Новый год по новому стилю
Шрифт:
Я следила за ее плясками у перил. Он тоже весь разговор косил туда глаза, а сейчас на секунду взглянул в мои — прямо, больно, заставив меня зажмуриться.
— Гриша, не сейчас…
— Конечно, не сейчас. Сейчас зима. Еще и без снега. Июнь тебя устроит? Или лучше июль?
— Гриша…
— Елизавета Аркадьевна, вы еще какое-нибудь слово, кроме «Гриша», знаете?
Я распахнула глаза — широко. Ну, насколько позволял мой миндалевидный разрез глаз.
—
— Перевожу с женского языка: я подумаю, да?
Я на мгновение прижалась к нему — тело давало лучший ответ, но Гриша уже протягивал руку Любе: и ребенок не брал никаких минут на раздумье. Она смело сжала пальцы папы Гриши, не думая о том, что знает его меньшее количество дней, чем умеет считать.
Глава 6.5 “Вопрос от будущего свёкра”
У Гришиных родителей была дача только в их понимании. Нормальные люди назвали бы это загородным домом за высоким забором, ворота в котором открывались со скрипом. Зима, заржавели, поди… Мой внутренний голос хамил из-за нервов, и я боялась потерять настоящий, представ под очи владельца Хаммера, на котором сейчас светились огни, как на ёлке — так и было, багажник на крыше и передние фонари были закручены елочной гирляндой. Интересно только, куда она включалась. Но я не стала спрашивать Гришу.
К счастью — хотя бы моему — нас не встречали, хотя камеры явно показали наш приезд, если даже уши привыкли к скрипу. Гриша открыл дверь своим ключом. Интересно, это мною так пренебрегают или все-таки жалеют и дают время освоиться на враждебной территории?
Я не чувствовала себя так паршиво даже при знакомстве с родителями Кирилла. Наверное, нынешнее мое состояние было сродни тому, которое я испытала, когда мы впервые оказались в кровати с его родителями за стенкой. Сейчас я тоже стиснула и губы, и зубы. Как бы меня ни встретили, я ни слова не скажу Грише и буду улыбаться, будто ничего не замечаю. Да, это мой план Икс. Главное, не почувствовать себя в уравнении Игреком.
Первой на нас пошла пехота. Мальчишки выглядели безумно худыми, безумно длинными и безумно громкими. Вообще все вокруг было полным безумием. Но старший брат закрыл грудью амбразуру и подарки, которые почему-то держали мы с Любой. На вытянутых руках, желая быстрее избавиться от неподъёмного груза. Взрослые так и не объявились, поэтому предстояло наше двойное представление.
— Дуйте наверх! — скомандовал Гриша грозно и громко. Видимо, чтобы его услышали не столько дети, сколько взрослые. — Покажите Любе Инглиш Касл с рыцарями и принцессами. И драконов не забудьте в замок притащить. Девочки любят драконов.
Руки Любе мальчишки не протянули — не доросли ещё до джентельменства, и мне пришлось подтолкнуть дочь в спину. К счастью, не мокрую, как моя. Даже без пуховика. Люба пару раз обернулась на меня, но потом надо было свернуть за угол, и я первой отвернулась к Грише, который присел у скамейки, чтобы найти тапки для себя: похоже их не было.
— Меня не ждут, да?! — сначала он тихо рассмеялся, а потом зычно выдал вопрос: — Ленка, куда делись мои тапки?!
— Туда же, куда и твои глаза!
Из-за другого угла появилась Елена Владимировна. Как и я в джинсах и свободной кофте, но ещё и подпоясанная фартуком, который выглядел влажным. Видимо, крик пасынка выдернул мачеху из кухни. Вот почему нас не встретили? А не потому что я нежеланная тут гостья? Или потому, что хотели встретиться со мной уже без ребенка?
На вид ей чуть за сорок, у неё чуть лишний вес, чуть растрепанная челка и каштановые подстриженные чуть ниже плеч волосы. И такие же огромные, как у Гриши, глаза. Снова голубые. Хозяйка улыбнулась мне — не ему — чуть тронутыми блеском губами. Она была вся чуть-чуть не гостеприимна. Или я была слишком на нервах. Одно из двух или оба сразу. Вернее, обе… Мы пару долгих секунд смотрели друг на друга, потом Елена первой сказала:
— Привет.
Не здравствуйте и даже не здравствуй, а вот так просто — именно просто, а не пренебрежительно — привет.
— Будем знакомы лично. Если мы, конечно, уже знакомы заочно? — тут же добавила она с улыбкой и бросила на пасынка уничижающий взгляд.
Тот ухмыльнулся своей самой гадкой ухмылочкой:
— По верхам. Ничего личного.
— Скажи уж прямо, гаденыш, меня считают хорошей или плохой? — спросила Елена каким-то уж очень нерадостным тоном, толкнув ногой домашние тапочки большого размера, и Гриша вместо ответа, прямо в носках, игнорируя тапки, просто обнял ее. Так же крепко, как обнимал меня. Наверное, других объятий он не знал. Тем, кто ему не нравился, он давал в нос.
— С Новым годом, Ленка! Я тебе ангелочка привёз… Позаботься о ней, пожалуйста.
Елена отстранилась от Гриши и уставилась на меня — не оценивающе, а удивленно, но тем не менее я вспыхнула.
— Я о Любе! — вдруг хохотнул Гриша и за локоть притянул меня к себе. — Со своей ведьмой я справлюсь без посторонней помощи.
— Гриш… — это за меня вступилась Елена, вступилась?
— Шамаханской царицей, я оговорился.
— Так бы и врезала тебе! — она подняла над головой кулак, точно и правда собиралась дать пасынку по лбу, и тот действительно шутливо втянул голову в плечи. — И как ты его только терпишь?!
Я?.. От ответа меня спасло появление нового героя семейной трагикомедии. Антон Сергеевич был с сыном одного роста, только раза в три массивнее — выделялся не только живот, но и плечи и бока: шкаф, которого здесь по всей вероятности неплохо кормят, в тонких очках, седой и с коротко-стриженной белой бородкой. И этот шкаф двигался прямо на меня. Мне стоило большого усилия воли, чтобы не отступить хотя бы на шаг.
— Это Лиза, — выдал Гриша за секунду до протянутой его отцом руки.
Пожать? Так мою ладонь хоть выжимай! Но проигнорировать жест доброй воли нельзя, и я осторожно коснулась пальцев большой руки.
— Очень приятно, — ответила я тихо, и мне было приятно, что рукопожатие не оказалось сильным. Такой и пальцы сломать может. Понятно теперь, в кого у Гриши сильный кулак!
— И все?
Я чуть рот не открыла: что, все? Я должна была сказать приветственную речь?