Новый мир

Дивов Олег Игоревич

Я старалась не смотреть на леди Памелу. Ничего себе, какие страсти. И какие скелеты хранятся в шкафах этого семейства, предельно замороченного на приличиях.

— Мне очень повезло с мужем, — мягко сказала леди Памела и сделала выразительную паузу. — Со вторым. Был еще и первый. Меня щадят, стараясь ничем не напоминать о той ошибке, которую я совершила. Но только недавно я до конца освободилась от чувства вины. Я тридцать лет прожила как во сне. Мой муж — чудесный человек. Может быть, единственный, кто любит меня по-настоящему. Он выдержал это тяжелейшее испытание — жить с заведомо нездоровой женщиной, с безнадежно испорченной репутацией и год за годом хранить меня от меня самой. Он ни разу не упрекнул меня даже за то, как

я поступила со своим единственным сыном. И сын не упрекает меня. Я не чувствую ни стыда, ни вины. Поэтому я теперь могу любить их обоих без страха, что однажды все рухнет.

— Вот, — мрачно сказала Нина, — это я знаю по себе. Я постоянно живу в таком страхе. Не, я понимаю, что этим страхом я как раз и приближаю катастрофу. Ч-черт… Ой, простите. Да, но делать-то мне теперь что?

— Для начала мы попробуем разыскать шантажиста. — Леди Памела раскрыла наладонник с браслета. — Пока мы собирались к чаю, я отправила письмо одному… скажем так, старому знакомому. — Она вдруг засмеялась: — Сейчас это большой человек. А когда-то именно он оформлял протокол после той, первой моей пьяной драки. Очень мудрый и понимающий мужчина… Что ж, вот и ответ пришел. — Леди Памела обвела нас строгим взглядом. — Этого-то я и ожидала. Никто не обращался с жалобой на причинение травм. И никто не жаловался на ущерб в его заведении. Нина, я боюсь, эти люди попытаются шантажировать тебя снова, уже заручившись новыми свидетельствами. Я полагаю, мы должны опередить их.

Она встала.

— Леди Памела? — уточнила я.

— Разумеется, я поеду с вами обеими. Делла, я не самый опытный сыщик, но когда-то увлекалась сочинениями детективных пьес. Мне в сумасшедшем доме больше нечем было заняться. Думаю, Нина должна проверить свой счет из такси и выяснить, с какого места уехала. То заведение должно быть поблизости. Начнем с него.

— Не проще сразу навестить ее бывшего мужа? — спросила я.

— Дел, еще б я помнила, куда он меня привез. Он же сюда на несколько дней прилетел. Это только отели запрашивать. И если он там под своим именем. А то я его знаю — он не любит светиться.

— Тогда нам предстоит немного больше работы, только и всего, — леди Памела радостно потерла ладошки. — Я пойду к себе, переоденусь. Встретимся у ворот. Нина! А потом я отвезу тебя к своему врачу. И мы вместе найдем самый лучший выход.

Она ушла.

Нина изумленно поглядела на меня.

— Я тоже офигела, — только и сказала я. — Едем?

— Спрашиваешь!

* * *

Я уже ничему не удивлялась.

Леди Памела сохраняла изумительную бодрость духа и приподнятое настроение. Нина сначала оживленно, несколько истерично болтала, рассказывая леди Памеле всю предысторию своих отношений с шантажистами. Потом устала и заныла. Ребенок, честное слово. Безнадежно испорченный ребенок, которого можно подлечить, но он останется инвалидом, и придется любить его такого. Хотя я сомневалась, что Нина когда-нибудь будет нуждаться во взрослой любви. Ей нужно чувство принадлежности — любимого, подруг. Так дети любят родителей — за то, что родители их.

От стыда она довольно быстро избавилась, зато теперь легкую досаду испытывала я. Ведь я могла заметить раньше, что происходит неладное. Тоже мне разведчик, профессионально наблюдательный… Значит, не хотела замечать. Бессознательно вытесняла. С другой стороны, а мне нужна такая вечная дочка с неразрешимыми проблемами? Я и так слишком много на себе тяну. С третьей стороны, все друзья Нины рассуждали именно таким образом. Что и привело к беде. Нет, пусть все идет своим чередом. Не буду я ничего решать прямо сейчас. Приедет Август, посоветуюсь с ним.

