционную обязанность. Вы поставили меня в безвыходное положение.
– Подумайте
– Знаете, что про меня говорят, мистер Рот? Что я эгоманьяк, и это еще не худшее выражение. Другие утверждают, что меня купила ваша телекомпания, или что у меня романтическая связь со свидетельницей обвинения. Вдобавок теперь все узнали, что вы сами позитив, мистер Рот. Кое-кто полагает, что именно эта причина привела нас сюда.
– Гарри, неужели вы верите, что мною движет злоба?
– Нет. Но меня не вдохновляют аргументы, на которые вы так надеетесь. Я в них не уверен. Лучшее, чего мы сможем достичь — начать долгий и медленный путь назад, к истинной законности.
– Но разве ставка того не стоит, Гарри?
– Конечно, стоит, но дело не в этом, а в том, что все предстоит сделать мне. А я не уверен в своих силах.
– Вы все сможете, Гарри. Поверьте мне. И поверьте в себя, это еще важнее. Ага, Кэй вернулась. — Тогда пора начинать.
Гарри встал, сунул под мышку папку и вышел из кабинета к лифту.
* * *
Гарри вызвал Кэй Матусек для перекрестного допроса и теперь задавал ей вопросы, не таящие никакого риска для обвинения:
– Итак, мисс Матусек, вы показали, что в тот день присутствовали на месте покушения на Монагэна и вели телерепортаж. Находилось ли это место в пределах границ данного округа?
– Да, сэр.
– Я предлагаю вам вспомнить обсуждаемое место и время и спрашиваю: не произошло ли нечто необычное в тот момент, когда вы там находились?
– Едва я услышала слова полицейского о том, что убийца, по их мнению, находится в соседнем здании, как…
Драмм тут же встрял с заявлением, что слова свидетельницы не подтверждены доказательствами. Однако выслушав аргументы Гарри, судья пришел к выводу, что слова Кэй не имеют прямого отношения к делу, и разрешил адвокату продолжать допрос.
– Как бы то ни было, едва я посмотрела в направлении, куда показывал полицейский, ко мне подбежал мужчина и попытался вырвать у меня микрофон.
– Нет ли этого человека в зале суда, мисс Матусек?
– Да, сэр, есть. Это мужчина в синем костюме, сидящий за столом защиты — подзащитный Джастин Судано.
– Прошу секретаря занести в протокол, что свидетельница опознала Джастина Судано.
– Это будет занесено в протокол, мистер Фактор, — заверил Баркмэн. — Продолжайте.
Гарри повернулся к свидетельнице.
– Вы сказали, что он пытался вырвать
– Да, сэр.
– А кому принадлежал этот микрофон?
– Телекомпании, в которой я работаю.
– Вы имели право им пользоваться и отвечали за его сохранность?
– Да, сэр.
– Слышали ли вы когда-нибудь утверждения подзащитного о том, что он имеет право на…
– Ваша честь, — поднялся Драмм, — очевидно, адвокат обвинения намерен очень тщательно рассмотреть все нюансы данного дела, но при данных обстоятельствах это приведет лишь к напрасной трате времени. Я предлагаю ускорить дело, признав, что мой клиент не имел никаких прав собственности на тот микрофон.
– Защитник прав, — сказал судья, взглянув на Гарри. — Так дело пойдет быстрее.
– Согласен, ваша честь. Разумеется, можно также сказать, что признание подзащитного виновным устранит необходимость в самом судебном разбирательстве…
– Ваша честь, теперь адвокат обвинения перешел всяческие рамки. У моего клиента есть право на судебное разбирательство. Более того, даже если бы он пожелал обратного, то всем известно, что свидетельница обвинения подала на моего клиента гражданский иск. а в этом случае его психическое состояние не является защитой.
– Мистер Фактор, — заметил судья, — вы можете извлечь преимущество из великодушного поведения адвоката защиты, но попрошу вас не терять времени даром.
Гарри почувствовал себя дураком. Он знал, что Драмм — прирожденный шоумен и уже предвкушает благоприятные комментарии прессы по этому эпизоду, поэтому решил действовать с осторожностью, а месть приберечь напоследок.
– Мисс Матусек, вы держали микрофон в руке?
– Да, сэр.
– И вы утверждаете, что подзащитный пытался вырвать его?
– Ему это удалось.
– Он вас касался?
– Да.
– Сделал ли он это против вашей воли?
– Да. Я не давала ему разрешения, если вы это имели в виду.
– Вы нашли его прикосновения неприятными?
– Да, конечно. Мне было больно.
– После этих контактов на вашем теле появились следы или ссадины?
– Да, сэр.
– Расскажите суду, какие части вашего тела пострадали.
– Ну, разумеется, руки. К тому же он повалил меня на землю, после чего на теле появились царапины, порезы и синяки. Не знаю сак насчет постоян…
– Достаточно, мисс Матусек. Передаю свидетеля адвокату защиты.
Драмм отказался от перекрестного допроса, причем не захотел опрашивать не только Кэй, но и снимавшего ее оператора, второго свидетеля обвинения. Оператор был приведен к присяге, отснятую им пленку приобщили к делу и показали в зале суда.
Затем Гарри вызвал двух офицеров городской полиции, Малкэхи Хишера, подтвердивших, что они задержали Судано после нападения на Кэй и что оба они были свидетелями этого нападения. Оба, разумеется, опознали Судано.