Новый старый 1978-й. Книга восьмая

Храмцов Андрей

— Растём, однако. У меня к тебе ещё она просьба будет. Оставь в Москве Маргарет на руководстве. Она хороший специалист и здоровый карьеризм ей не чужд.

— Я и сам хотел так сделать. Так что наши мнения по поводу неё полностью совпали.

— Ну и отлично. Вот тебе слова и ноты «Барселоны». Чеки завтра выпишешь. Тогда мы поехали. Сам-то там будешь?

— Да надо бы заехать. Ведь первый раз такое столпотворение организовываем.

— Главное, чтобы аппаратура не подвела и охрана не спала.

Мы прощаться не стали.

Я знал, что Стив обязательно приедет. Из Женьки специалист пока слабый, она ещё на подхвате работает или только проконтролировать исполнение может.

Спустившись вниз, я нашёл всю нашу команду там же, где и оставил.

— Так, народ, — обратился я сразу ко всем. — Если сегодня хорошо выступим, всем будет премия.

— А размер уточнить можно? — спросила Женька.

— Исполнителям по пять тысяч, остальным по две с половиной.

— Хорошо тут у вас всё устроено. В Париже такого я ни от кого не слышала. Там все уж больно прижимистые.

— А Эндрю у нас добрый и щедрый, — подтвердила Солнышко и посмотрела на меня.

— Да, я добрый, но строгий. У нас ещё есть время пообедать. Будем?

— Около стадиона есть отличный ресторан, — предложил Вольфсон. — Мы когда сегодня туда ездили с Женей, то я его видел.

— Тогда в путь.

Радостные и довольные девушки пошли первыми, а мы вслед за ними.

— Серега, — обратился я к своему другу, — ты список составил?

— Да, — ответил он и достал листок с записями.

— Стив сейчас загружен выше крыши. Вы с Женькой сами сможете всё необходимое купить?

— Конечно. Я сам могу теперь скидку выбить.

— Вот и замечательно. Сколько денег нужно?

— Около восемнадцати тысяч.

— Выдам завтра двадцать плюс твои двадцать пять с премией.

— Живём.

— Только Женьку не балуй, как в Париже. Она и так завтра премию получит.

— Постараюсь.

Как оказалось, это был ресторан французской кухни, о котором говорил Вольфсон. Женька обрадовалась, да и мы с Солнышком тоже. Сразу вспомнились недавние гастроли и Ницца.

Не узнать нас было невозможно. Прямо напротив окон ресторана был виден футбольный стадион «Stamford Bridge» и на нем огромные афиши с нашими физиономиями. Причём с четырьмя. Маша там тоже была. Оперативно работают ребята из рекламного отдела EMI.

Маша была довольна больше всех. Теперь она настоящая Звезда. Ди и Солнышко были за неё рады. Лягушачьих лапок мы заказывать не стали, а заказали рапанов. Это такие моллюски и мы их выковыривали специальными маленьким вилочками. По структуре, по плотности мяса рапаны напоминают осьминогов. Они такие же мясистые. Но по вкусу рапаны не похожи ни на какие морепродукты. У рапанов свой, довольно яркий вкус. Получилась вкуснота — пальчики оближешь, ещё и с лимоном.

Ди заказала себе ризотто с трюфелями. Блюдо вкусное и дорогое. Но мы могли позволить себе есть даже очень дорогие хоть каждый день.

Солнышко и Маша углядели, что там у Ди в тарелке, и попросили разрешения попробовать. Трюфели им тоже понравились, но я им заказал только одну порцию на двоих. Я своих солисток предупредил, чтобы плотно не наедались. Иначе тяжесть в желудке будет им мешать. Плюс нам выступать три часа, как минимум. Потому, что без антракта. Ну какой перерыв может быть на дискотеке.

За столом мы обсудили список и порядок песен, которые мы будем исполнять. Откроем дискотеку, естественно, нашими двумя парижскими: «Here I Go Again» и «How Mach Is The Fish?».

— А потом я предлагаю запустить две наши совместные песни, «Beautiful Life» и «The Sign».

— Согласны, — ответили Солнышко и Маша.

— Кто тогда из вас следующая выступает?

— Пусть Маша свои две песни исполнит, далее твои две пойдут и затем мои «Believe» и «Kings & Queens».

— Хорошо. Тогда первые полтора часа мы выступаем в коже, а потом вы переодеваетесь в латекс.

Дальнейший ход нашей беседы прервало появление репортёров перед входом в ресторан. Давненько они нас не беспокоили. Как я выяснил совсем недавно, корреспондентов центральных лондонских газет и репортёров с камерами к нашему отелю близко не подпускали. В гостинице останавливались всемирно известные персоны, которые предпочитали тишину, а иногда и анонимность. А маршрут, по которому мы передвигались, был непредсказуем и спонтанен. Но, видимо, репортеры специально дежурили около стадиона и поджидали нас именно перед сегодняшним выступлением, так как это было единственное место в Лондоне, известное заранее и где мы точно будем.

— Вот и пообедали, — сказал я, глядя на этих проныр. — Серега, с нами постоишь?

— Не, это не по мне, — был его краткий ответ.

— Тогда мы втроём будем отдуваться. Остальные идут к автобусу и ждут нас внутри.

— Маша, — обратился я к своей второй жене, — ты должна очаровать этих представителей прессы. Поняла?

— Есть, командир, — ответила та, дурачась. — Всё будет тип-топ.

— Солнышко отвечает на вопросы, адресованные ей, я беру на себя общие по теме группы. Вперёд.

Пока мы готовились, набежало ещё человек пять. Все боялись, что мы на автобусе сразу заедем внутрь стадиона и они не успеют с нами пообщаться. А, судя по ажиотажу, читатели жаждали узнать последние новости о нас. Сначала вышли из ресторана Серега с Женькой и Ди с Вольфсоном. Когда я увидел через стекло, что они вошли в автобус, последовал и наш выход.

Да, соскучились по нам журналисты. Хорошо, что я заранее чётко разграничил сферы наших вероятных ответов. Мне досталось раза в два больше, чем девчонкам, но к этому я давно привык. Хорошо, что с нами в пентхаусе постоянно жила Ди. Маша уже абсолютно свободно говорила на английском, что было сразу подмечено журналистами.