Новый Мир - Золото небесных королей
Шрифт:
– Где все? Так не бывает, чтобы все вдруг исчезли, - слуга книжника закрутился на месте, стараясь не глядеть на умирающего, и рассмотреть что-то среди зарослей на берегах за поворотами реки.
Вверх по течению вся река была чиста и свободна. По примятым кустарникам и траве, следам волочения на песке и земле, можно было угадать положение стоянки кораблей рати Стовов. Там было сейчас тихо, как в могиле, даже не пели птицы. Дымов от костров над зарослями не было, но несколько беспризорных коз бродили там в кустах, сбежавшие в неразберихе из стреблянских запасов. Там стоял понуро огромный аварский чёрный конь, потерявший в бою седока. Он был красивый, молодой и сильный, похожий на тех, наверно, что возили телохранителей византийских императоров. Ниже по течению река скрывалась за каменистой грядой и деревьями, растущими почти у самой воды, и не оставляющими открытым и краешка берега своей молодой весенней листвой. Именно оттуда неслось эхо, похожее на шум водопада. В какие-то мгновения этот шум распадался на различимые отдельно всплески воды, крики людей, стоны, ржание, клацанье стали. Шум боя на тропе слышался отсюда примерно с такой же силой, значит расстояние до этих мест было примерно равным. Вдруг со стороны скрытых на другом береге кораблей, послышался шум и крики.
– Пустите меня! Я сражаться хочу!
– разнёсся несуразицей в месиве жестоких звуков сражения и бранных криков пронзительно-чистый крик девочки, - они изуродовали мою красавицу-сестру! Я отомщу! Я дочь Водополка Тёмного!
Креп вгляделся в северный берег и увидел, как среди остатков настилов по которым вчера вытаскивали лодии, прыгая через камни и жерди, бежала Ориса с лёгким копьём-сулицей в руках. За ней следом неловко следовали две её служанки-рабыни с видом полной растерянности, держа повыше юбки, стараясь не разорвать подолы о сучки и заусенцы.
– Госпожа, вернитесь, просим, просим, вернитесь, госпожа!
– кричали они наперебой глухими от волнения голосами, тараща глаза на заваленный трупами людей и животных брод через Одер, на колыхаемые течением хвосты коней и распростёртые руки, струи истекающей крови и окровавленных раненых идущих им навстречу и сидящих на берегу, - не женское дело это, госпожа, сражаться в бою, вернитесь во имя Рожаницы!
– Женщины полтесков и других булгар сражаются вместе с мужчинами!
– крикнул в ответ княжна обернувшись к ним, и в этот момент предательский камень оказался у неё под ногой, отчего она оступилась и, выронив копьё, упала лицом в грязь.
Служанка, наконец, настигли её и попытались схватить за руки. Но не тут то было! Девочка, не обратив внимания, что платок с вышитой лентой на лбу слетел при падении и две русые косы упали на землю, вывернулась, и была схвачена одним из раненых кривичей, оказавшегося неподалёку. От Крепа он сначала был скрыт камнем.
– Ну, теперь мы, конечно победим...
– проворчал себе под нос Креп, - и кто теперь будет ухаживать за прекрасной Ясельдой, и внушать ей симпатию и надежду на спасение и сохранение девичьей чести, после смерти конунга?
Рыдающую от отчаяния девочку потащили немилосердно по земле, веткам и камням, зная, как ей сейчас надлежить быть наилучшим способом её служанки и кривич.
– Я должна сражаться как все!
– были её последние слова перед тем, как её прерывистое дыхание от толчков окончательно сбилось, и она закашлялась.
Креп продолжил свои поиски и нашёл торбу Рагдая там, где и ожидал: небольшой кожаный мешок с медной бляхой-застёжкой на горловине вместо шнурка, аккуратно стоял в траве рядом с собранными в кулёк вещами Ладри, оставленными во время утреннего купания. С трудом пересиливая желание сделать тридцать шагов и заглянуть за поворот реки, Креп взвесил в руке торбу, немного поразмыслив, взял под мышку вещи Ладри. Он уже двинулся обратно и опять поравнялся со смертельно раненным кривичем-отроком, когда шум за поворотом реки резко усилился. Креп обернулся, засовывая торбу за пазуху рубахи, и готовя копьё, размышляя, бросать кулёк мальчика или нет.
Из-за утёса показались закованные в железные панцири и шлемы всадники. Кони свирепо шли посреди реки по грудь в воде, так быстро, насколько могли, и водопад брызг стоял перед ними, почти скрывая седоков. Поскольку Одер здесь, в своём истоке, был достаточно узок, а всадники занимали почти всю его ширину, то возникал пропорциональный обман зрения, и всадники казались великанами из сказаний о конце мира.
