Новый старый 1978-й. Книга пятая
Шрифт:
Нашу музыкальную аппаратуру я дал команду сразу по приезду отнести в концертный зал, куда отправил и Серёгу, чтобы он там всё подготовил. Мы с Солнышком решили исполнить четыре песни и все на русском. С утра и до семи вечера в Советском Союзе было запрещено играть и петь песни на иностранных языках. Поэтому Солнышко ещё вчера выбрала для себя «Стань моим» и «Кошку», а я решил спеть «Не прячь зеленые глаза» и нашу совместную «Я буду всегда с тобой». Перед входом в наше здание уже установили юпитеры и мы пока не начинали, ожидая только приезда Суслова. И вот дождались. Сначала подъехали две машины охраны и человек
Значит я правильно рассчитал, что приедет сам Пастухов, а не пришлёт своего зама, раз будет Суслов. Я, естественно, пошёл встречать Суслова. Я был его подчиненным и старшим по табелю о рангах советской партийной номенклатуры среди присутствующих здесь. Я был выше Бориса Николаевича, но я выступал здесь в роли хозяина и обижать его невниманием я не собирался. У меня на это дело была припасена Солнышко, которая с моей подачи пошла встречать Пастухова. Вот так я и выкрутился из довольно таки сложной протокольной ситуации. Все знали, что она моя невеста, то есть «де факто» является хозяйкой праздника.
— Рад вас приветствовать на открытии нашего Центра, — обратился я к Михаилу Андреевичу, когда он вышел из машины, — и спасибо за заботу и внимание ко мне.
— Ты же мне не чужой человек, — ответил мне Суслов, протягивая руку для пожатия. — Я тебя должен был поддержать и придать сегодняшнему событию государственный статус. Теперь твой Центр не просто обычное молодежное объединение, а новое направление в политике нашего государства в отношении подрастающего поколения. Так что я не мог не приехать.
К нам подошел Пастухов вместе с Солнышком и мы крепко пожали друг другу руки. Телевизионщики уже включили свои камеры, поэтому мы старались полностью следовать букве официального протокола. Я, как радушный хозяин, пригласил дорогих гостей подняться на импровизированную трибуну, функции которой выполняли ступеньки лестницы перед центральным входом в наш Центр. Мы вчетвером поднялись и встали лицом к собравшимся. Там операторы установили микрофон, к которому подошел я и объявил:
— Дорогие друзья и уважаемые гости. Товарищи. Сегодня на наш праздник приехал Член Политбюро и секретарь ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов и я с большим удовольствием передаю ему слово.
Все присутствующие захлопали и Суслов подошёл к микрофону. Его речь, которая длилась минут десять, я приводить не буду, так как это была сплошная партийная агитка, сдобренная многочисленными цитатами классиков марксизма-ленинизма. Но народ слушал и внимал его словам. На нас были направлены два юпитера, которые стояли довольно близко от нас. Поэтому они не только немного нас слепили, но очень сильно нагревали воздух. Было даже чуть-чуть жарко, но Суслова это, наоборот, очень устраивало. Но вот он закончил и раздались бурные аплодисменты. Шесть восьмиклассниц подбежали к ступенькам лестницы и подарили Михаилу Андреевичу цветы. Он был рад такому вниманию со стороны молодежи. Суслов решил сказать ещё несколько слов в микрофон, видимо, поблагодарить девушек за цветы.
Но в этот момент я неожиданно почувствовал некую угрозу, центр которой находился очень близко от меня. Но никаких чёрных энергетических сгустков и эгрегоров вокруг не было. То есть
— Все в стороны, — крикнул я и потянул влево Михаила Андреевича за руку.
Солнышко, наученная моим поведением во время нападения на нас террористов в Лондоне, мгновенно среагировала на мой крик. И более того, успела схватить Пастухова за рукав и оттащить его в другую сторону. Буквально через секунду этот софит упал прямо на то место, где только что стоял Михаил Андреевич. Да, если бы эта двадцатикилограммовая конструкция упала бы на него, то только сотрясением мозга или переломом позвоночника он мог бы и не отделаться. Осколки от стекла и лампы этого прожектора разлетелись в сторону зрителей, поэтому нас ими не задело.
Сразу поднялась суматоха. К Михаилу Андреевичу подбежала охрана, был вызван из машины сопровождения врач, который всегда там присутствовал, когда Суслов куда-либо выезжал. Осветителя, который стоял около злополучного юпитера, быстро увели и я ему не завидую. За такую халатность, чуть не приведшую к гибели второго лица в государстве, его обязательно отдадут под суд. После осмотра Суслова врач сказал, что с Михаилом Андреевичем всё в порядке и он чувствует себя хорошо. Глядя на его реакцию, мне показалось, что он даже испугаться не успел, так быстро всё произошло. Остальные были тоже в порядке. Молодец, Солнышко. Судя по траектории падения этой железяки, её бы не зацепило, но всё равно молодец.
Михаил Андреевич повернулся ко мне и сказал:
— Спасибо, товарищ Кравцов. Вы всегда оказываетесь в нужное время и в нужном месте.
— Я везучий, — ответил я, — и это выручает не только меня, но и тех, кто находится рядом.
Ну не мог же я при всех рассказать всю правду, да и камеры никто не додумался приказать выключить. Завтра Суслов меня, наверняка, вызовет к себе и попросит уточнить в деталях этот момент. Люди, стоящие перед импровизированной трибуной, громко обсуждали этот инцидент. Все прекрасно понимали, что это случайность, но за неё кто-то должен будет отвечать. Стойку микрофона не погнуло от удара, она просто отлетела в сторону. Я её поставил на место и постучал по микрофону. Он работал и я обратился к присутствующим:
— Попрошу минуту внимания. Ничего страшного не произошло. Никто не пострадал. Предлагаю продолжить наше торжественное собрание и предоставляю слово Первому секретарю ЦК ВЛКСМ Борису Николаевичу Пастухову. Поприветствуем его, товарищи.
Все захлопали и Пастухов, как ни в чём не бывало, подошёл к микрофону и произнёс речь о нашем молодежном Центре и роли комсомола в современной жизни страны. Потом он передал мне символический ключ от здания, а я его принял и поднял над головой, чтобы все его видели. Он был деревянный и небольшой, но это был ключ теперь уже от нашего Центра. Я его повешу на стену у себя в кабинете. Пастухову подбежавшие школьницы подарили цветы, а потом я пригласил к микрофону нашего завуча Людмилу Николаевну. Она рассказала обо мне и как я стал известным музыкантом. Все, а особенно ученики нашей школы, ей аплодировали и тоже вручили цветы. После неё слово взял я: