Новый старый 1978-й. Книга седьмая

Храмцов Андрей

— Наши радиослушатели очень обрадуются твоей новой песне, — добавил Анатолий, — Ведь это ты со свои клавишником играешь?

— Да, это мы с Серёгой «лабаем».

— Пойду сначала обрадую своих.

Краснов ушёл готовить песни к эфиру, а Алла начала свой разговор издалека.

— Слышали мы о твоей музыкальной революции и новом жанре, — сказала она.

— Eurodance теперь будут слушать, танцевать под него и любить долго, — ответил я. — Это же какой ритм, больше ста двадцати ударов в минуту. Французская молодёжь от него без ума. Да и вся европейская скоро тоже.

— А мы

пока по старинке песни поем. Я вот что тебя хотела спросить. Ты мне как-то говорил о моём будущем и что оно изменится в конце мая.

— Говорил и подтверждаю это. И это событие состоится на этой неделе.

— А когда?

— Не скажу. Иначе ничего не сбудется.

— Поняла. Я почему-то тебе верю. А мой «Карнавал»?

— Приеду из Лондона и расскажу.

— Так ты же вроде в Штаты летишь на награждение?

— А потом сразу в Лондон. Сама королева Великобритании меня ждёт.

— Ну у тебя и жизнь. Песни, я так понимаю, ты больше писать на продажу не будешь?

— Не буду. Мне своих теперь надо обеспечивать. Ты может слышала, мы в Лондоне ещё и дискотеку проведём, самую большую в Европе. Так что писать мне ещё и для себя тоже надо.

Вернулся Краснов и сказал:

— Мои очень высоко оценили твою новую группу. Очень хвалили их и твою песню тоже. Сегодня в шесть её слушай. Ты напиши мне, как зовут солисток.

— Держи, — сказал я, написав имена и фамилии девушек на листке. — Девушки молодцы. Я их скоро на Запад повезу. Вот Мария Колесова уже летит с нами в Лондон и в состав участников королевского концерта я её включил. Боится, правда, перед Ёе Величеством выступать.

— Да, вот это жизнь у тебя, — с грустью сказала Пугачева.

— Я же сказал тебе, что уже на этой неделе у тебя тоже всё переменится к лучшему. Жди, чуть чуть осталось. Ладно, я побежал. Мне в свой Центр надо заехать. Там французы мою типографию, которую я в Париже купил, начинают монтировать. Так что, Алла, могу скоро помочь с плакатами. А через две недели милости прошу записываться у меня в новых трёх студиях. Кобзон и Лещенко уже записались. Пока, правда, в очередь.

Мы засмеялись и я уехал. В Центре на Калужской всё усиленно работали. Завтра вечером к нам придут в гости Штурмин и его ученики. Мне с ним удалось договориться. Алексея Борисовича я очень уважал, поэтому к организации занятий по карате я отнёсся со всей серьёзностью. Ещё бы Тадеуша Касьянова к нам зазвать, было бы вообще прекрасно. Через два года на советские экраны выйдет наш боевик «Пираты ХХ века», где Тадеуш сыграет роль боцмана, после чего его все станут звать именно так.

Я ещё перед поездкой в Париж заказал триста комплектов кимоно и их должны были сегодня вечером привезти. Значит, завтра первые триста человек начнут занятия. Для этого я выделил два зала и без меня успели оборудовать и третий.

Димка завтра всех организует и будет ими командовать. Так что за это я спокоен. Вечером я сам подъеду, чтобы лично познакомиться и провести первый показательный спарринг. Конечно, не в полный контакт, но чтобы показать своим фанатам всю красоту восточных единоборств. Да и денег надо будет вперёд Штурмину и его ученикам заплатить. В общем, вечер завтра у меня занят.

Я заскочил

к Наташе и без поцелуев у нас дело, естественно, не обошлось. Но сексом мы не занимались. Наташе хватило вчерашнего, а я уже с утра своих двух жён удовлетворил и сам удовлетворился. А потом я ей объяснил, чем она будет завтра утром заниматься. Про англичан я её заранее предупреждал, так что для неё это не стало неожиданным.

— Ты меня любишь? — спросила Наташа.

— Люблю, — ответил я, и что удивительно, я ни чуточку ей не соврал. — А почему ты спрашиваешь?

— Ты в среду опять улетаешь и я снова остаюсь одна.

— Я ещё завтра здесь вечером буду, так что мы завтра опять увидимся.

— И мне останется только работа. Вот родила бы я тебе сына и в твоё отсутствие занималась бы с ним.

И Наташа туда же. Их что всех на детей сегодня потянуло. Ну понятно, Наташа хоть взрослая, а мои жёны ещё школьницы. У меня в роду были двойни по материнской линии. И я себе на секундочку представил, что у меня к моему шестнадцатилетнюю будет шестеро детей. Это что-то многовато для одного меня.

— Давай о детях поговорим после того, как я вернусь, — предложил я стандартный выход из положения, уже опробованный на Солнышке и Маше. — А если будет очень скучно, используй мои французские подарки.

— У нас же однокомнатная квартира на двоих с мамой, — ответила Наташа. — Мне прошлый раз пришлось в ванной закрываться, чтобы мама не увидела.

— Слушай, а давай переезжай в мою трехкомнатную квартиру на Юго-Западной. Она, всё равно, пустует. Как тебе такое моё предложение?

— Мне неудобно да и маму одну оставлять не хочется.

— А ты будешь к ней на выходные приезжать. И до работы десять минут на автобусе добираться. Соглашайся.

— Хорошо, я согласна.

— Умничка. Вот тебе ключи, адрес ты знаешь. А я тебе из Лондона туда позвоню.

Я поцеловал её и спросил:

— Что тебе привезти из Лондона? В Штатах мы будем только один день, так что вряд ли на что-то будет вообще время.

— Ничего не надо. Только позвони мне обязательно. Я услышу твой голос и мне станет легче.

Ну что с ней будешь делать. И как не любить такое чудо. У меня три чуда и я их всех люблю. Получается, что я тоже то ещё чудо. Хорошо, что два моих чуда про третье пока не знают. Я ехал домой и напевал песню их «Кавказской пленницы»:

«Если б я был султан, я б имел трех жен

И тройной красотой был бы окружен.

Но, с другой стороны, при таких делах,

Столько бед и забот, ах, спаси, Аллах!»

Глава 4

Любовь втроём

«Мечта мужчины! Прихожу домой,

А у жены сидит ее подруга

И говорят мне обе: — Дорогой!

Давай делиться ласками по кругу…»

Diger