Шрифт:
«Ave, Caesar! Извини, что не встретил тебя – таковы обстоятельства. Но если захочешь – можешь навестить меня. Позвони по телефону 389-448-72. Vale! Я».
Я еще раз прочитал эти две строчки на экране монитора и, развернувшись вместе с удобным вращающимся креслом на колесиках, обвел взглядом уютную комнату. Телефон стоял на другом конце диагонали, на низком столике у широкого дивана, плавные формы которого словно приглашали плюнуть на все дела, повалиться в мягкое, пружинящее и бездумно созерцать потолок.
Возле монитора стояла массивная черная пепельница, смахивающая на ритуальную кадильницу какой-нибудь феи-малютки, а рядом лежала зажигалка. В ее гладкой, чуть ли не зеркальной поверхности отражался свет настольной лампы – жалюзи я не трогал, не желая очень уж своевольничать в чужом доме. Вытащив из пачки сигарету, я щелкнул зажигалкой и, сделав несколько затяжек, вновь перечитал сообщение.
«Ave, Caesar!» Так обращались к императору римские гладиаторы перед смертельным боем на арене. «Morituri te salutant» – «идущие на смерть тебя приветствуют». Дело в том, что мое имя – Юлий. А он в своих мессиджах называл меня Цезарем. Он вообще часто прибегал к латыни, заставляя меня рыться в словаре.
«Vale!» – «будь здоров». Или – «прощай».
Мы с ним познакомились на одном из форумов в Сети. Выяснилось, что у нас много общих интересов, и завязалась электронная переписка. Мы общались уже почти два года, но никогда в глаза друг друга не видели, потому что жили в разных городах. Разумеется, фотографиями мы обменялись, и я знал, как выглядит Рон: коротко стриженный полноватый парень лет двадцати восьми-тридцати (а мне в апреле стукнуло тридцать два), в очках и с улыбкой на все лицо. И какие только темы мы с ним не обсуждали… Нельзя сказать, что мы выходили на связь с какой-то строго установленной периодичностью, но как минимум раз в неделю в окошке моей программы появлялось его имя и я читал очередное сообщение с традиционным «Ave, Caesar!» в начале.
О том, что босс планирует направить меня в этот город для рекогносцировки – он задумал расширять рынок сбыта, – я узнал за два дня до поездки, в понедельник. Обрадованный возможностью встретиться, наконец, «вживую», я в тот же день известил Рона об этом и буквально через час-полтора получил ответ. Рон писал, что, к сожалению, будет отсутствовать, но предлагал мне расположиться именно у него в доме, а не в отеле, и сообщал, где искать ключ от входной двери. «Неотправленное epistola для тебя смотри на моем ящике», – так заканчивалось его письмо. То бишь, эпистола.
И вот я в доме Рона. Хорошо бы принять душ, а уж потом позвонить по тому номеру.. И сказать: «Ave, Рон! Я приехал».
Я ткнул окурок в пепельницу-кадильницу и решил, что первым делом нужно забрать из авто, которое я оставил у крыльца, сумку с вещами, а потом уже заняться душем и прочим. Я встал, и в этот момент из холла донеслись какие-то звуки. Сообразив, что это открывается входная дверь, я с громкими возгласами «Привет, Рон! Встречай Цезаря!» вышел в холл. И увидел замершую у порога светловолосую молодую женщину, миловидное полноватое лицо которой имело явное сходство с лицом моего корреспондента. Она с испугом смотрела на меня и, казалось, вот-вот бросится прочь или станет звать на помощь.
– Не бойтесь, – я остановился и показал ей пустые ладони. – Я не грабитель. Рон написал мне, где искать ключ – мы с ним два года по электронке общаемся. А вы его сестра, я не ошибаюсь?
Женщина, вроде бы, раздумала звать на помощь, но продолжала стоять у двери. Я тоже не приближался к ней. Выражение ее лица было каким-то странным. Нет, не то чтобы она не верила моим словам – тут было что-то другое.
– Рон написал, что его не будет… Предложил устроиться тут, а не в отеле… – Я пожал плечами и добавил: – Но я могу и в отеле.
Женщина молчала и не спускала с меня глаз. Мне было как-то неловко, словно я и в самом деле совершил нечто противоправное.
– Он там номер телефона оставил, – я повел головой в сторону комнаты Рона. – Просил меня позвонить. Мол, если захочу его навестить… ну, там, где он сейчас.
Женщина вскинула руки и прижала ладони к щекам. Ее глаза расширились
– то ли от удивления, то ли…
– Номер… – сдавленным голосом произнесла она. – Какой номер?
– Там, в ящике, – я снова показал на комнату Рона. – Триста восемьдесят… Можно посмотреть.
Я направился к компьютеру, охваченный непонятной тревогой. Сзади послышался быстрый приближающийся стук каблуков.
– Вот, – сказал я, кивая на экран, и оглянулся на остановившуюся за моей спиной женщину.
– Это мой телефон, – лицо ее было бледным, а губы дрожали. – Рон… Рон… Рона больше нет…
Я упал в кресло.
– К-как? Как – нет?
– Сбила машина… Позавчера… похороны… – из глаз ее, размывая косметику, текли слезы.
– Когда сбила? – плохо соображая, спросил я. Как будто это было так важно.
– В субботу… Скончался на месте.
Да, я почти ничего не соображал, но что-то тут не вязалось.
Кое-как придя в себя, я открыл папку «Отправленные». И обнаружил адресованное мне письмо. То самое, которое я получил от Рона в понедельник, с предложением остановиться у него. Я молча ткнул пальцем в надпись: «23.05. 23-47». День, когда Рона уже похоронили…
С трудом проглотив мешавший дышать комок в горле, я хрипло спросил:
– Тогда кто же направил мне это послание?
Женщина обеими руками уперлась в спинку кресла. Мне показалось, что она сейчас упадет.
– Не знаю… Ключ второй я забрала, у нас с мужем свой дом… Этот будем продавать…
Я вновь щелкнул клавишей «мыши».
– А вот это, неотправленное, с номером телефона. Кто его набивал?
– Не знаю… – слабым шепотом повторила женщина.
«Если захочешь – можешь навестить меня…»
Где? Теперь я знал – где…
«Vale!». «Будь здоров». Или – «прощай». «Прощай»…
И тут меня затрясло.
…Я навестил Рона. Вместе с Кристиной, его сестрой. «Прощай, Poн», – молча сказал я, стоя у свежей могилы.