Новый муж бывшей любовницы, Кезалия

Новый муж бывшей любовницы

на обложку

Кезалия

Шрифт:

Спит ли он, или опять гоняет мяч по квартире. Хотя скорее всего уехал к матери на праздники, где она выдаст ему новый набор разноцветных носков на этот год.

~*~

Всю неделю в гостях у мамы объедаюсь домашней стряпней, шушукаюсь с Настей и развлекаюсь с племянницами. Дети не особо расстраиваются моему отъезду, потому что привыкли, что тетю постоянно где-то носит, плюс наша договоренность на летние каникулы сильно девчонок мотивирует.

На прощание Настя читает мотивационную речь (которая очень сильно напоминает реплику Фила - сатира/тренера Геркулеса), а мама снова просит набрать Леню.

Неожиданно в зоне прилета узнаю рыжую бороду викинга.

– Откуда ты узнал, каким рейсом прилетаю?
– ворчу привычным голосом, при этом обнимаю его за шею и долго целую.

Соскучилась. Очень соскучилась.

И это только после недели разлуки.

С каких пор Квилинский умеет делать сюрпризы?

– Настя сказала, - отвечает Андрей и берет мой багаж.

– Откуда у тебя номер моей сестры?
– кошусь на него с подозрением.

– А тебе это так важно знать?

– Ты меня пугаешь, Квилинский.

– Ты указала ее номер как экстренный контакт. Вася мне дала из личного дела.

– Ладно, так уж и быть - поверю. А то, может, ты лазил в мою квартиру, копался в моих вещах, нюхал мои трусы, потом рыдал на моей кровати, свернувшись клубочком…

Ржу в голос, представив Андрея, вытворяющего весь этот треш под какую-нибудь слезливую попсовую песню.

–

Искрина, и кто из нас больной?
– мужчина закатывает глаза.

По дороге домой Амриндер заруливает в роскошный ресторан.

– Блин, Бог Небесный, мог бы и предупредить - я же не соответствующе одета!
– упрекаю Андрея, когда в гардеробе забирают мою толстенную куртку. Под ней вязаный мамой свитер с узорами паутины, а на голове гулька.
– Я даже не накрашена.

– Искрина, вроде косишь под вьетнамку, а ничему у местных не научилась. Ты должна быть более уверенной в себе. Они бы сюда в пижамах пришли!
– хохочет викинг, передавая гардеробщику свое пальто. На нем просторная клетчатая рубашка как у дровосека. Ему бы топор сюда для полноты картины.

Корчу рожу.

Мы садимся у окна с прекрасным видом на реку. Вдалеке, на противоположном берегу, силуэты деревьев тянутся к небу, словно прощаясь с уходящим днем, а шпили церквей и купола соборов омываются золотом вечернего солнца.

Буду скучать по такой картине за окном.

– Квилинский, это свидание?
– лукаво спрашиваю, принимая у официанта меню.

– Да, последнее первое свидание.

– Ужасно звучит.
– Шуточно кривлюсь, но внутри что-то кольнуло.
– За это закажу самые дорогие блюда. Это мой последний шанс поесть нахаляву.

– Искрина, ты омерзительна. Когда ты следовала своему пунктику и за все платила сама - ты мне намного больше нравилась, - скалится Беовульф.
– Кого же ты будешь объедать в Сайгоне?

– Серебрянский не отменяет свои ежемесячные перечисления если что, - зачем-то язвлю в ответ, хотя знаю, что Андрею такие детали сильно не по душе.

Квилинский действительно берет самые дорогие блюда, названия которых я вижу впервые и слабо представляю, что нам принесут.

Разговор течет непринужденно. Избегаем любые упоминания работы и завтрашнего расставания.