Новый мир-2. Весна
Шрифт:
Это позволяло им свободно использовать тела людей и почти на сто процентов использовать в этом мире собственную магию. Так что нам с Леоном действительно очень повезло сразиться именно с демоном ветви Самаэля, не способным показать всю свою мощь банально из-за физиологических ограничений человеческого организма.
Тем не менее, в такой очень близком связи с реальным миром был и свой минус. Из изолированного пространства демон мог просто выйти, считай, воплоти. А вот из “тени” одержимого демон мог отправить лишь свою очень ослабленную проекцию, по факту не обладавшую никакой силой.
Правда, для демонов это не было проблемой, ведь проекция – это просто проекция. Даже её уничтожение не нанесёт самой адской твари никакого вреда.
Тем не менее, я был удивлён тому, насколько просто оказалось уговорить этого одержимого показаться мне. Похоже, некоторые стереотипы о том, что демоны ветви Самаэля – это сплошные мышцы без единого намёка на мозг, были всё-таки правдивы.
Отойдя чуть назад, я внимательно наблюдал за тем, как от тела, лежащего под завалом отделяется что-то похожее на туманную дымку миража. После чего этот мираж начал довольно быстро конденсироваться в высоченную, достающую тремя изогнутыми рогами до пятиметрового потолка, мускулистую фигуру.
– Ну, что, как я тебе?
– пророкотал демон, глядя на меня сверху-вниз. В его голосе отчётливо слышались превосходство и гордыня.
– Посмеешь теперь сказать, что та чешуйчатая тварь – мой хозяин?
– Никогда!
– покачал я головой, очень надеясь, что не звучу слишком наигранно.
– Я под огромным впечатлением, честное слово!
– То-то же! А теперь давай закончим с этим. В таком изломанном теле находиться не слишком-то удобно.
– Как угодно, - кивнул я.
– Ты мне очень помог, ответив на мои вопросы, даже как-то немного неудобно стало, что мы так с тобой обошлись. А хочешь я расскажу тебе один секрет? Как я узнал, что вы – одержимые?
– Зачем это тебе?
– нахмурился демон.
– Считай ответным жестом доброй воли. Всё равно, насколько я понимаю, ты ещё долго не сможешь связаться с остальными. А когда свяжешься – это уже не будет иметь большого значения, они и так скорее всего узнают.
– Ну… можно, наверное?
– Только наклонись пониже, не хочу так голову задирать, а рассказать надо много чего.
Своим предложением я явно его выбил из равновесия. Всё-таки, хотя демоны в последнюю сотню лет и стали, фактически, основой человеческой цивилизации, в массах продолжали культивироваться мысли о ненависти к адским тварям.
Тем не менее, в его понимании, ему ничего не грозило. Во-первых, уничтожение проекции ни к чему бы не привело, а во-вторых, даже разрушение тела одержимого никак на самом демоне бы не сказалось. Оно в принципе должно было стать итогом нашего разговора, по его мнению.
Так что для него не было ситуации, при которой, послушавшись меня, он бы что-то потерял. Ну, не рассказал бы я ему свой секрет. И что? А так был шанс получить какую-то полезную информацию.
А потому, хотя демон и выглядел крайне обескураженным, опускаясь на одно колено и склоняя ко мне голову, сделал он это вполне спокойно. И этого оказалось достаточно, чтобы я, сделав резкий шаг вперёд и вскинув руку, приложил её ко лбу огромной фигуры.
Вообще, весь этот перформанс был одной большой авантюрой. Я понятия не имел, сработает ли печать боли в принципе на проекции одержимого, сможет ли он сбежать от меня обратно в “тень” своего тела, сможет ли оказать сопротивление.
Тем не менее, после того, сколько мы с Леоном сил положили на то, чтобы справиться с этой тварью, я отказывался просто уничтожать его, позволяя преспокойно вернуться в Ад, даже не попробовав.
Моя рука в момент, когда начался процесс вырезания печати, будто бы приклеилась к серой с красными разводами коже демона. И, похоже, это помешало ему отозвать проекцию, по крайней мере обратно в тело одержимого она не вернулась.
Вот только на этот раз никто не запрещал демону сопротивляться моим действиям. Разумеется, осознав, что происходит что-то непредвиденное, проекция попыталась меня от себя оторвать.
Был бы это настоящий серо-алый трёхрогий демон, да даже был бы это сам одержимый им человек – мне почти наверняка пришёл бы конец. К счастью, проекция обладала лишь крохой силы оригинала.
Когда она обхватила меня руками и попыталась оторвать от своего лица, я ощутил лишь небольшое давление в области груди. И хотя у демона получилось оторвать меня от земли, на этом его сопротивление и заглохло.
Свободной рукой освободившись от захвата одной из ладоней демона, я подтянулся на приклеившейся к его лбу руке и, обхватив ногами мускулистую шею адской твари, прочно зафиксировал себя на нём.
А затем, прикрыв глаза и активировав на максимум пытку силы, вытягивая максимум энергии боли из всех своих доноров, включая валькар Леона, сосредоточился на вырезании печати, понадеявшись на то, что моему телу хватит прочности выдержать всё остальное.
Сквозь то и дело немного сбивающуюся концентрацию я чувствовал, как демон, пытаясь сбросить меня с себя, катается по земле, бьётся мной о стены и колонны, тянет меня за руки и ноги и бьёт изо всех небольших сил по спине и голове. Синяков после этого всего на моём теле должно было прибавиться значительно, тут было никуда не деться.
Тем не менее, этого было недостаточно, чтобы серьёзно повредить моему телу, уже находящемуся на сверхчеловеческом уровне. И спустя десять минут печать боли была, наконец-то, вырезана, и я позволил отбросить себя в сторону.
– Что ты сделал, ублюдок?! – взревел демон, после чего проекция растворилась, быстро возвращаясь в тело одержимого. Следующие слова прозвучали уже из его рта.
– Что это было?!
– Сейчас покажу, - выплюнул я вместе с порцией крови.
После десяти минут избиения кулаками размером с небольшие бочонки на моём теле не осталось ни одного живого места и было даже сломано несколько рёбер. А ещё, судя по тошноте и медленно вращающемуся миру, кажется, я заработал небольшое сотрясение. По сравнению с тем, чего мне стоила сама поимка адской твари, сейчас мои повреждения были в десять раз хуже.