Новые приключения Стальной Крысы
Шрифт:
Тяжеловозы терпеливо ждали, когда закроется внутренний люк и медленно, с громким скрипом, откроется наружный.
— Первая пара, вперед. — Томас не договорил, закашлявшись. — Видите вон там трос с петлей на конце?
Неспешные кивки.
— За ним. Тащите его сюда.
Они двинулись вперед, медленно и упорно. Главное, ровно. Я тут же вспомнил, как мы мучительно дергались. Эти битюги — дело другое. В таком деле мозги и вовсе не нужны. Они уже были на полпути к тросу, когда Томас окликнул:
— Второй пусть ждет там. Первый берет трос и тащит его ко второму.
Ведущий без колебаний медленно, ровно пополз дальше.
Добравшись до троса, остановился, тяжело дыша. И не двигался, пока не отдышался. Трясущейся рукой взялся за карабин. И — с явным усилием, от которого вздулись все его мышцы, — пристегнул к поясу. Сделал полукруг и пополз обратно.
Я поймал себя на том, что сижу, взмокнув от напряжения, прекрасно понимая, что он чувствует. И снова улегся с глубоким вздохом. Сделав огромное усилие, Анжелина положила ладонь мне на руку. Я улыбнулся ей.
— Лучше он… чем ты… — пропыхтела она.
Я в ответ лишь слабо кивнул.
Эти силачи были просто великолепны. Медленно и неуклонно, без суеты они передавали трос вперед и тащили его за собой. Вторая команда встретила их у основания пандуса, и трос ровно продвигался вперед, пока они не накинули карабин на крюк лебедки.
Ведущий первой пары с усилием поднял кулак и тряхнул им в воздухе.
— Готово! — Он улыбнулся сквозь заливающий лицо пот.
Остальное было дело техники. Втащить конденсатор лебедкой внутрь и закрепить его. Работа тяжелая, но проделана она была быстро. Как только все оборудование было закреплено для взлета, мы взмыли на орбиту, стремительно расставшись с сокрушительной гравитацией.
Как только на меня нашел такой слог, я отправился в машинное отделение. Где Штрамм сливал остатки гравитонов в бункер припухательного двигателя. Во всяком случае, я предположил, что именно этим он и занят. Поскольку гравитоны лишены массы, веса и видимости, толком тут не скажешь.
Но они были важнейшим источником силы Припухания, которое способно вынести нас отсюда.
Как мы искренне надеялись…
Дерева, чтобы постучать, на космолете не нашлось, так что в качестве паллиатива я скрестил пальцы. А заодно и глаза, воззвав к незримым богам суеверия.
Закрыв и опечатав гравитонный бак, Штрамм поглядел на индикатор.
— Полон-полнехонек и горит желанием провернуть громаднейшее Припухание! — изрек я.
— Может быть, — отозвался он, постучав по шкале и снова поглядев на показания. — А может, надо было подержать его на Грузной подольше…
— Он полон! Гравитонов через край. Более чем достаточно, чтобы припухнуть обратно в цивилизованный уголок Галактики. Написать счастливый конец нескончаемому странствию этого космического «Летучего голландца»!
В ответ он лишь пожал плечами. Что я проигнорировал. Мы молча двинулись на мостик.
Два капитана там сидели перед пультом управления Припуханием, прогоняя по экрану уравнения. Анжелина сидела за картографическим столом с Розочкой, прикорнувшей у ее ног и по-поросячьи похрапывавшей.
— Ветбот показал, что она в полном порядке. Просто легкая диспепсия. От переедания. — В ответе это заявление не нуждалось.
— Мы вышли на курс, — сообщил наш капитан, разворачиваясь в кресле. — К яркой звезде, находящейся, похоже, на полпути к ближайшему скоплению центральных звезд. Туда мы доберемся за два длинных Припухания. С коррекцией курса после первого. Вопросы есть?
Ответом ему послужило молчание. Вот оно. Единственный наш шанс. Все или ничего.
— Давайте, — выразила Анжелина наше общее мнение.
Он активировал Припухание.
— Бар открывается, и все вы приглашены, — объявила Анжелина. — В том числе и капитан, сейчас официально освободившийся от вахты. Напитки и закуски для всех!
При этих словах глаза Розочки распахнулись, и она хрюкнула с предвкушением. Встала на ноги и встряхнулась, жутко затарахтев иглами.
Весь корабль пребывал в расслабленном, праздничном настроении. Планета омерзительных зеленцов затерялась в глубинах космоса. Надрывы и растяжения Грузной давно зажили, а пот Сауны напрочь испарился. Замечательные гравитоны, припухаючи во всю прыть, несли нас к цели. Мы предали себя в руки судьбы. Что будет, то и будет. Скоро сами все увидим.
Ряд праздничных вечеринок пришелся по душе всем и каждому. Гиревики устроили чрезвычайно впечатляющее силовое шоу и показ боевых искусств. Эльмо сколотил оркестрик сельских музыкантов, терзавших наши уши музыкальными расческами, однострунными контрабасами и банджо из ящиков. Вспомнив свою недолгую карьеру в роли эстрадного музыканта, я устроил демонстрацию искусства престидижитации и сорвал овации. Словом, царила радость.
Пока не завершилось первое Припухание. Ради этого события мы собрались на мостике.
Сидели как на иголках, пока Припухание не схлопнулось и мы не оказались в нормальном пространстве. Наша звезда назначения ярко сияла посреди экрана.
— Хорошее Припухание, — одобрил капитан. — А теперь давайте проверим ее спектр.
По экрану побежали числа.
— Горячая. Большая. С такого расстояния стопроцентной уверенности нет, но пертурбации связаны с потемнениями.
— И что это значит? — уточнила Анжелина.
— Сопутствующие планеты. Большие. Узнаем подробнее, когда следующее Припухание приведет нас куда ближе.
— Долго еще? — спросил я.
— Дня два, не больше.
Развлечения закончились. Настало время для самокопания — и надежды. Странствие выдалось очень-очень долгим. Пора бы ему закончиться давным-давно.
Зная, с каким нетерпением все на борту ждут развязки, и свинобразы, слишком долго проторчавшие в загонах, в том числе, инженер смонтировал на стене столовой большой экран. Для нас. Свиньям пришлось обходиться без него. Камера и проектор транслировали картинку с мостика, и увеличенный обзорный экран занимал в ней центральное место.