Новый мир-2. Весна
Шрифт:
Тем не менее, кое-какие вещи я ещё мог выведать.
– Кто стал новыми Королями?
– В Аду разрушений и Войн – Баал, - начал перечислять одержимый.
– В Аду памяти и иллюзий – Ситри. В Аду огненных гор – Белиал. В Аду ледяных пустошей – Заган. Ад пыток и пустоты после восстания Смеющегося Жнеца до сих пор не восстановился. А в Аду болезней и лишений – Симелон.
В ответ на каждое произносимое имя я понимающе кивал.
Балл был не только первым генералом Самаэля, но и в принципе сильнейшим демоном Гоэтии. Так что его восхождение на Королевский престол после смерти Самаэля было закономерно.
На трон Мары в теории была кандидатура получше. Но Паймон, защищавшую свою королеву, я настолько сильно травмировал, что хитрой змее Ситри не должно было составить никакого труда добить княгиню и стать сильнейшей в ветви.
Белиал и Заган заняли места Инферно и Коцит тоже вполне заслуженно. Так как на Ад огненных гор и Ад ледяных пустошей я напал в последнюю очередь, уже имея внушительную силу и чисто ради убийства Королей, и их ветви пострадали меньше всех остальных. И двое сильнейших демонов в ветвях очевидно стали новыми Королями.
Ад Иблиса я выжег подчистую, уничтожив всех представителей демонических аристократов до ранга великого графа, так что отсутствие новой власти в Аду пыток и пустоты тоже было понятно.
И только на последнем имени мой мозг споткнулся.
– Симелон? Кто это? Почему я о нём никогда не слышал? Какой у него был титул до восстания Жнеца?
– Симелон был обычным графом, и изначально вообще относящимся к ветви Маммона. Но после восстания Смеющегося Жнеца из-за того, что ветвь Вельзевула сильно пострадала и активно набирала новые силы, он перешёл к ним, и начал стремительно подниматься. Пять лет назад Королём Ада болезней и проклятий ещё был Астарот. Но затем Симелон занял его место, вызвав Астарота на бой и одолев с заметным перевесом сил. Ходят слухи, что сейчас он уже может приближаться по силе к самому покойному Вельзевулу.
– Интересно…
Вельзевул был вторым после Самаэля как по личной силе, так и по общей мощи своей ветви. И его подчинённые тоже были достаточно сильны, тем более что из-за своей особой магии бороться с ними было сплошной головной болью.
Чтобы Астарота, занимающего плюс-минус двадцатое место в списке Гоэтии, одолел какой-то безымянный великий граф из ветви Маммона? В это верилось почти так же мало, как в то, что обычная человеческая душа может вырваться из-под власти демонов и за триста лет ввергнуть всю Преисподнюю в хаос.
Да и эта коронация Гаапа Владыкой…
– А тебе известно о каких-нибудь похожих суперновичках в других ветвях?
Одержимый задумался.
– Не уверен, - медленно начал он, - сложно получать новости из Ада, находясь здесь. Но, кстати, кажется я слышал, что у нас в ветви Самаэля тоже имеется восходящая звезда. Не помню, как зовут, что-то вроде бы на “Н”. Ниэль? Налон? Не, не вспомню.
– Ваш? Или тоже маммоновский?
– Без понятия, - покачал он головой.
– Но совершенно точно, что совсем недавно он ещё тоже был невысокого ранга, то ли граф, то ли вообще барон. А последний раз, когда я о нём слышал, он, кажется, уже герцогский титул получил.
– Занятно… - протянул я.
В этом всём виделся какой-то сложный заговор, пока непонятно на что нацеленный и кем спланированный. Тем не менее, в самом факте, что Ад лихорадит, не было ничего удивительного.
Преисподнюю моё восстание перевернуло с ног на голову. С учётом того, что иерархия и структура Ада не менялись на протяжение целых эонов, сейчас, когда все старые правила были перечёркнуты, появление тех, кто хотел бы установить новые, было вполне закономерно. Я бы скорее удивился, если бы таких не нашлось.
Пока я буйствовал в Аду, демонам было не до интриг и внутренних разборок. А теперь, когда главный и, по сути, единственный раздражитель пропал, наружу повылезали все их демонические амбиции.
Впрочем, прямо сейчас это всё меня никоим образом не касалось. Слишком я пока был слаб.
– У меня есть последняя вещь – и потом я тебя прикончу. Вернёшься в Ад спокойненько и, считай, мы и не виделись никогда.
– Валяй, - вздохнул одержимый.
– К какому роду ты относишься?
– Серо-алый трёхрогий демон-воитель.
– Наверняка выглядишь мощно.
– Естественно, - огрызнулась адская тварь.
– Будь я в своём настоящем теле – у вас, ублюдки, не было бы и шанса.
– Покажешь? Прошу как победитель – проигравшего.
– Ты серьёзно?
– Конечно. Я до сих пор вживую только младшего и низшего ранга демонов видел. Демонологи своих контрактников не показывают, а сам я открыть врата не могу. Мне интересно.
Честно говоря, я ни на что особо не рассчитывал. Как минимум потому, что я вовсе не был шикарным актёром.
Я в принципе с рождения был очень флегматичным человеком. А после попадания в Ад, из-за бесконечных пыток, которые мне нужно было выносить, не показывая никакой реакции, большинство моих эмоций ещё сильнее притупились.
Сейчас мне было сложно даже банально вообразить такие эмоции, как восторг или искренний интерес, не то, что изобразить их на лице. Тем не менее, то ли из-за того, что я обратился к его чести воина, которой демоны ветви Самаэля периодически страдали, то ли из-за того, что демонам в целом было не так просто читать эмоции на слишком отличающихся от их, человеческих лицах, одержимый мне поверил.
Демоны, заключившие контракты с магами, были заключены в изолированном пространстве, не связанным ни с Адом, ни с реальным миром. И демонологи могли как приоткрывать в это пространство небольшие окошки, чтобы вытягивать из демонов их энергию, так и распахивать двери полностью, призывая адских тварей в их полном облике.
Демоны, овладевая телами людей, тоже не попадали в этот мир полностью. Тем не менее, в отличие от совершенно изолированного пространства, использующегося демонологами, их место пребывания было куда теснее связано с реальностью. Образно говоря, демоны прятались в тенях одержимых.