"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Он прожил хорошую жизнь. Был счастлив как воин, как муж и отец. Дядя передал ему гордую и непокорную маленькую страну и этот багряный дворец с белыми колоннами. И он не подвел. Страна при нем не склоняла головы и не опускала меча. Он выбрал верных союзников и оставался верен себе и им. Страна за шестьдесят лет его правления стала вдесятеро больше. Он сделал всё, чтобы его дети были счастливы, сохраняя достоинство. Сначала великокняжеское, а потом королевское. Его соратники даже предлагали ему достоинство царское. Но императорами пусть будут его внуки и правнуки. Пусть они как он сами берегут и куют свои короны.
Конечно, на его пути и у его детей было много горя. Половина дочерей – вдовы. А наследник никак не подарит ему внука
Длинная была жизнь. Наступает уже восьмидесятая его осень. Сердце заныло. Сегодня утром он понял, что эта осень – последняя. Он и так задержался, думал уйдет по весне. Но не мог же он оставить мужа своей любимой внучки – императора Михаила – перед великим испытанием? Не мог. Но проснувшись сегодня, он понял, что наступающую календарную осень он уже не увидит.
Утром он сразу велел вызвать наследника с женой. Они были недалеко, у моря, в Которе. Эх, не дала Юта Макленбургская, в православии ставшая Милицей, ему внука. Не сложилось смешать кровь Никлотовичей и Негошей. Но полно. Он сдал серебряный эфес своего королевского меча. Ему есть кому наследовать! И есть что им передать. Да так что все слышали и не забыли!
Прадед его Петар Первый оставил ему и всем черногорцам и брджанам [383] письмо заветное. С того век почти прошел. И муж его внучки научил и его старика пользоваться новинками этого века. Кинокамера с фонографом и радио уже ждут.
383
Этнографические группы черногорских сербов. Черногорцы – жители древнего княжества Зета, а бржане – граничащих с Зетой земель княжества Рашка.
Внизу зашумели. Данило приехал. Его с женой, как и было приказано, сразу проводили к отцу. Он обнял его с невесткой и вошедшую с ними супружницу свою – кралицу Милену. И прямо с дороги повел всех в тронный зал. Там уже ждали сановники, Ксения с мужем – наследником Лихтенштейна. Он поздоровался с дочкой и престарелым зятем. Не нашел он молодых для младших дочерей. В том себя винит. Но Ксения вроде счастлива. Вчера даже сказала, что носит своему князю Францу наследника. Ну, дай Бог!
Он собрал силы и пройдя по червленому тепиху [384] занял своё престо [385] . Жена села на свой трон. Церемониймейстер надел ему корону с желтыми сапфирами, а жене с изумрудами, подал Николе скипетр и державу – сине-эмалированный мраморный шар в золотом обруче с крестом. Данило тоже вынесли его корону. Вынесли её корону и Ксении.
384
Красному ковру (серб.).
385
Престо – трон, престол (как предмет мебели).
Он видел волнения родных. Но чувствовал, что в его часах сыпется последние песчинки. Все встали и сели по местам. Солнечный свет в зале усиливали киношные софиты. Король взмахнул рукой. Включилось радио и фонографическая запись, застрекотала камера. Глашатай огласил: «Его королевское величество король Черногории и Брды, господарь Зеты, Приморья и Скадарского озера, великий князь Травунии и Захумья» [386] .
Титул оглашен. Никола заговорил.
– Черногорцы и брджне, герцеговинцы и шкодаре [387] . Дети, братья и сестры мои. Сквозь суровые годы мы прошли с вами и с нашими побратимами. Мир наконец пришел в наш край. Мне дал Бог честь вести вас и идти по тропе вместе с вами. Но началу и концу установил Господь свой черед. Моё время заканчивается.
386
Травуния и Захумье – древние сербские княжества, составившие потом юго-восточную половину Герцеговины, после Первой мировой войны возвращены Черногории.
387
Скадаре – жители Скодера (Шкодера) и прилегающих земель, в большей части албанцы-католики.
Не всегда и не перед всеми я был справедлив. Я прошу каждого черногорца, бржанинца и герцеговинца, малого и большого, перед кем я согрешил или какое горе я сделал, простить меня всем сердцем и душой. Я же прощаю каждого маленького или большого человека, который согрешил против меня, просто чтобы быть от меня прощению навеки для всех и для ужасного Суда Божьего при втором пришествии Христа Бога.
Сердце защемило, легкое онемении струйкой покатилось по правой руке.
Никола стал говорить скорее.
– Но у старшего брата нашего – русского народа – снова час испытаний. Неспокойно сердцу моему. Века мы уповали в патронаже и надеждою на нашу единственную и единоверную Россию, и услышал Бог мольбы наши. И потому союз наш кровный и божий. Всякого, кто отпадет от братства этого, плоть его и душу прокляну как предок наш Петра Первый.
Мы – племя непокорных и верных. Никогда мы не смирялись и не прекращали войны. Вот и против японских язычников мы ведем войну шестнадцать лет и не примем мира бесчестного. Стойко бьются наши пешие и морские бойники с нехристями.
Онемение уже кажется пробросилось в мозг. Всего сказать ему не успеть. Никола позвал сына.
– Сын мой Данило, встань ко мне.
– Что отче? – сын с волнением подошёл.
– Возьми меч мой. Обнажи заставу [388] его.
Сын взял меч, встал рядом, глядя на отца, и выдвинул незаточенную часть клинка из ножен. Никола выпрямился, набирая воздуха.
– В твои руки, сын Данило, а от них Михайло, внуку моему, дело и царство своё завещаю! Да не оставите вы и народ наш благочестивой и христолюбивой России – Ромеи. Не вложите меч в ножны, пока не усмирятся враги её. Царствуй!
388
Застава, рикассо, пята – прилегающая к гарде часть лезвия клинка.
Тело Николы перестало слушаться и откинулось на дубовую спинку престола. Скипетр, зажатый мертвой хваткой, сдвинулся к животу, а тяжелая держава выкатилась из ослабшей правой руки. Но сын успел перехватить падающий синий с золотым поясом и крестом шар.
Лицо Николы застыло. Боль ушла. Первый король Черногории смотрел в камеру гордо и с улыбкой.
Заревели жена и дочь. Радио за секунды погрузило горное королевство в великую скорбь. Для тех, кто не слышал слова великого короля, их сохранило искусство.
«Прав Михаил, жить надо честно, а умирать красиво. Спаси Бо…» – более ничего раб Божий Никола подумать уже не успел.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. 6 августа 1921 года
Маша терла переносицу.
– Натали, я надеюсь на тебя. Делами государства займется Ольга Александровна, но детей я поручаю тебе. Слышишь меня?
Княгиня Емец-Арвадская сделала придворный книксен.
– Да, моя государыня.