Новый старый 1978-й. Книга вторая
Шрифт:
— Да, огорошил ты нас, — сказал я, почесав затылок. — своей эпохой демомании. Но это же хорошо?
— Ещё как хорошо, особенно для нашей компании. Это же мы вас открыли и привезли в Великобританию на гастроли, значит и часть славы перепадёт нам.
— Слушай, Стив, мне кровь из носу нужен наш альбом во вторник рано утром. Можно что-то сделать?
— А зачем так срочно?
— На приёме у королевы и на церемонии награждения будет присутствовать её младший сын, принц Эдуард, а он, как оказалось, большой поклонник нашей группы. Значит без подарка, желательно, в виде нашего первого англоязычного диска, появляться ему на глаза будет не комильфо. У меня с собой есть наш русский диск, но он русского не знает.
— Да, задал ты мне задачку.
— Хорошо. Тогда сначала напиши и передай Линде адрес, куда мы завтра утром едем и когда будем снимать клип. Потом ты забираешь и отвозишь в гостиницу наших, а я еду провожать леди Диану до дома. А то, сам понимаешь, если опять что-нибудь с ней случится и опять после нашего концерта, общественность этого может не понять.
— Ты прав, езжай и не волнуйся за своих. Я их довезу в целостности и сохранности, как вчера.
Стив записал адрес, указав время встречи, и передал его Линде. Линда со всеми попрощалась и убежала к каким то девушкам, стоящим возле клуба и ожидавшим её.
Солнышко пожала, на прощание, руку леди Ди, потом я её поцеловал и посадил на заднее сидение. Дождавшись, пока машина Стива отъедет, стал ловить такси для нас с Дианой. Ди, стоявшая рядом, сказала:
— Знаешь, когда ты поцеловал Sweet, я почувствовала такой укол ревности и желания, что еле сдержалась. Я весь вечер думала только о том, какую причину придумать, чтобы ты меня проводил. Ты, видимо, прочитал мои мысли и предложил это сам. Я за это так тебе благодарна.
— Я сам еле дождался окончания концерта, — ответил я. — Ты смотрела на меня такими влюблёнными глазами, в которых было написано огромными буксами только одно слово ХОЧУ, что я даже боялся смотреть в твою сторону, чтобы не сорваться.
— Поехали скорей ко мне, я сегодня опять отпустила всю прислугу до утра.
Такси мы поймали через две минуты. Всю дорогу до дома Ди мы ехали обнявшись. Раздеваться мы начали ещё в прихожей и, конечно, до её комнаты добраться просто не успели. Ближайшим местом, куда мы упали, был кожаный диван в гостиной. Что мы с Ди вытворяли, описанию не поддаётся. Так как в этот раз к нам ворваться в комнату никто не мог, мы полностью отдались на волю своих чувств. Первый раз это было безумие, второй раз это было соревнование, а третий раз это была нежность. Мы, правда, в первый раз умудрились свалиться с дивана на пол, но заметили это только, когда немного отдышались. А вот ко второму раунду мы, всё-таки, добрались до спальни Ди и там уже соревновались друг с другом, кто больше любит другого, а потом, в третий раз, мы медленно и нежно, растягивая удовольствие, любили друг друга.
Первое, что произнесла Ди, после того, как отдышалась, были слова:
— Ты, действительно, герой, о котором поётся в твоей новой песне и которого героиня готова ждать всю ночь, лишь бы он пришёл, её Геркулес.
— Я терпел весь концерт, — соврал я. Ну не рассказывать же о том, что мы вытворяли с Линдой в гримерке, — поэтому и отрывался по полной. Мне уже надо уходить, чтобы не вызвать ни у кого никаких подозрений.
— А то, что ты говорил про моё будущее, это правда?
