Новый Дозор
Шрифт:
Похоже, нас ждали. Ну, не нас, конечно, но кого-то ждали.
Входя, я глянул на ее ауру. Ничего особенного, конечно. Человек.
Квартирка была трехкомнатная, но небольшая, прихожая совсем узкая и неудобная. Из открытой двери в гостиную гремел незнакомый рок.
Я был игрок и сыграть бы мог С тем, кто придумывал карты. Мне везло всегда, и я верил, что моя звезда Не упадет никогда, но случилась беда… ЖизньЛас, навостривший было уши — он обожал малоизвестные группы, — с сожалением покачал головой и цокнул языком.
Женщина молча подала мне тапочки, взяв пару побольше из целого табунка у входа. Лас разуваться не стал — и на это она никак не отреагировала.
Странно. Обычно такие простые привычки устойчивее всего. Либо попросила бы переобуться обоих, либо, в силу модных европейских традиций, плохо приживающихся в Москве с ее климатом и грязью, не предлагала бы мне.
В гостиной на диване сидел худенький мальчишка с ноутбуком на коленях. От ноутбука змеились провода к стоящим на полу колонкам. На нас паренек посмотрел и звук в колонках убавил, но даже не поздоровался, что для восточного мальчика уж совсем странно. Я просканировал и его ауру. Человек.
— Сюда…
Вслед за женщиной мы прошли к спальне. Она открыла дверь, пропуская нас, и так же молча, ничего не говоря, закрыла ее за нами, оставшись в прихожей.
Ох, что-то неладное тут творится…
Бисат Искендеров лежал на заправленной кровати в одних трусах и майке и смотрел телевизор, висящий на стене напротив кровати. Все тут было какое-то усредненно-московское, практически без национального колорита, без каких-то личных заморочек: мебель из ИКЕИ, ковер в изголовье кровати (я думал, сейчас так уже не вешают, это была традиция из каких-то замшелых, брежневских еще времен), женский журнал на одной тумбочке, сборник детективов на другой. Такая спальня могла быть в любом российском городе. В ней мог валяться на кровати менеджер Ваня или строитель Ринат.
Не люблю квартиры, в которых нет отпечатка хозяина.
— Здравствуйте, Бисат, — сказал я. — Мы из управления. С вами что-то случилось? Вы заболели?
Бисат посмотрел на меня и снова перевел взгляд на экран. Там шла популярная передача, немолодая женщина-врач с добрыми глазами рассказывала народу про парапроктит. «А теперь мы попросим выйти на сцену кого-нибудь из зала, одетого в футболку или рубашку без воротничка…»
— Здравствуйте, — ответил Бисат. — Ничего не случилось. Я здоров.
— Но вы покинули дежурство… — сказал я.
И посмотрел на него сквозь Сумрак.
Вначале я решил, что со мной что-то случилось.
Потом я понял, что это не со мной. Но легче мне от этого не стало.
— Лас, глянь ауру… — тихо сказал я.
Лас наморщил лоб. И ответил:
— Чего-то не вижу…
— Потому что ее нет, — подтвердил я.
Бисат терпеливо ждал, пока мы говорили. Потом ответил:
— Я покинул дежурство, потому что не было смысла дежурить.
— Расскажите про человека, с которым вы говорили перед тем, как уйти, — попросил я.
— Чего-то
«Представьте себе, что горловина футболки — это на самом деле…» — сообщила с экрана ведущая.
— Перед тем как уйти, я разговаривал с Димой Пастуховым, — сказал Бисат. — Он неплохой человек…
— Раньше! — попросил я. — Перед Димой!
— Перед Димой я разговаривал с продавщицей в табачном ларьке, — сказал Бисат. — Она симпатичная женщина, но худая очень…
— Нет, постой, — попросил я. — Бисат, когда у Пастухова заболел живот и он ушел в здание аэропорта. Помнишь? Ты остановил человека, выходящего из зала прилета…
— Так это был не человек, — очень спокойно возразил Бисат.
— А кто? — воскликнул я.
— Не знаю. — Бисат оставался столь же невозмутим. — Но не человек. Люди такими не бывают.
— Хорошо, расскажи мне, как выглядел этот «не человек», — попросил я. — И о чем вы говорили.
— Он… — Бисат впервые задумался над ответом. И даже проявил какую-то живость — протянул руку и почесал живот. — Он светловолосый. Высокий очень. У него короткая бородка. Глаза голубые. Я попросил у него документы. Он ответил, что в этом нет необходимости. Положил мне руку на плечо и посмотрел в глаза. Я… я хотел спросить, что он такое себе позволяет. Но не стал.
— Почему?
— А какая разница.
— Ваш напарник Дима описывал этого… не человека… иначе.
— Я не знаю, как он его описывал, — спокойно сказал Бисат.
Вздохнув, я собрал в руке немного Силы и отправил в сторону полицейского заклинание «Сократ» — кратковременное, но непреодолимое желание говорить истину, и только истину.
Заклинание туманным сгустком пронеслось через Сумрак, прошло Бисата насквозь и унеслось сквозь стену на улицу. Ох, кому-то достанется…
— «Доминанту» давай, — предложил Лас.
Я покачал головой, глядя на лежащего на кровати человека. Обычного человека, которому теперь было «все равно». У которого не было ауры. И сквозь которого проходили насквозь заклинания.
— Не поможет. Пойдем, Лас.
— Но…
— Пойдем, — сказал я.
Бисат снова повернулся к экрану. Ведущая радостно объясняла: «И вот в эти нежные складки и складочки…»
Жена полицейского ждала нас в прихожей. Музыка по-прежнему играла, только уже потише:
Вой, не вой, а итог такой: Надо платить за удачу. Только поздно, брат, поливать давно засохший сад, Жизнь за деньги не взять мне назад…— Мы пойдем, — неловко сказал я. — Знаете… вам, наверное, будут еще звонить. И зайдут… с работы.
— Я хочу его увезти, — сказала внезапно женщина.
— Куда?
— Домой. В Азербайджан. Есть такой отачи, Юсуф. Травами лечит. Все лечит. Он не только травник, он гам.
— Колдун? — спросил я.
Женщина кивнула и плотно сжала губы.
— Увозите, — сказал я. — Только покажите вначале нашему знахарю, хорошо?
Женщина с подозрением посмотрела на меня.
— Он сегодня к вам придет, — сказал я. — Хороший знахарь. Поверьте.