От этой мысли мне здорово полегчало. Как все-таки приятно, когда есть человек, на которого можно свалить ответственность за свои решения!

И тут до меня дошло, что Нина-то хотела того же самого.

В сущности, мы с ней

очень похожи. И пусть у меня нет болезненной тяги к алкоголю, я такая же инфантильная. Но это не означало, что я хочу возиться с Ниной. Вовсе даже не хочу. Почему всегда я? Я от нее уже смертельно устала, от этого ходячего хаоса во плоти, причем хаоса, у которого всегда какая-то беда. Только моя врожденная деликатность не позволяет мне указать ей на дверь. А она этим пользуется.

Как ребенок.

Надеюсь, что врач леди Памелы положит эту воплощенную трагедию в клинику. Так и быть, готова на время лечения Нины присматривать за ее сыном, ее собаками, ее Йеном и ее проблемами с сектой.

Разумеется, мы не потратили никаких усилий на то, чтобы отыскать место, с которого Нина вызвала такси. Горбридж, бывшая деревня, ныне район в городской черте. В Катастрофу пригороды Эдинбурга сильно пострадали — притом что собственно городу почти и не досталось ни от стихии, ни от людской паники. Народ со всех окрестных городков и деревень набился в столицу, надеясь, что отсюда им будет легче эвакуироваться. Эвакуировали многих, преимущественно в Африку, но кое-кто и остался. Тем не менее все мелкие поселения опустели. За десять лет, пока продолжалась неразбериха — сначала голод, потом массовые миграции, — дома и улицы пришли в упадок. И когда жизнь наладилась, пришлось отстраиваться заново. Сохранившиеся кварталы превратились в музейные центры, весь старый Эдинбург стал туристической меккой, а новые кварталы строили уже там, где раньше были окраины и пригороды. Новый Эдинбург превратился в вытянутую полосу от Фолкерка до Норт-Берика, полукольцом охватив прежнюю столицу и вобрав в себя множество населенных пунктов. Старый аэропорт, оказавшийся в центре города, закрыли и превратили в музей-аттракцион, а новый построили аж в Стерлинге.

Разумеется, я не видела прежний Эдинбург. Да и никто из ныне живущих не попробовал его на вкус. Иногда я думала, что он был прекрасным, компактным городом. А иногда — что жить в нем было невозможно из-за тесноты. Но такова судьба всех развивающихся городов: они возникают как военный лагерь, или деревенька, или крепость на скале, а с течением веков расширяются, впитывая в себя окружающую деревню. Там, где было болото, теперь хайвэй, на месте луга, где паслись овцы, стоят банк, церковь, офисный центр и супермаркет, а вдоль сердитого ручья тянется улица с современными домами, а сам ручей тщательно вычищен и охраняется жителями как высшая ценность — еще бы, это ведь часть их природы! Чудом уцелевшая часть.

Некоторым деревням повезло больше, некоторым меньше. Я видела Линлитгоу проездом — а он словно бы и не изменился вовсе, так славно поработали архитекторы над проектом. Но про Горбридж такого сказать было нельзя. Высотные здания, узкие, неприятные улицы, безликие кварталы. Здесь селились люди с низким достатком, не обремененные излишней заботой о своем моральном облике. Я поняла это с первого взгляда, увидев, как впереди нас в переулок свернула полицейская машина. Тыщу лет не видела, чтобы на Земле патрулировали улицы. Интересно, как это местные полицейские не заметили Нину, если она, по ее словам, бегала тут голая по улице? Да еще и в крови? Или это по их меркам чепуха? Жива, на помощь не зовет, никто за ней с ножом не гонится — так и ладушки? Набегается и спать пойдет? Поразительный район. Будь я разведчиком-нелегалом, ни за что не поселилась бы здесь.

Напротив стоянки такси, откуда уехала Нина, высилось неприветливое здание с вульгарной, сплошь залепленной метками вывеской. Отель с феерическим названием «456». Не успела я спросить Нину, как она уставилась на здание и сказала:

— О. Это я помню. Вывеска паршивая. А я думала, оно мне по дороге приснилось. Уж больно похоже на атмосферу моих пьяных кошмаров.

— И что ты тут делала? — спросила я.

— Что-то, — Нина пожала плечами и нервно рассмеялась. — Может, еще кого убивала.