Новые приключения разведчиц
Шрифт:
Пичкиряев достал несколько фотографий неплохого качества и передал их собеседнице. Зоя обомлела: с фотографий на неё смотрела Арина. Это было не сходство. Это была она. Почти такая же, какую видела она последний раз в мае 1945 года: красивая, подтянутая, немного надменная и высокомерная. Конечно, она постарела, но кремы масла маски и операции сделали своё дело. Зоя вспомнила современных звёзд шоу-бизнеса. Старушек так отделывают гримёры, что смотрятся как девушки. Видеть Арину такой успешной и красивой Зое было неприятно, стало обидно за себя, одинокую и забытую детьми, друзьями, родиной. Она упустила, что именно такой реакции добивался от неё внешне простоватый и грубоватый сотрудник ГРУ. И он изложил её свой интересный и довольно неординарный план, от участия в исполнении которого (Пичкиряев был уверен) Зоя не смогла отказаться.
К такому мероприятию
2.
Вилемер - Тарновский родился в 1926 году в Аргентине, в которую в 1924 году переехали его родители, и жил там постоянно. Евгений (Эухенио) был у родителей поздним ребёнком. В юности отслужил в аргентинской армии, остался на сверхсрочную службу, стал кадровым офицером и дослужился до чина полковника. Некоторое время назад он приехал в Россию, чтобы навести справки о поместьях и недвижимости, которые якобы принадлежали его далёким русским предкам и узнать, какие документы нужно представить, чтобы вернуть свою собственность. В период распада СССР, многие белоэмигранты поговаривали о возвращении собственности в пределах России. По приезде, обратился Эухенио в довольно известное в Москве детективное агентство и вскоре узнал, что действительно, у его далёких русских предков были значительные владения в России и в Украине. Не просто значительные, а громадные. Только дворцов в разных городах России насчитывалось четырнадцать. Русские адвокаты разъяснили Тарновскому, что все права собственности им утрачены по декретам Советской власти ещё в 1918 году. Все его богатства давно находятся в собственности государства, и он не имеет на них никаких прав. Информация, полученная им в Аргентине, есть полный бред, не имеющий никакого отношения к действительности. Вдобавок детектив смог раскрыть некоторые неприятные факты, касающиеся антигосударственной деятельности, его родни и в России и затем за границей не только в начале века, но и в настоящем времени, что делало положение Тарновского в России весьма щекотливым. В результате Тарновский не выдержал такого напряжения, сенсационное сообщение привело его в бар, где полковник аргентинской армии напился и совершил попытку самоубийства, бросившись с моста в реку. Заметили пьяного в реке быстро, вытащили и доставили в больницу. В реанимации он был долго, но в настоящий момент жизни и здоровью утопленника ничего не угрожает. Продвигается успешно на поправку.
Всё это рассказывал Пичкиряев Зое, во время их очередной встречи, по подготовки к операции с кодовым названием "остров". Зоя была поражена рассказом о таких громадных богатствах. Она не считала себя бедной, но такой объём собственности в руках одной семьи не вмещался в её сознание.
"Четырнадцать дворцов! Это не выдерживает никакой критики. Это наглость так хапать, так оборзеть!"
"А я вам скажу больше. Оборзели не все Тарновские, а одна из его прародительниц, которая очень сомнительно приобретала поместья и недвижимость. Это ещё мягко выражаясь. Главное в том, что я во время оказался на месте происшествия. В больнице врачей "на уши поставил", определил в хорошую палату. Только благодаря моим стараниям Тарновского вернули к жизни, представляете, сколько усилий было приложено, какая нервотрёпка стояла. Давно врачи так не работали: состояние тяжёлое, среднетяжёлое, тяжёлое, удовлетворительное. Но он мне был нужен живой и здоровый. Точка. И я это сделал. Хоть я и не так умён и воспитан, как ваш бывший начальник, но тоже умею кое-что делать".
Разведчица слушала внимательно, но не совсем понимала, куда клонит её нынешний куратор. Он вообще имел склонность говорить сумбурно, эмоционально и непонятно.
"Дело в том, что Тарновский, когда состояние его стало удовлетворительным, начал в палате вести себя не совсем адекватно: он достал портреты собственной матери и что-то кричал, глядя на них оскорбительное и обидное. Плакал, орал, плевал на снимки, а затем рвал на мелкие кусочки и швырял в разные стороны. Затем наступала очередь следующего снимка. При этом он выражался настолько не интеллигентно, что передать это вам не в моих силах".
" Не смейтесь, Фёдор Никитич. Очевидно, Тарновский перенёс потрясение или узнал о своих близких людях нечто ужасное, кошмарное Взрослому человеку перенести такое сложно. Не надо смеяться, надо помочь ему справиться со своим состоянием".
