Новые приключения разведчиц
Шрифт:
"Нас окружают обезьяны с гранатами. Никакого повода для подозрения нельзя подавать, перестреляют всех. Усердно молись и пой громче всех". Обоим не терпелось увидеть Арину, узнать с какой целью пребывает она на острове, зачем нужен этот грандиозный спектакль на поляне. "Красная рука" стоял рядом, на вопросы отвечал коротко, боялся, что его могут услышать.
"Часто у вас проводят такие представления?" спросила Зоя.
" Это зависит от жрецов. Они назначают день".
На поляне стояло большое количество людей, погружённых в молитву, многие молились вслух, призывали богиню, просили кто наказания, кто награды. Около храма находилось священство, которое молилось усердно, стараясь ни в чём не уступать народу. Наблюдая поведение папуасов, Евгений Альфредович сделал вывод, что больше всего они похожи на квакеров, в переводе трясунов. Члены этой протестантской секты, читая молитву, тряслись и дёргались, доводя себя до состояния экстаза. Здесь, на лужайке происходило нечто подобное: папуасы и жрецы били себя в грудь, карябали ногтями, бились головой о землю. На лицах странно сочетались слёзы и веселье. До экстаза не доходило, преобладало молитвенное настроение. Зоя и Тарновский молились со всеми и как все, стараясь не вызвать к себе внимание со стороны жрецов, как к нерадивым. На лице "Красного Руки" явно было написано отвращение к процедуре, богини, жрецам и желание быстрее "смотаться". Мысли были так явно выражены на его лице, что Зоя испугалась за него, взглядами и жестами заставила принять молитвенный образ. Шоу уже давно надоело всем троим, это был языческий праздник далёкого от цивилизации народа. Период адаптации к нему у разведчиков быстро прошёл, и они начали наблюдать за каждым участником молебна, чтобы лучше понять, на что способен каждый из них. На следующем этапе оргии жрецы выскочили на поляну и заорали в полную мощность. Глотки у них были лужёные, хоть уши затыкай:
"Богиня! Богиня! На колени! На колени! Молитесь! Просите прощения, умоляйте её пощадить вас, вшивые обезьяны, шакалы". И так далее и тому подобное. Рухнули островитяне на колени, затряслись, заголосили, забили головами о землю, стараясь замолить грехи, накопленные к данному времени. "Красная Рука", Зоя, Тарновский тоже рухнули на колени, завопили нечленораздельно, боясь разоблачения и растерзания в религиозном порыве жрецов и островитян.
" Может, хватит предисловий, - думала Зоя, грохаясь головой в зелёную лужайку, - затягиваете спектакль. Лучше покажите богиню, давно подружку не видела".
Жрецы, бледные от волнения, завопили ещё громче и слаженнее, что прощённые могут увидеть богиню. Что сделалось с островитянами трудно описать словами. С космической скоростью вскочили они с мест, побежали к храму, толкаясь, отпихивая других, не замечая упавших, рвались они к храму, стараясь попасть в первые ряды. Зоя и Тарновский, пользуясь профессиональными навыками, сумели занять место не в первом ряду (это им было не нужно), а скромно между третьим и четвёртым, чтобы было удобно наблюдать за дальнейшим развитием событий. Островитяне бежали не с пустыми руками, а с дарами, предназначенными богине: это была пища, мясо диких и домашних животных, рыба. Группы по три четыре человека тащили туши кабанов, молодых оленей. Некоторые женщины держали в руках небольшие тюки, содержимое этих тюков осталось неизвестным. Когда толпа приблизилась к храму, жрецы твёрдым движением сумели её остановить. Толпа замерла в благоговейном оцепенении. И на поляну вышла она! У Тарновского помутнело в глазах: на поляне, на виду у всего народа богиня стояла абсолютно голая! Хорошо было видно холёное белое тело, раскормленная морда, высокомерный взгляд. Зоя вцепилась в рукав Тарновского, она боялась потерять сознание, у неё кружилась голова. Вдруг, совершенно непонятным современной науке образом, на Арине возникла зелёная блузка, обтягивающие брюки, гардероб дополняла лёгкая куртка. Затем ещё несколько раз на глазах у изумлённой публики на ней самопроизвольно сменилось около десятка разнообразных нарядов необычайной красоты. Способ переодевания был совершенно непонятен, красота их была неземная. "Красота неземная",- шептала Зоя, околдованная этим зрелищем. Подкатили жрецы трон, богиня уселась, одежды исчезли, наготу прикрывало большое количество, нанизанных бусами разноцветных камешков, которые красиво переливались под светом ламп. Тарновский в драгоценностях разбирался: это не камушки, это драгоценные камни, разных размеров и цветов, причём лучшего качества и идеальной обработки. Развернули стол, и началось угощение. Перед богиней ставили различные блюда и она, надо сказать, ела их жадно и много, чавкала, мясо брала руками, жир стекал с её рук и лица. Если мамашку Тарновского называли русской Цирцеей, то Арину наверно русская Кали. Блюда подносили и подносили, а она всё ела и ела, а папуасы благоговели и благоговели. Всё, что так благочинно проходило вначале, развернулось затем в банальную оргию, что называют в нашем народе, большим бодуном. Если мамашке Тарновского в Венеции на суде поклонники бросали черные розы, то Арине жрецы кидали разноцветные лианы. Жрецы начали плясать первыми, сначала полуголыми или совсем голыми, что называлось раскрыться в естественном виде, не стесняясь при этом каяться. Они неистово плясали, что означало связь с высшими силами, которые защищают богиню. Островитяне мало ели, они, в основном пили, стараясь не уступать жрецам и напиться до потери чувств, что означало стараться угодить богине, и получить прощение большей части грехов.