– Авары зашли с тыла?!
– пронеслось в голове у Крепа и кольнуло в сердце.
Но это были кривичи и бурундеи, невероятным образом успевшие захватить аварских коней. Поскольку часть этих коней были без сёдел, с верёвочной уздой, можно было предположить, что часть из них были у авар сменными, или вовсе не ездовыми, и попали к кривичам непонятным образом в неразберихе встречного боя. Креп удовлетворённо хмыкнул, разглядев разукрашенный шлем Стовова и его пурпурный плащ. Рядом с ним был Семик и Полукорм. Бурундеин Мечек следовал за ними, и дальше скакали остальные воины. Обогнув заросли, кони с лёгкость вынесли всадников на тропу, моментально замесив грязную жижу из глины, мха и травы прошлогодней листвы. Вода лилась с них и всадников водопадами. Один из кривичей упал с проклятиями, не справившись с незнакомым ему пока конём, к тому-же без седла и стремян. Спустя мгновение ещё один последовал за ним, пытаясь ухватиться за товарищей, тоже не без труда удерживающих чужих коней в повиновении. Привыкшие к степным походам бурундеи чувствовали себя на конях вполне уверенно, и даже позволяли себе показывать лихость, крутя животных волчком, и поднимая их на дыбы.
– Хороши кони, словно дети Велеса, да будет вечный свет Неба над ним!
– приговаривал Мечек, - в бой на чужом клне ходить, всё равно, что смерти хвост крутить!
– Ты прямо как полтеск, поговорками заговорил!
– весело крикнул Стовов, и его борода, торчащая из под маски шлема, поползла в стороны, как если бы он улыбался, - что происходит, где все? Куда делись стребляне и полтески, эти лешаки кособрюхие? Они что убежали от боя?
– Кони видать зерном кормлены и гребнем холены!
– кивнул бурундейскому воеводе Семик, - моравские лошадки к ним не вровень будут, но сгодятся, клянусь Велесом тоже, и его скотской благодатью под огненными рукам Ярилы!
– Не могли они из боя убежать, стребляне так не сделают!
– одновременно с Семиком проговорил Полукорм, - и полтески лучше умрут, чем опозорят Ятвягу и своего Тенгре-громовержца.
Многие воины, воспользовавшись остановкой, стали ложится на шеи своих коней в страшном утомлении, другие слезли на землю, и опирались о спины животных, отчего было трудно понять, сколько же их уцелело из дружин кривичей и бурундеев. Не многие из них, возбуждённо переговариваясь, хлопая друг друга по плечам и спинам, зубоскалили, раскладывая на земле и разглядывая захваченное оружие и тряпьё, осматривая своих лошадей, стягивая жгутами раны, черпая ладонями воду из реки, чтобы напиться. Крепу показалось, что теперь их меньше половины от того числа, что сшиблись с аварским передовым отрядом посреди Одера.
– Вишена убит!
– сказал Креп, обращаясь с князю, - он бросился вперёд, чтобы выручить окружённого Ацура, сражался один против пятерых, но его поразили сзади.
– Кому теперь Ясельда будет жаловаться?
– повернувшись к Семику сказал князь, - больше некому совать свой нос в чужие дела.
– Рагдай тоже дружка потерял, всё ему помогал разбогатеть, - согласился Семик, - хлебнём мы ещё с этими мореходами горя, смотри в какое побоище нас втравили на ровном месте. Что дальше то будет с нами?
– Да, чего-то не похоже на поход за сокровищами, - поддакнул ему Полукорм, - мы же не биться со степняками сюда пришли, у нас этих аваров и своих на Волге полно было, и стоило ли плыть за тридевять земель, чтобы здесь головы сложить с ними сражаючись? Вон сколько народу перепортили...
Двое кривичей сидевшие до этого в реке поднялись, и раненый в руку, повёл своего ослепшего товарища через брод в сторону лодейного стана. Князь сурово всмотрелся в фигуру отрока с сизыми кишками наружу и со вздохом отвернулся. Он ничем не мог уже ему помочь. Стовов не спешил двинуть своих всадников по тропе, туда, где варяги сдерживали натиск аваров. Только Мечек знаком приказал троим бурундеям, двинутся вверх, в сторону викингов. Креп поспешил за ними к Рагдаю, и почти сразу увидел, что навстречу ему бредёт здоровяк Гельмольд, волоча на спине стонущего рыжебородого Хорна.