— У нас, в Москве, перед поездкой в Англию, я познакомился с одной пророчицей или ясновидящей, — ответил я, на ходу придумав эту историю, — и она мне нагадала, что я встречу в Англии принцессу и мы полюбим друг друга. Мы будем жить далеко друг от друга, но иногда встречаться. Принцесса выйдет замуж за принца и у неё будут два сына, но ровно через девятнадцать лет она может погибнуть. Поэтому наша встреча с принцессой будет не случайна, потому, что именно я тогда её спасу. И пророчица мне назвала точную дату, но предупредила, что я могу сказать тебе только год. Запомни, это 1997 год. Если меня не будет в тот момент в Англии, то обязательно свяжись со мной в начале 1997-го
— Вот это да! Я бы никогда не поверила в подобное, если бы мне это рассказал кто-то другой. Значит я выйду замуж за принца и у меня ближайшие девятнадцать лет будет всё хорошо?
— Да, так всё и будет. Но никому об этом не говори, иначе своими словами ты можешь изменить ход истории и тогда я не буду знать, когда и где тебе будет угрожать опасность, и не смогу тебя спасти.
— Спасибо, любимый. Я очень люблю детей и хочу их иметь. И очень хочу, чтобы хоть один был от тебя.
— Мы ещё не раз увидимся и у нас будет возможность сделать так, как ты хочешь. А теперь мне пора.
Я быстро собрался и поцеловал на прощание Ди. Она была какая-то рассеянная и задумчивая, видимо моя история очень её зацепила.
— Не грусти, — сказал я, обнимая Ди и гладя её по волосам. — Я тебя обязательно спасу, я же теперь твой рыцарь.
— Я так рада, что в моей жизни появился ты. Я благодарю Бога, что он послал мне тебя. Я буду всегда помнить эти две незабываемые встречи с тобой. Пообещай мне, что ты постараешься до отъезда подарить мне ещё одну такую встречу.
— Обещаю и поэтому не прощаюсь, моё будущее Ваше Высочество.
Глава 18
«А не замахнуться ли нам на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира?»
Утро понедельника принесло ощущение чего-то очень знакомого. Я никак не мог понять, откуда взялось это чувство. А потом вдруг осознал, что уже на этой неделе, послезавтра вечером, мы уже будем дома, в Москве. Надо сегодня обязательно позвонить родителям и сообщить последние новости. Ведь они там переживают за нас: мои в Хельсинки, а родители Солнышка — в Москве. Что странно, само моё молодое тело рвалось домой, а мозг особого желания возвращаться не испытывал. Вот такая вот некая раздвоенность во мне образовалась. Прошу не путать с раздвоением личности, это, как говорят в Одессе «две большие разницы».
Солнышко ещё спит, раскидав свои длинные светлые волосы на моей подушке. Хотя кровать у нас и огромная, она, всё равно, переползает ко мне во сне и спит на моей подушке, благо она большая. Когда я вчера пришёл, Солнышко уже спала, поэтому я, после душа, лёг рядом и заснул. Осторожно выбраться из её объятий у меня не получилось, но я её поцеловал и тихо прошептал:
— Спи, ещё рано. Я в тренажёрный зал.
Не смотря на то, что вчера был более продолжительный и, поэтому, более тяжёлый концерт, мы как-то втянулись в это дело и уже даже вечером силы на секс у меня оставались. Вон мы с Ди вчера как дали жару, но это было одно сплошное удовольствие, поэтому усталости я, практически, не чувствовал. Воспоминание о том, что мы вытворяли с Ди сначала на диване, а потом на кровати, отозвалось резким приливом крови к одному месту и я попытался отогнать эти мысли. Но это было непросто, так как я ещё вспомнил, как вчера, после акробатических трюков на диване, когда мы лежали на полу, я вдруг неожиданно засмеялся. Ди спросила меня, приподнявшись на локте, над чем я смеюсь, и я ответил, что теперь словосочетание «леди Диана» можно легко изменить на «леди дивана», добавив всего одну букву, и тут же прочитал ей по этому поводу небольшое шуточное стихотворение, которое я за мгновение до этого сочинил экспромтом:
«Леди Дивана»
Леди Диана
Упала с дивана.
Тихо скатилась,
Но не разбилась.
Любит Диана
Эндрю-мужлана.
Любит за то,
Что не знает никто.
Что делать Диане,
Может дело в диване?
Как приятно на нём
Кувыркаться вдвоём!
Ведь там, на диване
Всё было в нирване.
Ей казалось порой
Что Эндрю — герой.
Но суть не в диване,