Новые приключения капитана Шпарина
Шрифт:
«Снова секс с незнакомой девушкой и скорее всего с девушкой дубликата. А если дубликат я, то с моей, и на этот раз ее зовут Нина».
Шпарин встал и, поглаживая расцарапанные плечи, выглянул в окно.
«Куда они все время пялятся? Вертолет, автокар, грузовик с переломанными бортами, автокран, шар… Неужели это тот, с крыши?».
Светлый шар, проделав просеку в рядах тополей, валялся у автокрана, возле техники сновали военные.
Шпарин приоткрыл дверь, прислушался и высунул голову на разведку.
В коридоре скандалили.
Шпарин подмигнул девушке, она ему, хлопнул ее по попке и ринулся к лифту.
– Минутку, минутку!..
– Отвали, Лихоркин! Могу ведь и в глаз заехать!
– предупредил Шпарин, сбрасывая с плеча худую ручку врача.
– Я вам не Лихоркин! Я - доктор Краснов!
– Тем более, - ехидно проронил Шпарин.
– Я этого так не оставлю!
Шпарин протянул палец к кнопке вызова лифта и замер.
«Я же в пижаме… Твою мать!».
– Негодяй!..
– завопил доктор Краснов.
– Может, ты уже заткнешься!
– сказала Нина худому доктору и, цокая каблучками по кафелю, не спеша пошла по коридору.
– Да, ты бы заткнулся, - поддержал девушку Шпарин.
– Она тебя не любит.
– А кого любит? Тебя?..
– Может и меня, а может и не меня. Но лучше узнать у нее.
Из двери в середине коридора, вытирая ладони туалетной бумагой, выскочил «бледный доктор».
– Стой! Куда собрался? Назад!
Шпарин покорно повернулся, вернулся в палату и когда «бледный доктор» захлопнул дверь, ударил его в «солнечное сплетение», вытащил из подплечной кобуры пистолет и приволок «доктора» к открытому окну.
«Семь бед - один ответ! Хрена ли я вас буду тут жалеть?!».
– Ты подручный Древаки?
– Пошёл!..
– Ещё разик…
Шпарин ударил «бледного доктора» в правый глаз.
– А-а… Пошел…
– И ещё!..
Шпарин ударил в левый и уложил «доктора» грудью на подоконник.
– И полетаем!
– Перестань, сволочь… Телефон в кармане… В брюках. Позвони…
– Полковнику?
– Древака уехал. Супоневу…
– Ага… Он то мне и нужен!
Шпарин нашел в контактах особиста, нажал зеленую клавишу и протянул телефон.
– На!.. Скажешь: Хьюстон, у нас проблемы… Тьфу! Капитан, у нас проблемы с клиентом.
– Капита-ан… - промычал «доктор», прикладывая телефон к уху без мочки.
– У нас проблемы, этот, Шпарин…
***
– Тебе не уйти и стрелять не посмеешь, - хрипел Супонев, корчась на полу.
Особист вбежал в палату в новенькой форме, нос залеплен пластырем, опухшее лицо, вокруг ставших узенькими глаз расползались огромные синяки.
– Как шнобелек, побаливает? Раздевайся, косоглазая морда!
– Что?
– Ты слышал! Поторопись, мудель! И обувку снимай. Трусы можешь оставить себе.
Шпарин облачился в форму капитана, зашнуровал коричневые
– Мой размерчик. Как на заказ.
Держа голого особиста за шею, Шпарин привел Супонева в ванную комнату, поднял руку с пистолетом и с размаха ударил рукоятью в висок. Особист коротко хрюкнул и улегся в белую ванну на «бледного доктора».
– Помнишь Сонную Горку, как ты лупил меня по голове? Не помнишь…
«Зверею с каждой минутой, всё больше и больше, дальше и дальше… Вот уж не думал, что буду заниматься «этим» опять».
Шпарин принес подушку, положил на голову особиста, постоял и, мотнув головой, бросил пистолет в ванну.
«Теперь ноги в руки, Михал Иваныч! Попробуйте улететь еще раз!».
Коридор был пуст.
Шпарин сбежал по лестнице на первый этаж, вышел из госпиталя и прогулочным шагом направился к плацу.
В прохладном воздухе раздались знакомые звуки лопнувших гитарных струн, резко потеплело, солнце отлетело далеко на запад, первый фонарный столб слева от него исчез, второй немедленно прыгнул на его место, третий переместился к клумбе с желтыми цветами, на доли секунды сдвинулись здания и тут же вернулись назад.
«Давненько не слышал я чудных звуков этих!.. Вы бы еще на балалайке сыграли! Но, кажется, теперь можно никуда не торопиться».
***
– Видите ту хреновину, капитан?
– показал за автокран сержант в синей форме.
– Будь она не ладна! Столько времени потеряли, так и не засунули, только аппарель помяли. Сам по себе скатывается обратно. Как живой. Не хочет с нами лететь. На вид легкий, а на самом деле тяжёлый, зараза. Тонны две, не меньше.
Сержант вытащил «башмаки» из-под шасси, забросил внутрь, поднялся по лесенке, нажал что-то там внутри и трап, как металлическая змеюка втянулся во чрево огромной машины.
– Еще одна попытка, капитан?
– насмешливо спросил лейтенант Дремов, выглядывая из темной пасти грузового отсека.
– Миша-а!
Бегущая фигурка в голубом халате среди тополей, на краю плаца, рядом с вертолетом.
– Миша!
– сказала девушка, заглядывая ему в глаза.
– Миша?..
– повторила она, хватая его за рукав.
– Сбегаешь? Зачем ты это делаешь? Неужели это нельзя было сделать завтра, послезавтра или вообще никогда не делать? Что с тобой? Зачем?..
Девушка оттолкнулась от него как от стенки, улыбнулась и, вытирая слезы, постукивая каблучками черных туфелек по бетону, побежала прочь.
Лейтенант хмыкнул и проводил взглядом согнутую фигурку, обхватившую себя за плечи.
– Что же вы… Такую не отпускают.
– Обстоятельства, лейтенант. Неразрешимые. Понимаете, если поймать всех кошек, каких я видел в жизни и, выражаясь фигурально, засунуть мне в «душу», и они начнут там скрестись, это примерно и будет то состояние, в котором я сейчас нахожусь.