Тарновский вспомнил записки Миклухо-Маклая о папуасах, которые не научились добывать огонь, но прекрасно умели производить спиртные напитки, которые у них всегда были в избытке, причём по крепости не уступали виски или рому. Он утверждал, что на экваторе, в тропиках имеется громадное количество рецептов приготовления этой дряни.
Богиня всё это время сидела, как статуя, преспокойно уплетала угощения, запивая еду местным вином. Чувствовалось, что она контролирует себя, стараясь не запьянеть, следила за внешностью. Ела богиня культурно, не роняя престижа, соблюдая этикет, который освоила ещё в детстве и не давала себе расслабиться. Иногда она бросала презрительный взгляд на людей, как на тупую скотину. Но она наслаждалась глупым поклонением, словно впитывала соки из несчастных оглуплённых дикарей, выжимая из них последние моральные и физические силы. Некоторые женщины подползали к столу богини, Арина смотрела на них с высокомерной холодной жестокостью и отталкивала от себя, словно назойливых мух. Зоя и Тарновский больше ели, меньше пили и внимательно следили за богиней, поражались её аппетитом и выдержкой. У обоих нарастало чувство отвращения к ней. Удобно устроившись в своём кресле, Арина с чувством наслаждения поедала жареное, тушёное, копчёное мясо. Она была поглощена едой, весь её вид говорил о высочайшем блаженстве. А Тарновский вспоминал сцены пиров у Мельникова-Печёрского: тетерева, куропатки, стерляжья уха, расстегаи, икра, пироги. Но сколько употребляла Арина не позволял себе ни один боярин: объедался, становилось ему плохо, бежал за угол избы, освобождал желудок и только после этого снова угощался. А Арине хоть бы что и не сказать - жрёт. Кушает! А Зоя вспоминала май сорок пятого, постоянное чувство голода. Хлеба бы ржаного вдоволь, да кипятку с сахаром - голубая мечта её и Арины.
А островитяне, как с ума свихнулись: плясали, орали, прыгали. Некоторые уже лежали, не в силах двигаться или бормотали несвязные речи. Жрецы не отставали от "простых смертных островитян" в пьянке и плясках. Зоя, Тарновский и "Красная Рука" поели на славу, пили очень мало и лёжа на земле, изображали последнюю стадию алкогольного опьянения. Они пришли к выводу, что если возникнет необходимость похищения Арины, делать это надо во время такого поклонения, когда охранники богини, переевши и перепивши, валяются вперемешку с островитянами пьяные "в доску".
12.
Настало время начать обследование острова, вернее священной или аномальной его части. "Красная Рука" наотрез отказался сопровождать друзей в этом мероприятии: если его заметят жрецы или островитяне
"Они обрушат на меня свой праведный гнев. Не дай Бог заметят! Каждый может догадаться. Смерть будет ужасная! Я не хочу умирать!
