Новый мир. Книга 5. Возмездие
Шрифт:
Между сторожевыми башнями висел в воздухе огромный дисплей высотой футов в 10–12. С него на нас взирал огромный обожженный череп Экзорциста. Его негромкий голос, многократно усиленный аппаратурой, грозно разносился под сводами пещеры, от чего я вдруг ощутил дежавю со своим ночным кошмаром.
— … очистительные страдания. С потом и кровью из вас выйдет грех! И ваша душа очистится…!
Несмотря на усилители, Экзорциста мало кто слушал. Во всяком случае, все делали вид, что заняты другим. Зэки, толпясь каждый в своем коридоре на начальном отрезке «предбанника», докуривали
Много скабрезных комментариев, свиста и улюлюканья доносилось в сторону четвертого коридора, в котором выстроились обитательницы женской «секции Б» — такие же лысые, с такими же выжженными крестами на головах, и столь же брутальные, как и мужчины.
Большая часть угрюмых заморенных женщин, которым тяжелый физический труд давался еще сложнее, чем мужчинам, даже не поднимали голов. Но была парочка, которые не оставались в долгу — хрипло ржали, картинно облизывали губы шершавыми языками, а одна, похожая на проститутку с тридцатилетним стажем, даже вывалила обвисшие сиськи и потерлась о грязную решетку. Я заметил, как кто-то из зэков-мужиков при созерцании этой мерзкой картины открыто теребит в руке член, не стесняясь остальных.
— Мы поможем сделать так, чтобы ни один из вас не поддался соблазну променять искренний и чистосердечный очистительный труд в поте лица на его имитацию, — тем временем, невозмутимо продолжил вещать Вахид. — Бич Божий будет безжалостно разить каждого, кто позволит своему грешному телу взять верх над бессмертным духом. Нашими глазами Он будет видеть вас. Нашими ушами Он будет слышать вас. Ничто не укроется от Него. И ничто не минует без воздаяния!..
Едва мы подошли к крайнему слева «входному» коридору, над которым горели цифры «102», я понял, что пророчество Ши начинает сбываться. Там уже переминались с ноги на ногу, раскуривая один бычок на всех, троица, в отношении которой у меня было меньше всего сомнений насчет их желания принять участие в моем убийстве — «боров» Хейз, наемный убийца с тату на лице на прозвищу Сигал и «крыса» Билли, который донес на меня Султану.
Чуть в сторонке, но тоже прислушиваясь к троице, стояли еще двое, от которых тоже не приходилось ждать ничего хорошего. Одним из них был основательно помятый «яйцеголовый» бугай, который буквально час назад отхватил от Ши при попытке отстоять свое место в очереди за едой, и еще не вполне пришел в себя. Вторым был незнакомый на первый взгляд европеец, в чьей бритой физиономии я не сразу узнал некогда блондина с некогда густыми «боцманскими» усами, похожего на докера, который в «мусоросборнике» пытался заткнуть Фрэнка, разглагольствующего о борьбе с тиранией.
Лишь последние двое каторжников, сидящие каждый особняком, выглядели безобидно. Первым был пришибленный косоглазый дедок, в «мусоросборнике» едва не отгребший люлей от Матео. А вторым…
— Димитрис! — завидев меня, поднялся на ноги Фрэнк, лицо которого прорезала улыбка. — Ты тоже в 102-ой?! Слава Богу!
Из-за его крика на нас обратили
— Приехали! — недовольно сплюнул «боцман», недобрым взглядом косясь на нас сквозь решетку. — Мало того, что нас загнали на каторгу, так еще и вместе с отбитыми террористами!
— Суки! — поддержал его лысый бугай, держась за ушибленную голову. — Беспредельщики, уроды! Сбились в стаю, как шакалы, и решили, что вы тут главные! Ну ничего, ничего! Посмотрим еще!
Однако самым странным и тревожным было то, что я не услышал никаких оскорблений и угроз со стороны основной «троицы». При нашем приближении они прекратили шептаться. Сигал и Хейз кивнули, как бы закрепив какую-то договоренность, и демонстративно отвернулись. Лишь «крысёныш» Билли не удержался и бросил на меня краткий скользкий взгляд, похожий на касание холодной кожи пресмыкающегося.
— Смотри в оба, Димон, — шепнул мне на ухо Ши, когда я крепко пожал ему руку на прощание, перед тем как пройти через турникет.
Подойдя к решётке снаружи и испепелив всех взглядом, он молвил:
— Эй, говнюки! Слушайте меня очень внимательно! Этот человек — под моей защитой! Он — один из нас! Если с его головы хотя бы одна волосинка упадет, знайте — никому из вас не жить! Мы вас всех отловим по одиночке и кончим! Усекли?!
— Эй, революция! — неторопливо окликнули его из соседнего «входного» коридора.
Сквозь две решетки я разглядел ухмыляющееся лицо одного из подручных Султана — круглолицего, с черной бородкой, которого тот называл Раджой.
— Тебя это тоже касается, говнюк! — молвил Ши.
— Да пошел ты! Я под защитой Султана! Тронешь меня — паханы поднимут против вас всю братву! Соберемся всей братвой — и всех вас, террорюг, скопом перебьем!
— Мы раньше вас, урков, всех по одиночке вырежем! — посулил Гэвин.
— Ты только начни, сученыш! Мы это получше вас умеем! Будем ваших, сук, мочить, при каждом удобном случае! Хочешь войны?! Ты ее получишь, членосос!
— С каких это пор шохи войны объявляют? — осклабился Ши. — Твой пахан мне сам моего человека отдал! Так хули ты тут пасть свою разеваешь, блоха?! Против пахана попер?!
— Тебе Султан ничего не обещал, гнида! Выторговал ментяре немного времени — вот пусть он и радуется, пусть дышит поглубже, пока есть чем! Султан за свой базар всегда отвечает! Эй, братва! Все слышали?! Сам Султан за голову этого вон ментяры, вон он — объявил награду! 100 блоков отборного курева! И от гнид-террористов крышу обеспечит! Так что дерзайте, фраера!
По взглядам зэков из 102-ой бригады сложно было понять, что их взволновало сильнее: это объявление о награде и протекции Султана, или недвусмысленная угроза со стороны Корейца. Оставалось надеяться, что, по крайней мере, часть из уголовников проявят свойственную для завсегдатаев криминального мира осмотрительность, и не рискнут переходить дорогу никому из «больших шишек».
— Да пошел он, — сказал Ши, потеряв интерес к крикам уголовника. — Скоро увидимся, брат.
Еще раз ободряюще кивнул мне на прощание, он вместе с остальными удалился.