Новый скандал в Богемии
Шрифт:
Теперь придется предъявить какое-то правдоподобное объяснение своим неосторожным словам! Мне ужасно не хотелось обманывать Годфри, тем более прямо здесь, в фойе отеля, среди чужих людей.
– Ох, просто не знаю, о чем я думала, Годфри! Разумеется, король нас не нашел! – Вдохновение настигло меня так внезапно, что я бросилась рассказывать выдуманную историю, не успев даже понять, насколько она безумна: – Разве что тот случай, когда к нам в Нёйи пришла таинственная коробка с медалью Квентина. Ты тогда обмолвился, что, скорее всего, ее прислал не сам Квентин, а тот жестокий убийца, полковник Моран. А это чудовище работало
– Нелл, Нелл, Нелл! – Годфри взял меня за руку. – У Ирен слишком богатое воображение, и ты, очевидно, заразилась от нее. Гораздо разумнее предположить, что Квентин выжил и послал нам свою медаль сам. А то, что он знает, где мы живем, совершенно не опасно. Во-первых, он гостил у нас однажды. А во-вторых, он желает нам только добра. Не стоит за каждым углом и темными очками видеть привидения и шпионов. Я начинаю опасаться, что эта поездка в Прагу может навредить не только Ирен, но и тебе.
Итак, несмотря на все мои попытки сплести причудливый узор из правды и пустых домыслов, моя история только расстроила Годфри. Я почувствовала досаду и виновато кивнула. Он принял мой жест за знак покорного согласия и сжал мою руку, пытаясь приободрить меня. Мы вышли на оживленную улицу. Там пахло свежей ваксой и лежалой капустой. Вскоре мы уже сидели, уютно устроившись, в карете и спустя несколько минут очутились на вокзале, чтобы совершить последний переезд в Прагу.
Возможно, Годфри и был прав, когда говорил, что я во всем вижу опасность и каждое пенсне или бакенбарды кажутся мне уловками маскировки. Однако странный джентльмен бесследно исчез, как будто наш с Годфри разговор спугнул его. От Ирен я узнала все хитрые способы, с помощью которых можно изменить внешность. Однако, сколько я ни всматривалась в толпу на вокзале в Праге, темные очки мне так и не встретились. Путеводитель по Праге по-прежнему оставался у нас.
Глава четырнадцатая
Колосс на глиняных ногах
Прага расположилась на крутом изгибе реки Влтавы. Девять мостов веером раскинулись между Старым и Новым городом на восточном берегу и крепостью Градчаны и Малой Страной на западном.
Прага – очень милое место. Она стоит не высоко и не слишком низко, и известна как город ста башен, хотя сейчас их, конечно, гораздо больше. Прагу часто сравнивают с Венецией из-за скопления островков около Национального театра и с Веной из-за пышной барочной архитектуры с излишествами вроде барельефов и позолоты.
Если бы не печальные воспоминания, наверное, я бы испытала чувство ностальгии, когда снова попала в этот город.
Годфри забронировал нам комнаты в отеле «Европа» в Новом городе. Это было замечательное здание, весьма современное, хотя черты барокко присутствовали и в его архитектурном убранстве. Наши апартаменты отличались вопиющей роскошью. Вечером с балкона можно было увидеть заходящее солнце. Оно мерцало на водной глади реки и окрашивало красные черепичные крыши Малой Страны в цвет бычьей крови. Мы с Годфри встретились на общем балконе, разделенном перегородкой, и любовались городом. Прага простиралась перед нами, как прокрывало для пикника
Годфри, прищурившись в тусклом свете, просматривал путеводитель, который мы невольно присвоили себе, и гадал:
– Где же гуляет этот Голем?
Я показала на северо-восток позади нас:
– Квартал Иосифа отсюда не видно, но он рядом.
– Просто какое-то нагромождение крыш и башен, – пожаловался Годфри, кивнув в сторону города. – Некоторые из улочек кажутся настолько узкими, что там и Мальчик-с-пальчик не протиснется, не то что огромный двухметровый монстр.
– А квартал Иосифа самый тесный из всех, – подтвердила я, вспомнив нашу с Ирен безрассудную прогулку по тем местам. – Там множество темных переулков и надписей на непонятных языках. Не хотела бы я там оказаться.
Годфри рассеянно кивнул, листая увесистый путеводитель, затем поднял глаза и взглянул на горизонт:
– А это что? Явно больше, чем просто церковь. – Он показал на длинную высокую громадину на западе города, за которой, как пламя свечи, пылало заходящее солнце.
Я уже забыла об этом огромном, похожем на скалу, здании, которое горделиво возвышалось над городом. В его узких окнах отражался свет, и оно напоминало сундук с сокровищами, покрытый стальными шипами.
– Это шпиль собора Святого Вита. Католическая святыня, – объяснила я, утаив самое главное.
– Так, значит, вот он – собор Святого Вита, в самом сердце крепости Градчаны.
Три остроконечные готические башни нависали, как копья, над длинным невысоким зданием. Глядя на них, я почувствовала сильную тревогу.
– Градчаны, – растерянно повторил Годфри. – Не там ли находится Пражский замок? Нелл?
– Да, Годфри?
– Ведь именно здесь вы с Ирен гостили у короля?
– Да, Годфри.
– Почему ты не сказала об этом раньше?
– Я… забыла. Правда. Мне непривычно видеть замок со стороны, ведь я, наоборот, всегда смотрела из его окон на город. Он производит сильное впечатление.
– Это правда, – с осуждением признал Годфри. – Но для такого гиганта он слишком незатейлив.
Я не могла избавиться от мысли, что на самом деле Годфри говорит не о замке, а о его владельце.
– Внешние стены были возведены в восемнадцатом столетии, – начала рассказывать я. – А внутри очень интересно. Насколько я знаю, там частично сохранилось строение, восходящее к девятому веку. Некоторые части здания выполнены в романском стиле, другие – в готическом. Особенно любопытна Золотая улочка. Это целый ряд миниатюрных средневековых домиков, встроенных в крепостную стену. В них раньше жили караульные, а потом, говорят, алхимики. Как ты думаешь, алхимики имели отношение к Голему?
– Не нужно потчевать меня ненужными деталями, Нелл. В путеводителе достаточно информации. – Голос Годфри звучал раздраженно. – А когда появился этот Голем?
– В Средние века.
– А предки короля? Любопытно, далеко ли уходит в туманное прошлое его родословная?
– Понятия не имею. Среди первых правителей Богемии были Рудольф Второй и властитель Римской империи Карл Четвертый, хотя не могу поручиться, что король Вильгельм является прямым потомком одного из этих выдающихся джентльменов. Прага и Богемия не раз переходили из рук в руки восходящих и закатывающихся империй. Так что фамильное древо короля, разумеется, не раз обрезали и пересаживали.