Новый мир. Книга 5. Возмездие
Шрифт:
Чем больше я узнавал, тем больше у меня возникало вопросов. И тем больше я ощущал себя заброшенным в отсутствии людей, которым я мог эти вопросы задать. В определенный момент я ощутил тревогу при мысли о том, что с Джеромом могло что-то произойти, и я напрасно жду его возвращения. Я применил всю сообразительность, пытаясь жестами объяснить хозяйке дома, что меня интересует кучерявый белый мужчина, который привез меня сюда. Но та лишь показывала жестами, что он уехал, и большего от нее добиться было невозможно. Даже не знаю, что бы я, снедаемый тревожными мыслями, предпринял
За первые минут пять-десять Клаудия смогла лаконично ответить на мои самые насущные вопросы, дав мне общее представление о случившемся. Я узнал, что она — одна из тех, кто стоит за организацией нападения на «Чистилище». Планы нападения на тюрьму, где были заживо погребены около сотни верных активистов Сопротивления, вынашивались давно, но их в конце концов решились воплотить в жизнь именно из-за меня. Организаторы нападения заранее установили контакт с Ши Хоном по каналам связи, о которых они до сих пор не хотят сообщать, и согласовали с ним план атаки, но Ши не имел возможности ввести меня в курс дела — постарался лишь намекнуть, что спасение идет.
В нападении участвовало около полусотни боевиков, и им удалось освободить из тюрьмы порядка семидесяти политзаключенных, при потерях около двадцати человек. Нападение, которое сопровождалось запуском в систему «Чистилища» компьютерного вируса, временно блокирующего возможность применения охраной средств нанозащиты, имплантированных в тела зэков, спровоцировало масштабный бунт. Заключенные попытались воспользоваться поднявшейся суматохой и захватить транспортный корабль охраны. Но после отхода сил Сопротивления охрана быстро восстановила порядок
Операция Сопротивления не была никак согласована с действиями активистов, которые добивались моего освобождения из тюрьмы через механизм апелляции — этих последних в Сопротивлении называли «наивными дураками» и не воспринимали всерьез. К нападению прямо не причастен и Евразийский Союз, хотя он косвенно и внес в него свою лепту путем постоянного материального обеспечения повстанцев.
После отступления отряд Сопротивления, следуя плану, разделился на множество мелких групп, которые рассеялись по всему миру, чтобы затруднить преследование. Я был оставлен под присмотром Лейлы и Джерома, которые и доставили меня в безопасное место, где я сейчас и находился. Сами они отбыли для выполнения срочных задач, подробности которых мне знать необязательно.
Лишь после окончания сеанса ответов на вопросы наступил период затишья, нужный, чтобы переварить услышанное. Этот период прошел на фоне бормотания телевизора.
— Как в целом самочувствие? — прервала молчание Клаудия.
Я неопределенно пожал плечами.
— Я могу говорить, есть, ходить. Это на порядок лучше того, чем я был четыре дня назад.
— Я поражаюсь тому, как быстро ты восстанавливаешься.
— Я верну себе более или менее нормальную форму не раньше чем через пару-тройку недель. Скорее даже через месяц-полтора. До тех пор от меня будет мало толку.
— От тебя может быть намного больше толку, чем ты думаешь, — возразила она.
Я не очень-то уверенно кивнул.
— Я хотел бы передать сообщение Лауре, — произнес я то, что было на уме уже давно.
— Дима, я понимаю твои чувства. Но ты достаточно умен, чтобы понимать степень риска.
— Я ей на 100 % доверяю, Клаудия.
— Я знаю это, Дима.
— Всё это время она боролась за моё освобождение. Боролась своими методами, которые вы считаете неэффективными. Но это не умаляет ее стараний. Она знает о штурме тюрьмы из новостей. Она видела это проклятое видео, на котором я похож на оживший труп. И она даже не знает, жив ли я до сих пор. Ты считаешь, что это нормально — заставлять своего близкого человека чувствовать такое?
— Дима, прости, но это правда слишком рискованно. Даже если ты доверяешь ей, то ты не можешь доверять людям, которые ее окружают. Где она сейчас? В Турине, при ставке оппозиционного альянса? И кто сейчас рядом с ней? Ее отец-сенатор, получивший прозвище «хитрый лис» отнюдь не за простоту и честность, и его приближенные?
Я помрачнел, вспомнив последствия встречи с сенатором в Сент-Этьене.
— Кроме того, любое сообщение можно перехватить, — неумолимо продолжила Клаудия. — И тогда оно подвергнет опасности не только того, кто его послал, и всех, кто его окружает, но и того, кому оно адресовано. Так что этого не стоит делать ради ее же собственного блага. По крайней мере, не сейчас.
Я недовольно поморщился, но не нашёлся что ответить, кроме эмоциональной рефлексии из разряда «Мне на все это плевать!», которую человек в моем положении не мог себе позволить. Некоторое время в комнате висело преисполненное раздумий молчание. Клаудия поглядывала на меня, мерно отпивая глоток за глотком горячий чай.
— Скоро состоится собрание лидеров Сопротивления, — без предупреждения перешла она к делу.
Я поднял на нее заинтересованный взгляд.
— Здесь?! — нахмурился я, недоверчиво оглядывая деревенский домик.
— Нет, конечно, — терпеливо ответила итальянка. — Не важно, где это будет. И о точных дате и времени не спрашивай. Об этом пока знают всего пару человек на планете. И для всех лучше, чтобы так и оставалось как можно дольше.
— Ты могла мне вообще об этом не рассказывать. Что мне за дело до вашего собрания?
— Ты должен быть на нем, Дима. Оно обязательно должно состоятся с твоим участием. И поэтому пока оно не состоится — мы должны соблюдать маниакальную осторожность. Каких бы жертв от нас это не требовало.
Из моей груди невольно вырвался вздох. И это не укрылось от Клаудии.
— Я готова поговорить с тобой об этом, — спокойно предложила она. — Для этого я и приехала.
— Клаудия, я правда очень благодарен вам за спасение. Я никогда бы не подумал, что кто-то пойдет ради меня на нечто подобное. Если бы не вы, я был бы сейчас мертв. Но даже несмотря на это, я не чувствую, что готов стать… одним из вас.
— Продолжай, — спокойно кивнула она.
— Мы ведь уже не раз с тобой об этом говорили.