Новый мир. Книга 4: Правда
Шрифт:
— А что вы скажете о ваших участиях в событиях в Новой Москве?
— Я видел его и там. В баре под названием «Высота 4012», за день до начала наступления. Я знал, что «Железный Легион» и другие формирования из ЧВК там присутствуют. Это ни для кого особо не было тайной. В принципе, даже журналисты знали это. Но их просили не включать это в репортажи.
— «Железный Легион» подчинялся командующему Силами специальных операций?
— Я
— Вы знакомы с Самюэлем Окифорой?
— Знаком. Насколько майор может быть знаком с генерал-полковником. Может быть, чуть ближе, учитывая, что я… ну, вы понимаете. Я был довольно известен. Я общался с ним два или три раза наедине.
— Что вы можете о нем сказать?
— Он — боец. Вышел с самых низов. Имеет реальный боевой опыт. Очень жесткий, требовательный и решительный военачальник. Он был не из тех, кто панькается с солдатами и щадит их чувства. Он достигал целей, иногда не считаясь с потерями. Но я не уверен, что человек без этих качеств смог бы успешно руководить Силами специальных операций.
— Настолько тесно он сотрудничал с ЧВК?
— Простите, сэр, но я не хотел бы распространять здесь слухи. Я не знаю этого. Никогда ничего такого от него не слышал.
— И вс ё — таки о каки х слухах вы говорите?
Джакоби явно сделалось неуютно, но он все же собрался с силами и сказал:
— О таких, которые вам может пересказать любой, кто служил в Силах специальных операций. Говорили, что генерал Окифора координирует привлечение спецподразделений ЧВК к различным операциям. Вы ведь знаете, нас называли белым «спецназом», а их — «черным». Ходили слухи, что он руководит обеими. Об этом ходила популярная шутка, не особо смешная — это называли «двойной бухгалтерией». Но у меня нет никаких доказательств, что эти слухи соответствуют действительности.
* * *
Фи Гунвей, бывшая журналистка и диссидентка, участвовала в очной ставке со мной из тюрьмы, где она отбывала свой 10-летний срок. Я поразился тому, какой она была тощей — последствие постоянных протестных голодовок. Судя по непримиримому и неприязненному виду, людям из СБС понадобилось приложить немало усилий, чтобы побудить ее к участию в очной ставке.
— Я рад, что ты решился на это. Питер все-таки в тебе не ошибся, — произнесла она, едва увидев меня.
В ответ на раздраженную реплику следователя, находящегося рядом с ней, она не менее раздраженно ответила:
— Зачем этот цирк с очной ставкой?! Вы сами знаете, что это он, тот самый человек! Я подтверждаю каждое сказанное им слово насчет Питера Коллинза! Я абсолютно убеждена, что Питер был устранен в связи с его планами сделать именно то, что позднее сделал вместо него Димитрис! А результаты осмотра тела были сфальсифицированы…!
— Вас не об этом спрашивали! — это был уже голос подполковника Долотова на моей стороне. — Коллинз знал человека по имени Чхон?
— Я помню, что он говорил о человеке с таким именем. Помню, он говорил, что этот человек был главным в их «Железном Легионе».
— Он говорил, что видел и знал его лично?
— Я не уверена, видел ли Питер его лично. Но его видел Димитрис. А ему я верю.
— Вас спрашивали о словах Питера Коллинза.
— Вот только не надейся, Димитрис, на честное расследование! Тебя посадят ни за что, как и меня, а реальные виновники — останутся на свободе! — плюнув на допрашивающего, заорала она мне.
— Достаточно, — раздраженно вздохнул Долотов.
— Система прогнила на корню. Ее поздно менять изнутри. Только Сопротивление может решить эту проблему. Только революция!.. — продолжала горячиться Гунвей, к которой подошли, чтобы сопроводить назад в камеру.
— Достаточно! — повторил подполковник уже более решительно.
* * *
Постаревший Жермен Петье поправил очки и сосредоточенно уставился на экран.
— Мне сложно поверить в то, что я вижу перед собой своего бывшего ученика, Алекса Сандерса. Если это и он, то он сильно изменился. Простите мою забывчивость. Но за годы педагогической работы через меня прошло много тысяч воспитанников…
— Да прекрасно он меня помнит, — заверил я с усмешкой, обращаясь к следователям: — Видите, как глазки бегают? Ну, давай, расскажи про Чхона, мой не-юный друг!
— Э-э-э, простите? — растерялся или сделал вид, что растерялся Петье.
— Этот человек утверждает, что вы присутствовали при разговоре, который касался его вербовки для службы в ЧВК, — бесстрастно заметил полковник Нильсен.
— Нет, нет, вы, наверное, что-то напутали. Если мы говорим о Сандерсе, выпуск 78-го, то он, если я верно припоминаю, был направлен по муниципальной квоте в Сиднейскую полицейскую академию.
— Однако перед этим его пытались завербовать в ЧВК, не так ли? — не отступал следователь.