– бормотал туземец, и страх его был искренним"
Зоя и Тарновский отправились в джунгли рано утром. Они продвигались по тропинке, которая вилась между деревьями. Легко продвигаться по тропинке, если она хорошо освоена. А тропинка убегала лентой вперёд в джунгли, в сторону аномальной части острова, привлекая путников своей неизвестностью. На деревьях весело заливались птицы на разные голоса, чуть не на каждом кусту роскошные цветы, каких не увидишь в средних широтах. Всё это создавало бы возвышенное настроение и желание петь во весь голос, если бы не ежеминутное ожидание непредвиденной серьёзной опасности, которое не позволяло путникам расслабляться. Им надо было раскрыть тайну острова. Мысли о "марсианах" настойчиво лезли в голову, но были решительно отброшены. Натовцы действовали бы более нагло и открыто. Бандиты и пираты давно бы вырезали местное население и богиню вместе с ними. Было видно, что по тропинке проходили люди и не один раз. Вспоминали, что говорил Франсуа о красных и белых шарах порой вырывающихся над островом. Вдруг впереди возникло небольшое возвышение, похожее на погреб или бомбоубежище больших размеров. Спереди холма вмонтированы тёмно серые ворота, старые, но крепкие. Дружно подбежали к воротам, забыв об опасности. Минуты три рассматривали они пульт, установленный на воротах, с зелёной и красной кнопками, и цифрами, как в лифте. Нажали на зелёную кнопку, затем на красную. Ничего. Решили отползти и спрятаться на некоторое время, подождать ответной реакции, должна же быть у них сигнализация. Спрятались в кустах, метрах в трёхстах от бункера, следили за местностью, разговаривали. Зоя считала всё происходящее и построенное на острове делом рук американцев в лице НАТО. Тарновский вспомнил, как в 1958 году обнаружили аналогичный бункер близ Сан-Рафаэля, лишь размером чуть поменьше. Штаты разместили в нём лабораторию, выращивали вирус, способный уничтожить половину человечества, мешающую спокойной жизни элиты.
" Они такие лаборатории всегда на чужой территории возводят, берегут своих граждан. Но мы сумели взорвать его, хотя было трудно. Охрана у них на высоте".
"Интересное кино,- печально улыбалась Зоя,- и в нашей стране, наверное есть такие секретные сооружения, даже где-нибудь в окрестностях Москвы, да ещё с разрешения высшего руководства".
"В голове не укладывается, на что способна власть ради своих амбиций. Ваши 90-е тому отличный пример"
Прошёл час. Всё было спокойно, никто не появился, не завыла серена не выскочили из бункера вооружённые люди. Разведчики покинули своё укрытие и вновь оказались рядом с воротами. Решили проникнуть внутрь, но для этого необходимо открыть замок. Вначале пытались подобрать код всевозможными комбинациями цифр. Не вышло. Решили поступить по-русски и расстрелять замок. В этом деле Тарновский был дока! Он отошёл на нужное расстояние, прицелился и спустил курок. Грянул выстрел! Никакой ответной реакции не было, что было более чем странно. Подбежали к воротам, встали по обе стороны от двери и стали ждать, когда выскочит орава американских солдат, вооружённая до зубов. Но, никто не выскочил, всё оставалось спокойно, что было более чем странно. Тарновский приложил небольшое усилие, и ворота со скрипом стали открываться. Бункер напоминал большой подземный гараж или ангар. Таких много сейчас в Европе, да и в России, которая из кожи вон лезет, чтобы идти в ногу со временем, в ногу с "друзьями капиталистами". Русские не любят свои корни: дворяне презирали русский язык и общались по-французски, сейчас на захудалых железнодорожных станциях, в зоопарках, стадионах, где надо и не надо развешены указатели на английском языке. Вместо контор - офисы. Мэры, леди, стейки, бонусы - активно засоряют прекрасный и выразительный русский язык. Людей не видно, но есть впечатление, что они недавно были здесь. Электричество работает - это большой плюс. Мигают сигнальные лампочки. Миновав две комнаты неясного назначения, они вышли в обширный зал, где на столах находилось большое количество телевизоров, компьютеров, принтеров. На полках располагались книги, справочники, папки файлы, отдельные листки, астрономические атласы, подборки схем, чертежи дневники. Зажгли свет, начали лихорадочно и бессистемно просматривать упавшее с неба богатство и были разочарованы, что не смогли найти материалов о Холодной войне, вооружении и планах НАТО. Рядом с одним стареньким телевизором лежала стопка видеокассет, Тарновский попытался включить его, не надеясь на успех. Но экран затрепетал синим светом и ожил. Подбежала Зоя, стали быстро просматривать видеокассеты, большинство из которых были для них не понятны. Это были схемы, уравнения, расчёты, группы цифр. И вдруг они наткнулись на любительский фильм, который рассказывал о событиях, происходящих лет тридцать назад. В первых кадрах человек в белом халате рассказывал зрителям об экспериментах, проводимых в лабораториях, оборудованных на острове. Аномальные явления уже не отрицаются наукой, но до сих пор не изучены и не объяснены ей. То, что раньше могло произойти только в научно-фантастических произведениях Уэллса, Брэдбери, сейчас происходит в различных частях планеты на глазах у многочисленных очевидцев. Научно-исследовательская концессия "Эдельвейс" объявила о создании центра по исследованию аномальных явлений и начала отбор кадров для работы в нём. Участвовать в этом довольно смелом предприятии пожелало большое количество молодых талантливых учёных, стремящихся запечатлеть своё имя в истории мировой науки. Кроме того, в концессию обратились пожилые учёные, которые разочаровались в методах и технологиях настоящего времени, убедились в медлительности власти и неспособности её поддерживать смелые и рискованные проекты. Были и такие, которые считали себя не признанными гениями и были обижены за это на весь белый свет. Чтобы избежать любопытства, коварства конкурентов и возможности предательства со стороны сотрудников лабораторию построили на необитаемом острове. К сожалению, когда строительство было почти завершено, в джунглях обнаружили племя туземцев, островитян, местных жителей, в количестве около тридцати человек. Много было споров: уничтожить племя или оставить, выделить им часть острова. Был принят второй вариант. Были созданы группы по изучению различных аномальных явлений, одна из которых занималась возможностью перемещения в пространстве и времени. Люди считают эту тему сомнительной, годной только для научно-фантастических романов, но именно этой группой были сделаны невероятные открытия, которые не только удивят, но и перевернут научные постулаты с головы на ноги. Диктор ликовал, философствовал, убеждал в гениальности открытия. Зоя и Тарновский ждали, когда же он заговорит о главном - что было открыто учёными на острове - а диктор неожиданно начал говорить о каком-то инциденте, который произошёл на острове, о жестокой расправе. Но успел он только начать, и фильм неожиданно закончился.
