Новый путь
Шрифт:
«Главное, наплодили всяких «Интерэлектро», «Интератомэнерго», «Интерхимволокно», только всё стоит колом, — бурчал я в мыслях. — Качаем «братским странам» дешевую нефть, «братушки» впаривают нам ширпотреб втридорога — и тишина…»
Тут я поймал себя на том, что в упор пялюсь на выцветшие обои с жуткими ирисами, и воротился в реал.
— …Товарищ Косыгин, выступая на утреннем заседании, — с чувством вещал диктор, — отметил, что одной из ключевых проблем формирования сильного мирового социалистического содружества
Крупным планом — Председатель Совмина, выглядевший вечно недовольным брюзгой. Опершись о трибуну, Косыгин заговорил глуховатым голосом:
— Чтобы мы могли полностью использовать громадный потенциал СЭВ, задействовав единый рынок братских стран с населением в пятьсот пятьдесят миллионов человек, жизненно важно, попросту необходимо превратить советский рубль в общую полноценную валюту всего мирового социалистического содружества. Помимо ощутимых выгод, — запнулся он, — это наполнит новым содержанием и Международный банк экономического сотрудничества, и Международный инвестиционный банк — наполнит в обоих смыслах…
«Хорошо пошло! — легко улыбаясь, я попятился, плюхаясь в мякоть дивана. — Ай, да Гарин! Ай, да сукин сын! Настоящий переворот устроил! Зря я боялся, что не поверят, не поймут, препоны чинить станут… Вон, движуха какая! Нормально… Только бы не намудрили по «закону Черномырдина». Хотя Брежнев, вроде, в адеквате…»
— …Единая валюта и свобода поездок, — окреп косыгинский голос, — общий рынок труда, товаров и услуг создадут мощный стимул к экономическому развитию наших стран!
Всласть насмотреться прямого эфира мне не дали — в дверь заглянула встрепанная Настя, улыбаясь с таинственным видом, и рекла:
— Так. Шо расселся? Иди гостей встречать!
— Каких… — начал я формулировать, но тут сестренку потеснила Инна, торжественно внося кастрюлю, заботливо обмотанную махровым полотенцем. Хорошистка вырядилась в заношенную спортивку и полукеды, как и подобает для дачного дефиле.
— Откуда… — толкнул я ошалело, поднимаясь.
— С днем рожденья! — воскликнула девушка с нетерпеливой радостью.
Быстренько оставив закутанную кастрюлю на столе, она с маху обняла меня — и замерла, будто устыдившись порыва. Веки ее опустились, гася синие огоньки, и Хорошистка робко нащупала мой рот губами.
— Только и знают, что лизаться… — ревниво проворчала Настя.
— Тебя там Гоша ждет, — отпасовала Инна, чуть задыхаясь, — совсем не целованный.
Сестричка фыркнула негодующе, и выскочила за дверь — ее ушки горели, как надранные.
Мы с Хорошисткой остались вдвоем. Не размыкая рук, девушка глянула мне в глаза, близкая и недосягаемая.
— «У пропастей синих стою, — продекламировал негромко, слыша, как стучат оба сердца, — куда я сейчас упаду? В траву, что растет на краю? А, может, дно бездны найду?»
— А дальше? — замирающий шепот Инны втекает в мои уши. Девичьи ресницы порхают, пряча взгляд — и словно раздувают румянец на скулах.
— Не дописал, — вздыхаю я, чувствуя, как кровь приливает к лицу. — Это еще в восьмом классе… Только последние строчки помню: «По спасенному — листик травы. По упавшему — синий цветок!»
Хорошистка ласково погладила меня по щеке, безмолвно благодаря, и заговорила с преувеличенным оживлением:
— Это близняшки затеяли! У Миши, говорят, мама уехала, а ему некогда пироги печь. Давайте, говорят, сами!
Тут на крыльце шумно затопали, и порог переступила Рита, одетая как на субботник.
— Нет, ну ты посмотри на нее! — с деланным осуждением наехала она. — Отлипни, моя очередь. С днем рожденья, Мишечка!
Инна неохотно уступила Сулиме, и я был оцелован самой «Мисс школа № 12».
— Брился? — поинтересовалась «мисска», хотя в темени ее глаз таились совсем иные вопросы. И даже готовые ответы.
— Первый раз! — соврал я. Уши мои теплели.
— Чувствуется, — Рита снова потянулась губами.
— Обойдешься! — Хорошистка ловко перехватила меня, оттирая подружку.
— Вот на-аглая… — возмущенно завела Сулима.
— Ты со мной, как с куклой, — проворчал я, безропотно подчиняясь ласковому напору Дворской, и выдал писклявое: — «А ну, быстро вернула! Это моя игрушка!»
Инна прыснула, поджимая плечи, но ответить не успела — в домик ворвалась галдящая толпа одноклассниц и одноклассников, бесцеремонно оттесняя Хорошистку.
— С днем рожденья! С днем рожденья!
Девчонки сразу полезли целоваться — когда все вместе, то не стыдно. А парни вытрясали пыль из моей куртки, хлопая по спине, да так, что внутри что-то ёкало.
— Вы откуда свалились? — спросил я с остаточной растерянностью, подставляя близняшкам Шевелёвым сразу обе щеки.
— Оттуда, оттуда! — простодушно радовалась Маша. Удался сюрприз!
— Мы на электричке, — поведала Света, звучно чмокая. — Весь вагон заняли. Иже херувимы! Ты рад?
— Аз есмь! — отчеканил я.
Карусель мелких и приятных хлопот завертелась, набирая обороты. Кто-то бубнил:
— Не понял… Мясо, что ли? Так оно ж сырое!
— Это на шашлык, балда.
— Сам балда!
Тонконогая Альбина с Настей доваривали борщ, увертываясь от дыма:
— Та-ак… Подсолить или хватит? Аля, попробуй.
— Ой, да нормально! Чесночку еще…
Эдик Привалов, нескладный очкарик осьмнадцати лет, и вихрастый Гоша Кирш собирали импровизированный стол:
— Гош, под ноги смотри! Никуда твоя Настя не денется.
— Да ну тебя! Говоришь, что попало…
Возле Эдика, как планета у двойной звезды, крутился тощий Данька Корнеев, разрываясь между притяжением старшего товарища и хорошенькой внучки Ромуальдыча: