Новый путь
Шрифт:
— Но я же лучше, правда?
— Правда.
Наши губы сомкнулись, и мир для двоих пропал.
Суббота 25 октября 1975 года, день
Первомайск, улица Карла Либкнехта
После тесноты пришкольного гаража мы робко бродили по коридорам нового районного Центра НТТМ, самим себе напоминая жильцов скученной коммуналки, переселившихся в отдельные квартиры. Ромуальдыч, как директор, осваивался в своем обширном «кабинете» — мастерской, совмещенной с гаражом, где на роль начальственного стола пробовался новенький верстак, тяжелый,
А я переехал на второй этаж, заняв просторный, обшитый деревянными панелями кабинет с видом на «военный двор». Оба окна застеклил лично, а девчонки повесили шторки. И теперь у меня выработалась новая привычка — в поисках вдохновения я разводил руками невесомый тюль, и высматривал Наташу Фраинд. Иной раз удавалось разглядеть ладную фигурку моей музы — и сразу приливало энтузиазму.
По всему Центру не прекращался вечный субботник, с утра до вечера визжали выдираемые гвозди устрашающей длины, колотили молотки, взвизгивали «болгарки», шуршали пилы и звякали гаечные ключи. Гул юных голосов не стихал, волнами прокатываясь по коридору, перемежаясь грохотом, дребезгом и прочей озвучкой ремонта. Теперь в здании и пахло по-другому. Накатывал лесной дух свежего дерева и тяжелый запах краски, резковатыми нотками пробивалась сварочная гарь.
А мой солидный кабинет, с парой телефонов на обширном столе, неуловимо быстро превратился в рабочую комнату айтишника. Ломаная и битая электроника завалила весь угол, угрожая погрести неосторожного, а на святыне бюрократа — увесистой бронзовой чернильнице — калился паяльник, напуская смолистого дымку. Я собирал модем.
Короткий, но емкий разговор с Револием Михайлович как будто запустил цепную реакцию — срочные дела множились по экспоненте, а мое свободное время стремилось к нулю. Третий день подряд я уходил из Центра последним, часов в десять вечера, «взводя» сигнализацию и запирая стальную дверь на ключ. Благо, до дому недалеко.
Я с ностальгией вспоминал Вареньку, Галочку и Катюшу, верных папиных лаборанток, и их умелые ручки. Сколько плат они напаяли к моей микроЭВМ — в рабочее время, невинно хлопая ресницами на очкастого завлаба! А потом, надменно задирая носики, выносили схемы через проходную в дамских сумочках…
Я расплачивался с девушками духами «Пани Валевска Классик» — выкупил у фарцы три синих флакончика, смахивавших на треуголку Наполеона. Мои добровольные помощницы гордо шествовали, окутанные облачками горьковатого аромата, а пажи-невидимки несли за ними шлейфы с нотками пряных пачули, терпкого рома и сладкой ванили. Ныне все трое в декрете, а просто так в секретный «ящик» не пройдешь.
— Сам, все сам… — вздохнул я, распаивая детальку за деталькой.
Громкий вопль Изи предшествовал дробному грохоту, словно на пол обронили охапку дров. Распахнулась дверь, и в кабинет просунулся запаренный Динавицер.
— Рейку привезли! — выпалил он, добавляя с ухмылочкой: — Половую!
— И чё? — хладнокровно задал я излюбленный изин вопрос, пропаивая выводы.
— Как это чё?! — возмутился одноклассник. — Пошли таскать!
— Пошли, — вздохнул я, с сожалением оглядывая полупустой корпус будущего модема.
«Хорошо, если недели за две соберу первый, — подумал мрачно. — Ergo, весь вечер мой…»
Двумя часами позже, мокрый и потный, я свинтил домой. Покрутился под
Помаленьку темнело. «Болгарки», ножовки, молотки все реже озвучивали вечер, и вот затихли совсем. Хлопотный день с бега переходил на шаг.
Отложив паяльник, я сильно прогнулся, разминая спину, и выдохнул, с удовольствием слыша, как бодро попискивает пульс.
Одному и думалось легче — сидишь себе, вдумчиво перебираешь воспоминания, что-то откладывая на потом, что-то сгребая в кучку. Я даже не подозревал, что простенькая с виду электронная почта потянет за собой целый состав колоссальных проектов, как обещание научных прорывов и технических переворотов.
«А теперь — большие деньги и мировая слава! — мысли заметались, как вспугнутые мухи, обсевшие банку с вареньем. — Должен же я попробовать запасной вариант? Основной озвучу в Москве, когда я там буду. А когда я там буду? Ладно, решим как-нибудь. А запасной обсужу… Наверное… Хм. А и ладно, можно и с товарищем Андроповым!»
Сердце постукивало, выдавая волнение — передо мной открывались перспективы ослепительные и пугающие до озноба.
Я прекрасно знаю почтовый сервер[1] MDaemon, вот и возьму его за основу. Главное, он как бы модульный. Сейчас напишу, накатаю основу, ядро, чтобы принимать письма и внутри сети, и вовне, а потом навешаю на «етто» ядро разные модули — шифрование, антивирус, домены разного уровня…
Программу в полном объеме я не осилю, да и не нужна она сейчас такая. А вот стать автором почтового сервера да начать продавать его на Запад… Ну-у… хотя бы через моих друзей в Израиле — это хороший вариант. Ага… А заодно сделать закладку для тихого и ненавязчивого доступа к любому развернутому почтовому серверу — и незаметно заглядывать в чужие письма… Барон Ротшильд прав: «Кто владеет информацией, тот владеет миром!»
КГБ мне простит всё — деньги, валюту, поездки за границу и контакты с иностранцами! За информацию и молчание, а молчать я умею… Главное сейчас — продумать, как цеплять дописанные модули к почтовому серверу.
«Бли-ин… — зажмурился я. — Сколько нужно успеть… Ну, и чего ты расстонался? Сервер за месяц как-нибудь осилишь, да и модуль шифрования уже готов! Сложнее всего — скрыть удаленный доступ для контроля сообщений… Это — да. «И чё?» Мозги есть? Ну, так пользуйся! Кстати, нытик, вот тебе еще одна головная боль — с логированием работы. Как и куда складывать логи? Думай голова, вспоминай, справишься — шапку куплю! Красивую, все девчонки твои будут… Так, что-то тебя опять не туда потянуло. Хм. Цигель, цигель, ай-лю-лю… А к кому меня сейчас больше тянет?..»
— Уймись, озабоченный ты наш, — насупился я. Только и думает о том, чего в СССР нету!
«Первым делом, первым делом — алгоритмы! — напеваю в уме. — А то напортачишь еще в программном коде…»
Я замер.
«Код… программный…БЭСМ-6… — мысли белками растеклись по древу. — Та-ак… Придется тебе, нытик, писать Турбо Паскаль. Да-а! Только его… Уж очень там компактный исполнительный код! И работает быстро, да с массивами данных… А потом, в нагрузку, какой-нибудь объектно-ориентированный язык… Да тот же Дельфи! Хм. И что писать на первое, а что на второе? Смотри, не лопни! Турбо Паскаль — на десерт…»