Новый мир. Трансформация
Шрифт:
— Тебе всё равно не править Венецией, чужачка. Пусть меня казнят, но на моё место придут другие.
— Спасибо, что предупредила.
Нет, убивать её самостоятельно никак нельзя. Большой Совет должен вынести законный приговор и проконтролировать его исполнение. Но мне стоит подготовиться на тот случай, если Амэранта знает что-то такое, что может заставить аристократов наплевать на распоряжение Фредерике.
Приняв решение, я изменила платье убийцы, превратив его подол в подобие ножных кандалов, и покинула кабинет, не обращая внимания на несущиеся вслед проклятья. Кажется, синьора Анафесто решила, что я вознамерилась расправиться с её мужем.
— Я отправляюсь помолиться солнечным Богам о душе моего названного отца. Проследите за тем, чтобы многоуважаемую госпожу Амэранту доставили в зал суда к шести часам.
Служанка, которой оказалась та самая Катарина, которую мы с Фредерике встретили утром, поспешно закивала. Мда, такими темпами моя власть над Венецией будет держаться исключительно на страхе. Хотя, какая разница? Я же не хочу им ничего плохого: верну магию, реформирую систему образования, научу гуманизму и уважительному отношению к негуманоидным расам. Побоятся немного, потом разберутся, что ничего плохого не происходит, и полюбят.
Чьямонта встретила меня прохладой и мелким дождиком, моментально превратившим мою красную тунику в мокрую тряпку, противно облепившую тело. Это было мерзко, но тратить время на создание щита я не стала — до начала объявленного мной суда оставалось лишь пять часов. Пять часов, которые должны были решить всё.
— Госпожа Светлана?
Вот кого я не ожидала встретить на памятной площади Чьямонты, так это Хлодвиге и того бенанданти, который заметил гранталловые зацепы на арбалетах.
— Господа, я рада вас видеть. Где наши остальные соратники?
— Там же, где были в ту ночь, когда пропали ты, Доменике и Балдассаро. Светлана, я понимаю, что мы — всего лишь солдаты…
— Я спросила: где наши остальные соратники?!
Безымянный бенанданти, попытавшийся потребовать от меня объяснений, осёкся, когда капли дождя стали испаряться, не долетая до меня. Прекрасно, как бы он ни был мне симпатичен, он должен знать своё место.
— Ящеры и шмели в тех же домах, в которых ты их расселила. Аристократы, кроме тех, которые решили покинуть нас, во Дворце Правосудия. Простые бенанданти и крылатые коты там же.
Хлодвиге не стал испытывать моё терпение.
— Кто дезертировал? — Я невольно затаила дыхание, ожидая услышать имена брата и сестры Нуово.
— Анжелика, Гарун и Юлиос. Я не стал отправлять погоню за ними: мы были слишком дезориентированы и, честно говоря, напуганы. Но, если ты хочешь, ещё не поздно послать на поиски. Они уходили ночью, на поркавалло. Думаю, коты смогут отыскать их.
— Сейчас это не главное. — Я повернулась к отмеченному шрамом бенанданти и улыбнулась, демонстрируя, что его дерзость прощена. — Как тебя зовут, солдат?
— Джиованни.
— Как ты относишься к нашим союзникам-нелюдям?
— Я не так часто общался с ними, госпожа. Но солдаты они отменные.
— Я хочу, чтобы через полтора часа все ящеры и шмели собрались на этой площади.
— Да, госпожа.
Джиованни поклонился и бросился бежать.
— Хлодвиге, я прошу тебя привести сюда всех тех, кто обитает во Дворце Правосудия. Простые бенанданти пусть придут через полтора часа, аристократов же и котов жду через тридцать минут.
— Да, госпожа.
Хлодвиге улетел, но в одиночестве я пробыла недолго.
— Лана, Лана, Лана!
Чёрная тень, определённо подросшая с нашей последней встречи, упала мне на плечи и немедленно принялась, мурча, вылизывать нос, уши и щёки.
— Я так волновался! Я думал, что тебя уже убили! Я хотел полететь искать тебя, но Женевьева сказала, что ты будешь очень злиться, если вернёшься, и не найдёшь меня тут! И я никуда не полетел!
Я прижала к себе Шиву, зарываясь лицом и руками в чёрно-серебристую шерсть. Как, наверное, волновался мой несчастный котёнок-хранитель, не зная, куда я пропала и встретимся ли мы ещё. Так мы и стояли, прижавшись друг к другу, и я искренне сожалела, что не могу так же утробно и радостно мурчать, как это делает Шива.
Аристократы и десяток крылатых котов подошли примерно через десять минут, когда намурчавшийся и наоблизывавшийся котёнок улёгся на моих плечах, свесив пушистый хвост на манер шарфа.
— Господа, я рада вас всех видеть. Мне нужно многое вам рассказать.
И я рассказала им правду. Ну как правду? В моей версии истории Доменике сделал мне предложение, восхищённый моим умом и знаниями, но был вероломно убит солдатами дожа, пленившими меня и Балдассаро. О суде и последующих событиях я рассказала кратко, лишь сказала, что Балдассаро под пытками вынудили обвинить меня во множестве преступлений, и он утопился, не выдержав мук совести. Зато о том, как я обманула и победила Фредерике Моста и о его гибели я рассказала без приукрашиваний. Судя по едва сдерживающей слёзы Женевьеве и потрясённым Лучиане и Антонио, рассказ получился эффектным. И только Хлодвиге как-то очень странно смотрел на меня.
— Таким образом, мы победили. Меня объявили догарессой, сразу после похорон Фредерике я обручусь с Терриной, и можно будет заниматься возвращением магии. Сегодня в шесть часов состоится заседание Большого Совета и Совета Двадцати, и я хочу, чтобы вы присутствовали на нём. Наша армия отправится к Новой Венеции своим ходом, я рассчитываю, что они доберутся не позднее, чем через неделю.
— Я бы пока не торопился с перебросом армии. — Хлодвиге скрестил руки на груди и задумчиво кусал губы. — Стоит кому-нибудь узнать о том, что к Новой Венеции идут послушные тебе ящеры, и твой трон зашатается ещё до того, как они преодолеют половину пути.
— Почему ты так считаешь?
— Потому, что люди ненавидят ящеров. — Хлодвиге пожал плечами, словно удивляясь тому, что нужны ещё какие-то пояснения. — Я бы предложил пока что оставить их здесь, в Чьямонте. Всё равно мы понятия не имеем, куда Моста увёл горожан.
— Трон Светы и так может зашататься. Но если ящеры будут далеко — кто поддержит его? — Никогда не думала, что Антонио способен прямо предложить захват власти над людьми при помощи ящеров.
— Но мы ещё не знаем, что думают о происходящем остальные аристократы. Велла, мы же можем отложить этот вопрос до вечера?