"Зоя, потомки белоэмигрантов в данный период распада страны активизировались и вне и внутри страны. Благотворительные фонды финансируют активистов антироссийского движения, создают ячейки, организации. Себя они считают богатырями святорусскими, а нас быдлом, Шариковыми, алкоголиками. Согласно их теории наши предки были бандитами, раскулачивали, расстреливали истинных патриотов России. Мы, якобы, должны ответить за грехи предков. Тарновский такой же, не сомневайся. Трудно сказать, какая истинная цель его приезда в Россию. Здесь Тарновский кое-что узнал о своей матери, которую всегда считал интеллигентной и порядочной женщиной, что далеко не соответствует действительности. Я бы вычурно сказал, что в его душе взорвалась атомная бомба".
Кораблина достала носовой платок и приложила его к глазам. Почему то ей было жаль этого наивного аргентинца. Она сказала:
"Он страдает и так одинок в чужой стране. Рядом с ним нет друзей или просто близких людей".
"Ничего с ним не случится. Пусть он поплачет над собственной мамашкой - стервой. У нас на неё пухлое досье. Для него это даже полезно. Пожалеть надо не его, а меня. Это я его успокаивал, приводил в чувство, врачей загонял. Благодаря мне смогли привести его в божеский вид. Представляешь, я бросаю все дела, сам дежурю у его палаты, ночую в коридоре на стульях"
"Зачем вы не приставили к нему охранников? У вас громадный штат".
" Вы же знаете ответ на этот очень простой вопрос для разведчика. Он мне нужен. Я должен войти к нему в доверие. Это будет мой кадр, он будет на меня работать. А сколько передачек я ему перетаскал! Сколько денег потратил. Жена пока не знает, потом дома скандал будет. Вот сейчас я везу ему свежие шашлычки, кетчуп, бутылочку рислинга".
"Мы в больницу к Тарновскому едем?"
"Да. Евгений образованный и очень умный человек. С ним интересно говорить на различные темы. Образование он получил разноплановое и глубокое. С такими людьми, как он общаться одно удовольствие. Люди типа Тарновского очень полезны в нашей работе. Интеллект у него зашкаливает, чем может в наши дни похвастаться не каждый. Мало таких людей, которые разбираются в большинстве сфер науки и искусства. Остаётся только удивляться, сколько мы, простые люди, не вундеркинды, ещё не знаем".
Зоя усмехнулась про себя и подумала "Пой, ласточка, пой. Что припасено у тебя за пазухой? Какой козырь", а вслух сказала:
"Что-то не клеится у тебя, господин Пичкиряев. Что бы общаться в вопросах науки и искусства не обязательно спать в коридоре больницы на стульях, и обвинять в связи с белоэмигрантским движением".
Фёдор Никитич удовлетворённо засмеялся и сказал:
"Ну и умница, ты Кораблина. На пять метров в землю видишь. Я сюрприз на потом откладывал, а ты меня уже за горло берёшь".
"Так в чём же дело?"
"Я планирую, чтобы на острове вы работали в паре. Во-первых, вам людям старшего поколения, трудно ужиться с привычками и манерами молодых, которые будут вас смущать и возмущать. Возникнет неприязнь. Я долго размышлял и сделал вывод, что вы с Тарновским сможете быстро подружиться, и из вас получится идеальная пара. Во-вторых, интеллект Тарновского позволит быстрее разобраться в том, что происходит на острове, раскрыть его тайну. Вряд ли там военная база, это слишком банально. Там что-то более серьёзное. Что бы правильно действовать, вам нужен эксперт типа нашего пациента. И третье, самое главное, будучи в аргентинской армии полковник бывал на островах этого региона и он не только знает обычаи островитян, но немного их язык и способы общения с аборигенами этого региона".
"Как понимаю, на Мадагаскар я полечу вдвоём с интеллектуалом Тарновским. А он надёжен? Доверять то ему можно? В ваших кадрах он не более месяца?".
"Даже не волнуйся, - Пичкиряев говорил горячо и вдохновенно, - разве я могу утверждать зря. В людях я разбираюсь, старательно и кропотливо анализирую, сравниваю, умею предвидеть результаты. Но, кое-что вы будете держать внутри себя и, если возникнут сомнения в его благонадёжности, придётся его убрать. На Мадагаскаре будет находиться дублёр. Наш человек организует вам приём и отправку на остров. У вас будет постоянная связь с ним, а через него со мной. Кроме того, за вами полетит группа наших людей, которые будут выполнять ваши поручения и, при необходимости, поддержку силой".