Что же поизошло на острове, какова судьба учёных и их открытий, о каком инциденте говорил оратор в белом халате?
Зоя и Тарновский лихорадочно просматривали файлы, папки, журналы, видеокассеты. Но так и не смогли найти темы и результаты экспериментов. Создавалось впечатление, что исчезла основная часть записей. Как будто из середины книги вырвали часть страниц.
"Они - гении! Они открыли способ перемещения в пространстве и времени!" взволнованно говорил почти шёпотом Тарновский. Зоя жёстко охладила его порыв:
"Зачем уделять этой теме внимание? Отечественная наука и в равной степени западная отрицает возможность такого перемещения. Давайте думать об участи несчастных талантливых молодых профессоров".
"Может инцидент - это появление Арины с компанией головорезов" предположил Тарновский. Зоя продолжила его мысль:
"Научные кадры поубивали, открытия присвоили и использовали в личных грязных махинациях. И сейчас они творят грязные делишки... .
Разочарованные выбрались они из бункера. Быстро продвигались, не разговаривая, угрюмые и настороженные. Настроение у обоих хуже некуда. Солнце ярко сияло на синем небе, птицы заливались весёлыми голосами, но радости не прибавлялось у путников от этой красоты. Зоя готова была ждать от Арины чего угодно, но чтобы она убила группу учёных, присвоила, важные результаты, добытые сложным трудом, нагло похитила и пользуется ими в корыстных целях, одурманивает островитян, изображая из себя богиню! Ей было страшно от этих мыслей, но они не оставляли её ни на одну минуту. В голове у Тарновского вертелись различные варианты событий на острове, но он не забывал внимательно наблюдать за окружающей обстановкой. Вдруг что-то привлекло его внимание в группе низкорослых деревьев и кустарников. Он дал Зое знак притаиться и со всеми предосторожностями стал приближаться к рощице. Неожиданное открытие заставило его раскрыть от удивления рот: в гуще деревьев стоял джип военного образца американской армии, применяемый войсками НАТО в труднодоступных местах, в пустынях, в джунглях Африки. Наличие этой машины подтверждало догадку, что военные или военизированные отряды европейцев, американцев или натовцев здесь были раньше или даже есть сейчас. Они оставляют машины в любой части острова, так как уверены в своей безопасности, а островитяне не умеют обращаться с техникой. Значит, в глубине острова находится группа цивилизованных людей, которая имеет технику, электронику, средства связи. Эта группа с местным населением общается через Арину, а она - "богиня" - держит островитян на коротком поводке и, возможно, использует в каких-то целях. Машина была не новая, но "на ходу", заправлена топливом, завести её на прямую, без ключа было простым делом для знающего человека.
Отношение к машинам у Тарновского было совершенно особое. Это отдельная история: в сороковых годах он вступил в аргентинскую армию и среди военных был самым образованным, владел несколькими иностранными языками, слыл умным начитанным человеком и гордился своим происхождением. Военные в Аргентине играли большую роль в государственном устройстве, часто совершали перевороты, в корне изменяя политическую структуру страны. Быть военным было престижно, круто. Но среди низшего состава в армии было много выходцев из трущоб, количество которых в Аргентине зашкаливало и наличие которых было огромной проблемой государства. К этим людям Тарновский относился высокомерно, он видел их нищих родителей, сравнивал со своей русской графиней - мамашкой, знал, что он умён и образован, что они ему "не пара".